Темная речная волна лизнула мой сапог, словно пробуя его на вкус, и неохотно отползла назад.
— Это Стикс. — Вздохнула за моей спиной Афина. Она не спешила отнимать у меня свою руку: видимо, ей все еще было не по себе. — Тебе повезло, Хар. — Завистливо добавила она. — Хорошо быть своим в мире мертвых!
— Хорошо, или плохо — во всяком случае, мне не с чем сравнивать… Ну, и где этот ваш хваленый перевозчик?
— Наверное, надо немного подождать. — Неуверенно предположила она. Зябко поежилась:
— Холодно здесь… Не нравится мне все это. Я ведь бывала в этих местах и прежде. Не могу сказать, что мне здесь так уж нравилось, но меня никогда не пугали воды Стикса. Скажу тебе больше: до сих пор я вообще не знала, что подразумевается под словом «страх». А теперь знаю. Мне не нравится это знание — не для меня! Что происходит с нами, одноглазый?
— Дионис умер, Зевс с трудом просыпается по утрам, я умоляю собственные руны подарить мне надежду, а величайшая из воителей содрогается от страха… Мы становимся слабыми, Паллада. — Зло сказал я. — Ты только заметила?
— До сих пор мне удавалось думать, что эти печальные перемены происходят с другими — с кем угодно, только не со мной! — Неохотно призналась Афина. — Да, ты прав, все мы теряем силу, и я в том числе. Ненавижу тебя, Один. Ну почему ты не родился дураком, который мог бы просто сказать мне: «не знаю»?!
— Может быть я и родился дураком, Нике. — Примирительно сказал я. — Просто с тех пор прошло много времени… Вышло так, что я успел здорово поумнеть, ты уж не обессудь!
— Оно и к лучшему! — Неожиданно рассмеялась Афина. — Хороша я была бы, если бы скиталась по Тартару в компании дурака! С тобой, по крайней мере, не слишком скучно… Смотри, а вот и Харон!
От противоположного берега реки действительно отчалила какая-то жалкая лодчонка. Она приближалась к нам на удивление быстро.
— Хороший гребец этот Харон. — Уважительно заметил я.
— Ну да. Это же единственное, что он умеет делать, было бы странно, если бы он и это делал плохо! — Усмехнулась она. Потом нахмурилась:
— Подожди-ка! Никакой это не Харон, его бы я узнала… Глазам своим не верю!
Да это же сам Аид, собственной персоной. Как такое может быть?!
— Все может быть, когда мир стоит на краю. — Равнодушно сказал я, усаживаясь на мокрый песок. — Чему ты удивляешься?
— Всему! — Решительно ответила она. — Твое глубокомысленное «все может быть» — это единственное объяснение, на которое я могу рассчитывать?
— Зачем тебе мои объяснения? Через несколько минут твой родич будет здесь и сам расскажет тебе, что происходит. — Миролюбиво сказал я.
— Твоя правда, наимудрейший. — Печально усмехнулась она, усаживаясь рядом. Потом неожиданно рассмеялась:
— Знаешь, Один, в этой истории есть один положительный момент: я терпеть не могла этого проходимца Харона!
— А что, твой дядюшка тоже мнит себя великим певцом, вроде этого красавчика Аполлона? — Насмешливо спросил я, прислушиваясь к обрывкам какой-то тягучей песни, долетавшим до моих ушей. — На его месте я бы не слишком усердствовал! — У Аида явно не было музыкального слуха, да и голос оставлял желать лучшего: он то и дело срывался на хриплый фальцет подобающий разве что безусому юнцу.
— Впервые слышу, как он поет. — Фыркнула Афина. — И хвала Зевсу, что до сих пор сия чаша меня миновала! — Потом она помрачнела:
— Похоже, он совсем рехнулся, бедняга.
Плохая новость…
— Думаю, все не так страшно. Он больше похож на захмелевшего гуляку, чем на безумца. Сама не видишь?
— Думаешь? — Недоверчиво переспросила она. — Никогда в жизни не видела Аида с чашей вина в руках.
— Пение пьяного ни с чем не перепутаешь, поверь уж моему опыту! Да ты сама на него посмотри.
Челн как раз уткнулся носом в берег. Аид молодецки отшвырнул в сторону весло и попытался встать на ноги, потерял равновесие и бухнулся на четвереньки. Его руки оказались в мутной прибрежной воде, ноги беспомощно колотили по ветхому дну лодки, которая тут же перевернулась.
— Срам, да и только! — Сердито сказала Афина, извлекая из воды своего драгоценного дядюшку.
— Ну почему сразу «срам»? — Снисходительно усмехнулся я. — Пображничал грозный муж, да перебрал с непривычки — с кем не бывает…
— Ты прав, одноглазый. — Угрюмо согласился Аид. — Я немного перебрал.
Имею полное право: моя работа наконец-то завершена. Надо же было как-то отметить первый день праздной жизни!
— Что ты имеешь в виду, Гадес? — Изумленно спросила Афина. — Как твоя работа может быть завершена? В твоем царстве и в прежние дни было полно обитателей, а уж теперь-то к тебе пожаловало все человечество!
— Ага, пожаловало. Но они уже ушли. — Объяснил Аид, с видимым удовольствием укладываясь на мокром песке. — Все ушли. Наконец-то нашелся хитрец, пообещавший им новую жизнь взамен давно закончившейся, и эти глупцы ему поверили. Впрочем, на их месте я и сам бы не упустил шанс вернуться в мир живых… В общем, они все куда-то подевались. Напоследок утопили Харона.
Им всем, оказывается, давно хотелось это сделать… А Кербер издох.
Отравили они его, что ли? Но чем можно отравить моего Кербера — не представляю! И Персефона куда-то ушла. Моя Персефона, надежная как сама смерть, верная, как собственная рука… Впрочем, пусть себе шляется где хочет, она мне уже давно надоела!
— Могу тебя понять! — Ехидно согласилась Афина. — Она действительно редкостная зануда… Не спи, Гадес! Ты еще ничего нам не объяснил.
— А что я вам могу объяснить? Я и сам ничего не понимаю. — Устало признался он, неохотно отрывая голову от мокрого песка. — Все закончилось, все ушли, и я ничего не смог с ними поделать. Финита ля комедия! От меня вам никакого проку, ребята, так что дайте мне поспать… А почему вы вообще сюда пришли? Путь-то неблизкий!
И ты никогда не была охотницей бродить по моему царству, Паллада…
Неужели у вас уже судачат о моих неприятностях?
— Нет. Мы пришли сюда, чтобы найти Диониса. — Вздохнула Афина.
— Что за нелепая идея — искать здесь Диониса! — Расхохотался Аид. — Кто из нас пьян, Паллада?
— Все-таки ты, Гадес. Мы пришли потому, что Диониса убили прошлой ночью.
— Терпеливо объяснила Афина. — Мы не знаем, кто мог это сделать, и Зевс послал меня сюда расспросить его тень. А Один любезно согласился составить мне компанию…
— Вот оно что… Паршивая история! — Аид даже малость протрезвел от такой новости. — С каких это пор ты заделалась вестницей несчастий, Паллада? День последней битвы еще не настал, а смерть уже получила власть над детьми Зевса, вот оно как! Вроде бы, мы с ней так не договаривались… Но я все равно не понимаю, почему Зевс решил, что вы найдете здесь тень Диониса? Мое царство всегда было последним приютом для смертных, это правда. Но Дионис — не один из них, как и все мы. Если даже у него есть тень, мне ничего не известно о том, где она блуждает…
