– В агибубе, – усмехнулся я.
– Ну да, ну да, – рассеянно согласился Хэхэльф. И продолжил: – Впрочем, вполне возможно, что заступничество любого бунаба ничем не хуже, чем протекция ндана-акусы. Варабайба очень трогательно заботится обо всех людях своего народа. Когда я был мальчишкой и жил в этом доме, у всех на устах был один примечательный случай: молодой человек по имени Пок, один из рабов ндана-акусы области Вару-Хапра-Маруга, самовольно покинул дом своего хозяина, явился к Варабайбе и прямо сказал, что жизнь в качестве слуги делает его глубоко несчастным, так что он готов упрекать свою мать за то, что она сдуру его родила, а своего бога – за то, что он все так плохо устроил. И что ты думаешь? Варабайба не рассердился на наглеца и не наподдал ему под зад, а напротив, ужасно огорчился и спросил у раба, какая жизнь пришлось бы ему по душе. Пок сказал, что еще сам не знает, поскольку пока не пробовал никакой жизни, кроме рабской. Варабайба тут же дал ему одежду свободного человека, подарил несколько новых агибуб и дорогое оружие, и даже не поленился написать письмо его хозяину, в котором говорилось, что тот больше не должен докучать приказами своему бывшему слуге.
– И что стало с этим парнем? – с любопытством спросил я.
– О, он прославился на весь Хой. Как же, любимчик самого Варабайбы!.. Парень быстро разбогател, женился на младшей дочке своего бывшего хозяина, потом решил поселиться на побережье и купил себе дом у нас, на Вару-Чару. А еще через несколько лет ему надоела размеренная жизнь. Он купил себе хорошую лодку и уплыл – сначала на Хой, торговать, а потом еще куда-то. А его жена до сих пор живет здесь, неподалеку… Хороший он был мужик, этот Пок, непоседливый, вроде нас с тобой!
– Слушай, а почему же тогда все остальные рабы тут же не рванули к Варабайбе? – удивился я. – Клянчить свободу, богатство и новые агибубы…
– Некоторые пробовали. – Хэхэльф пожал плечами. – Кто-то из них так и не добрался до Варабайбы, кто-то не застал его на обычном месте и вернулся домой, а кто-то действительно получил свободу… Но вообще паломников было не так много, как ты полагаешь. Можно сказать, совсем мало.
– Почему? – изумился я.
– Ну а как ты думаешь? Лень, глупость или просто отсутствие желания что-то изменить. Между прочим, большинство рабов абсолютно довольны своей участью, – объяснил Хэхэльф. – Быть рабом не так уж плохо, во всяком случае, здесь, на Хое: спокойная сытая жизнь до старости обеспечена, ну а работа, которую приходится делать… Свободные люди, как правило, работают еще больше и при этом нередко рискуют остаться ни с чем. Ну, конечно, хозяин может обругать, а то и побить, если подвернешься под горячую руку, – ну так от плохого обращения свободный человек тоже не застрахован. Думаешь, моим братьям сладко жилось в отцовском доме? А ведь они не рабы, а знатные люди. И при этом всего трое, не считая меня, покинули замок на озере Инильба, когда подросли, а прочие остались с родителями, да еще и в голос рыдали, когда наш отец, их господин и повелитель, сыграл в ящик… Знаешь, Ронхул, не так уж много людей хотят быть свободными. Рабство затягивает, как пьянство. Сначала думаешь: «Скоро все брошу, еще немножко, и все», – а потом незаметно начинаешь думать: «А зачем, собственно, бросать?»
– Какой ты мудрый, однако, – вздохнул я. – Грустно всеэто…
– Почему грустно? – Хэхэльф сочувственно посмотрел на меня и неожиданно подмигнул: – Мы-то с тобой не сидим на цепи, верно? Мы свободны как птицы и ничего не боимся!
«Кто знает, – подумал я, – может быть, и сидим, просто наша „цепь» немного длиннее, чем у прочих», – но вслух высказываться не стал, поскольку к нам подошли наши будущие попутчики и Хэхэльф принялся нас знакомить.
Кект, второй сын ндана-акусы, ровесник и друг детства Хэхэльфа, оказался высоким изящным человеком с выразительным птичьим лицом, таким же мрачным, как у его соплеменников, но отличающимся живой мимикой, придающей ему совершенно особенное обаяние. Его одежда выделялась утонченной элегантностью: длинная юбка была сшита из клетчатой ткани, из-под юбки выглядывали штаны свободного покроя, тоже клетчатые, но рисунок немного помельче. Высокий черный пояс выгодно подчеркивал стройную фигуру и превосходно сочетался с такими же черными браслетами, унизывающими его обнаженные мускулистые руки. Его агибуба тоже была черной, как и элегантные открытые сандалии на ногах. На фоне пестрых цветастых нарядов своих соплеменников Кект показался мне одетым чуть ли не во фрачную пару.
Второй наш спутник, пага Пикипых, произвел на меня неоднозначное впечатление. Когда я услышал, что он «один из главных жрецов», я сразу же представил себе глубокого, но бодрого старика. Ничего подобного: пага Пикипых оказался никак не старше меня самого, а то и младше. Во всяком случае, он так выглядел. Не слишком высокий, толстенький, как мои вчерашние знакомцы кырба-ате, с неожиданно почти драматически красивым лицом, он был одет в длинную синюю юбку и короткое, до пояса, белое одеяние, странный гибрид пончо с пелериной. Пока Хэхэльф пытался нас познакомить, пага Пикипых смотрел себе под ноги и не проявлял ни малейшего интереса к моей персоне. Потом он что-то сказал, испытующе сверкнул своими темными глазами, залез в «бочонок» на спине одного из «свинозайцев» и окончательно ушел в себя.
– Что он сказал-то? – полюбопытствовал я.
– Я и сам не понял, – растерянно ответил Хэхэльф. – Какую-то чушь о твоем имени: мол, ни к чему его запоминать, поскольку потом придется забыть не только само имя, но и сам факт, что он его когда-либо запоминал, а он, дескать, не так глуп, чтобы забывать то, что запомнил, и запоминать то, что понадобится забыть… Ох, Ронхул, не обращай внимания: все жрецы с заворотом, а все паги – с несколькими заворотами, а уж у паги Пикипыха этих заворотов, что глотков в хорошем бочонке!
Я уважительно покосился на жреца: может быть, он просто понял, что имя, которым меня называет Хэхэльф, – не настоящее? А может быть, в его словах был какой-то иной, более таинственный и непонятный мне самому смысл….
– Давай-ка усаживайся сюда, Ронхул. Пора в дорогу, – сказал Хэхэльф, подводя меня к одному из «свинозайцев».
– Думаешь, я справлюсь с управлением? – недоверчиво спросил я.
– А управлять и не надо. Этим зверям в свое время носы кумафэгой мазали, так что с тех пор они сами отлично понимают, что надо делать, а чего не надо, – объяснил Хэхэльф. – Так что твое дело – устроиться поудобнее и наслаждаться дорогой. С этим справишься, горе мое?
– Справлюсь, – пообещал я. – «Наслаждаться дорогой» – с этим у меня до сих пор никогда не было проблем!
«Бочка» оказалась довольно удобной, хотя я бы предпочел, чтобы она была попросторнее: сидеть в ней можно было только подтянув колени к подбородку, или на корточках, или же задрав ноги вверх и уложив их на бортик. И еще можно было стоять: бочка доходила мне примерно до пояса – вполне достаточно, чтобы не вывалиться. Для начала я решил попробовать вариант с ногами на бортике, хотя заранее смирился с мыслью, что мне придется хорошенько повертеться, каждые несколько минут меняя свое положение в пространстве.
