Я понимаю, что в устах моего обвинителя некоторые из моих утверждений могут показаться опасными фантазиями. Из моих анатомических рассуждений можно вывести ряд положений, касающихся морали. Я хочу вам сказать: выдвинуть некий тезис относительно тела —значит неизбежно выдвинуть другой — относительно души. Мои открытия касаются анатомии; если из данного мною описания функций органов следует метафизическая доктрина, то пусть философы отделяют одно от другого. Я всего лишь скромный анатом, у которого нет иной цели, кроме как толковать творение Всевышнего, тем самым прославляя Его.
Далее я хочу сказать, что ни одно из слов моего труда "De re anatomica " и ни одно из слов, которые я собираюсь здесь произнести, не противоречат Священному Писанию, напротив, меня всегда вдохновляла его Истина — я убежден, что вы не усомнитесь в сказанном мною, когда я закончу свою защиту.
Позвольте мне для ясности изложения разделить мое выступление на девятнадцать частей.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ Отчего кинезис является способностью тела, но не души
Позвольте мне вскользь коснуться некоторых вопросов, имеющих отношение к телу и его основным функциям, а также обратить ваше внимание на некоторые связи, которые мне удалось установить.
Тут анатом сделал долгую паузу, чтобы привлечь внимание судей.
Прошу вас взглянуть на эти механические фигуры, — произнес он, указывая в направлении окна, за которым ясно виднелась Часовая башня. И в тот же миг, как будто обвиняемый заранее все рассчитал, зазвонили колокола. — Взгляните на движение этих бронзовых фигур, — повторил он, не только пробудив интерес у докторов богословия, но и добившись впечатления, что автоматы выполняют волю говорящего. — Взгляните на эти бронзовые фигуры, бьющие в колокола, а также на сами часы, потому что именно об этом я и собираюсь говорить — о движении. Для начала скажу вам, что принцип действия этого точного механизма ничем не отличается от принципа, управляющего движением наших тел.
Подобно этим механизмам, мы состоим из материи, имеющей определенную форму. Как и у них, эта материя одушевляется некоторой формой кинезиса, приводящего ее в движение. Здесь анатомия смыкается с философией, поскольку вопрос о том, что управляет движением тела по сути дела требует метафизического ответа.
— Известно, что движением тела управляет душа, ты не сообщаешь нам ничего нового…
Вы вынуждаете меня продолжить рассуждения. Я не хотел бы вам противоречить, однако, на мой взгляд, душа никак не участвует в этой механике, как не участвует она в движении фигур на башне. Но позвольте мне продолжать в намеченной мною последовательности. Прежде чем изложить мою точку зрения относительно души, я желал бы познакомить вас с другим моим открытием, которое, к счастью, никто не ставит под сомнение. Речь идет о циркуляции крови в легких. Я описал, как это происходит: сердце, расширяясь, оказывает давление на кровь, и та в поисках выхода с силой выталкивается из правой малой полости в артериальную вену, а из левой малой полости — в главную артерию. После того, как сердце вновь сокращается, в его правую полость поступает кровь из полой вены, а в левую — из легочной. При входе во все четыре канала находятся крошечные кусочки плоти, позволяющие крови поступать только через две последние вены, а выходить — через две первые.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ О кинетической жидкости
Итак, позвольте мне объяснить, как движутся части тела, и вы поймете, что управляет мышечным кинезисом тело, а не душа. Познакомить вас с крохотными тельцами находящимися в крови, — с так называемой «кинетической жидкостью». Эта жидкость с огромной скоростью поступает через идущую от мозга кровь к нервам, соединенным с мышцами. Мышцы осуществляют всего два вида движения: сжатие и растяжение. Чтобы та или иная мышца растянулась, необходимо, чтобы противоположная мышца сократилась, а для этого и в ту, и в другую должно поступить некоторое количество кинетической жидкости из мозга. Я говорю здесь не о метафизической причине, ибо кинетическая жидкость, как я уже сказал, состоит из материальной субстанции. И эта субстанция наполняет мышцы или вытекает из них, вызывая сокращение или растяжение. Именно в этом и ни в чем ином состоит принцип движения. Итак, кинетическая жидкость находится в мышцах, циркулируя в них и переходя из одной мышцы в другую, растягивая их или сжимая. Однако в этом лишь основа кинезиса; мне остается продемонстрировать вам, как устроены нервы, управляющие этой механикой и превращающие ее из хаотичной в упорядоченную.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ О демонических существах
Анатом подошел к своему стулу и вскоре вернулся на место с мешком на плече.
Это и есть тот мешок, который видел охотник, — сказал он, протягивая свою ношу судьям. — Ни для кого не секрет, что каждое утро я отправляюсь в соседний с хутором лес, чтобы подобрать там мертвых животных, которых я потом препарирую и исследую. Но не будем отвлекаться. Позвольте мне продемонстрировать вам то, о чем я только что говорил, — произнес он и принялся развязывать мешок. В это мгновение охотник, сидевший в зале рядом с другими свидетелями, вскочил с места и нервно попросил разрешения выйти, в чем ему, разумеется, было отказано. Доктора богословия поглядывали на анатома с некоторой опаской: что у него в мешке? В зале поднялся гул. Матео Колон запустил руку в мешок, и когда присутствующие увидели, что он оттуда вытащил, гул перешел в испуганные крики, а охотник завопил:
— Вот он, демон, которого я видел! Сжечь его! Сжечь на костре!
Анатом держал за лапы ужасного зверя. Нечто вроде волка с огромными клыками. Но вместо шкуры на голове у чудовища топорщились огненно-красные перья, а тело покрывала золотая чешуя. Над хребтом у мерзкой твари торчало два рыбьих плавника. Как только анатом опустил чудовище на пол, оно издало львиный рык и выпустило пару огромных крыльев. Публика, свидетели и даже судьи готовы были броситься наутек.
Матео Колона не разорвали на части лишь по той простой причине, что никто не осмелился приблизиться к ужасному зверю.
Вам нечего бояться. Этого зверя свидетель принял за демона. Вы сами можете убедиться, что это всего лишь чучело, — он протянул чудовище невольно отпрянувшим судьям. — Мертвая материя, которая не может самостоятельно двигаться. Я сам его сделал. Глядите. Это чучело волка, с которого я содрал шкуру и вместо шерсти воткнул петушиные перья и прикрепил крашеную чешую. А что до плавников и крыльев, то я пришил их с помощью иглы и нитки.
— Все видели, как оно двигалось, и слышали рычание.
Об этом я и веду речь. Если позволите, я на примере этого искусственного зверя объясню, как происходит движение. Никто ведь не считает механические фигуры, бьющие в колокола, демонами. Это чучело тоже не демон. Его движениями управляет тот же принцип, что и у них, — сказал он, снова указав в сторону окна, и прибавил: — Глядите.
Анатом взял зверя за хребет и повернул что-то в брюхе. Затем поставил на пол, и зал опять огласился криками. Зверь принялся расхаживать по полу, бешено хлопая крыльями и издавая ужасный рев.
