— Гадес? Понятия не имею. Когда мы виделись в последний раз, он напился, как свинья и спал на берегу Стикса. — Один пренебрежительно пожал плечами и нетерпеливо спросил:
— Ты ведь еще не закончил называть их имена, гость? Ты так и не сказал мне, кто убил Геру…
— Я еще много чего не сказал. — Миролюбиво согласился я. — Геру убил парень по имени Тескатлипока, что значит «дымящееся зеркало» — бог ночи, покровитель разбойников и колдунов и сеятель разногласий. Под именем Иоалла-Экатль он странствует ночью по улицам, разыскивая преступников, так что иногда этот парень — что-то вроде шерифа… К сожалению, его разрушительная деятельность не ограничивается этой полезной профессией.
Есть у него и другие имена: Ицтли — жертвенный нож; Чальчиутотолин — кровь жертвы; Ицтлаколиуки — звездный бог холода, льда, и наказаний; Несауалипили — вы будете смеяться: покровитель банкетов; Тельпочтли — повелитель школ; Некокиаотль — бог-воин; Тепейотль — сердце гор… Крутой парень, правда? И разносторонний… Тем не менее, надеюсь, твоя руна сможет остановить и его.
У Гелиоса побывал Шипе-Тотек — этот красавчик в куртке из содранной человеческой кожи. Между прочим, его имя дословно означает: «наш вождь ободранный» — можете себе представить! К вашей Деметре явилась барышня по имени Шилонен. Ну а к Зевсу приходил Тлалока — бог дождя и, между прочим, грома — можно сказать, в некотором роде коллега вашего Громовержца. Ну вот, собственно, и все… Ах да, среди них еще есть одна милая соленая барышня по имени Уиштосиуатль, богиня соли и соленых вод и по совместительству покровительница распутства. Близкая родственница ваших приятелей: считается, что она старшая сестра Тлалоки и жена Миктлантекутли. Пока она охотится за мной, но ей может надоесть, или родственники позовут на подмогу, так что твоим рунам, Один, не помешает узнать и ее имечко… На всякий случай запомни еще несколько имен: Тлоке-Науаке, он же Ипальнемоуане — самый загадочный из ацтекских богов, его имена переводятся, как «тот, кто содержит все в себе», или «тот, кем мы все живем», и никто не видел его изображений. Еще есть Шиутекутли — «владыка года», бог огня и вулканов, другие его имена Цонкастли — «желтоволосый», Тота — «наш отец» и Уэуэтеотль — «очень старый бог»; Мишкоатль — «белая облачная змея»; богиня вод Чальчиутликуэ, бог солнца Тонатиу; Шиутекутли, Тласольтеотль, Чикомекоатль, Коатликуэ, Тлальтекутли, Ометекутли, Тонакетекутли, Тонакасиуатль — честно говоря, я понятия не имею, кто они такие! — Я напоследок порылся в энциклопедии и обнаружил там еще парочку имен. — Чуть не забыл, — виновато признался я, — у них вдобавок ко всему имеется некий Мецтли, если верить книге, этот парень — бог луны, и Патекатль — бог опьяняющего напитка окли.
Пока я не заметил, чтобы эти ребята крутились на вашей территории, но они из той же компании… Вот теперь, кажется, все.
Они смотрели на меня, чуть ли не распахнув рты. Черт, это было приятно: выступать в роли пророка в таком элитарном обществе!
— Я должен идти. — Наконец сказал Один. — Не обессудь, что я не уделяю должное время на изъявления благодарности, гость. Но я должен назвать эти имена своим рунам на всех амбах. Такое дело не терпит промедления. Гости могут нагрянуть в любой момент.
— Могут, — кивнул я, — они такие! А что касается благодарности, это дело как раз может подождать — хоть до конца времен!
— Не так уж долго. — Мрачно усмехнулся Один. Встал, закутался в свой белоснежный плащ, на секунду замер в дверном проеме. — Я хочу увидеть тебя здесь, когда вернусь, гость. — Торжественно заявил он. — Или в любое другое время, когда тебе заблагорассудится прийти. До сих пор еще никому не случалось сетовать на мое негостеприимство!
— Спасибо. — Улыбнулся я. — Я с радостью принимаю твое приглашение.
Думаю, что мне еще не раз «заблагорассудится». Мне у вас нравится.
— Спасибо на добром слове. — Величественно кивнул он, внимательно вглядываясь в мое лицо своим единственным глазом — ярко-голубым, как… впрочем, аналогов этого немыслимого оттенка в природе, пожалуй, не существует — разве что на открытках, рекламирующих средиземноморские курорты! Мне показалось, что Один все еще старается понять, не была ли моя лекция об ацтекских богах всего лишь затянувшейся шуткой. Да уж, хороши бы мы были в таком случае, все трое!
Потом Один ушел, и я остался наедине с Марлоном Брандо — то есть, Афиной.
У меня по-прежнему в голове не укладывалось, что загорелый киноактер и прекрасная сероглазая женщина, которую я видел утром — одно и то же существо.
— Тебе мешает мой облик, гость? — Кажется, она читала мои мысли.
— Мешает. — Честно признался я. — Но я переживу.
— Надеюсь, что переживешь, гость: мертвых у нас и без тебя хватает. — Марлон Брандо смотрел на меня с нескрываемым любопытством. — Ты призрак, да? — Неожиданно спросил он.
— Что-то вроде этого. — Я пожал плечами. — Вообще-то, я почти уверен в том, что просто сплю и вижу увлекательный сон о том, как пришел сюда. Но подозреваю, что для тебя все происходит «на самом деле», верно?
— Еще бы! — Удивленно сказал Брандо. — Так значит, тебе снится, что ты пришел сюда, это многое объясняет. Ты странно выглядишь, гость. Не человек, не бог… Но и на тень, удравшую от моего гостеприимного дядюшки Аида, ты тоже не слишком похож.
— Надеюсь! — Улыбнулся я.
— Ты больше ничего о себе не расскажешь? — Без особой надежды спросил мой собеседник.
— Да мне и рассказывать особенно нечего, если разобраться. — Я пожал плечами и извиняющимся тоном добавил:
— Я же сплю. А что может рассказать о себе спящий?
— О, в отличие от того, кто бодрствует, спящий может рассказать о себе все. — Задумчиво протянул Брандо. — Спящего можно читать, как книгу, но ты — книга, написанная на неведомом мне языке… Впрочем, если не хочешь говорить о себе, я не стану тебя неволить.
— А можно, я сам буду задавать вопросы? Честно говоря, мне ужасно интересно: что за тени шастают по твоему дому? Мне показалось, что они охраняют тебя, но меня они пропустили.
— Если бы только тебя! — Мрачно откликнулся он. — Это мои Стражи.
Когда-то они были рисунками — просто изображениями живых существ, умелыми и не очень. В свое время мне удалось подарить им что-то вроде жизни — в обмен на верную службу. До тех пор, пока к нам не повадились эти незнакомые боги, мои Стражи были безупречными охранниками. Но теперь они почти бесполезны.
Такие же Стражи охраняют все наши амбы, и ни одному из них не удалось не только задержать убийцу, но даже предупредить о нем своих хозяев…
— А игрушки? — С любопытством спросил я. — Эти славные смешные существа — откуда они взялись?
— Это Любимцы. — Улыбнулся мой собеседник. — Они действительно просто плюшевые игрушки. В прежние счастливые времена, когда люди перестали беспокоить нас своими молитвами, поскольку уже не верили в наше существование, а день Последней Битвы еще не был определен, и казалось, что он никогда не наступит, у нас появилось много свободного времени. Даже слишком много: вся наша жизнь была одним затянувшимся вялотекущим праздником. Мы любили наведываться в города, населенные людьми, поскольку людям иногда удавалось придумать на редкость хорошие развлечения.
