- Что я должен знать о распорядке вашей жизни?
- Не знаю, что и сказать.
- А о ваших друзьях? - Тоже.
- Вы хотите сказать, что нигде и ни с кем не бываете?
Маргарет рассмеялась.
- Не будьте таким глупым. Конечно, бываю.
Лицо Аллана потемнело.
- Черт побери, именно об этом я вас и спрашиваю. Я изложил распорядок своей жизни. А теперь желаю услышать о вашем.
- Зачем?
- Что значит зачем? Потому что это цивилизованный образ действия.
- Разве? Вы сами захотели рассказать мне о своих делах. Я не спрашивала, как вы распоряжаетесь своим временем, и не желаю, чтобы вы допытывались, как я провожу свое.
Пожалуй, Маргарет зашла слишком далеко, но заметила это по его лицу лишь за мгновение до того, как он подскочил к ней. Что делать - разве только скорчиться на стуле и зажмурить глаза, а такого удовольствия нельзя было доставить ему ни в коем случае.
Руки его как когти вцепились в ее плечи, и, когда он рывком поставил ее на ноги, Маргарет против своей воли негромко вскрикнула.
- Что за чушь вы несете, черт бы вас побрал? Вы моя жена, и я ожидаю от вас должного уважения.
- Я ваш партнер по шестимесячной арендной сделке, - ответила Маргарет. Сердце колотилось как сумасшедшее, но каким-то образом ей удалось сохранить спокойный тон. - Поэтому я никак не собираюсь обременять вас и жду ответной любезности. Я выполню все, что вы от меня потребуете, если это будет касаться самочувствия вашего деда. В остальном же не желаю иметь с вами ничего общего. Понятно?
На скулах Аллана вздулись желваки.
- Как я вижу, вы весьма тщательно все продумали.
Маргарет заглянула в его холодные глаза. До последнего момента она вовсе не думала об этом, но зачем ему знать?
- Разумеется, - ответила она.
Разумеется. Разумеется.
Это слово эхом отозвалось в мозгу. Как может она оставаться такой хладнокровной и собранной, когда он…
Его пальцы еще сильнее впились в ее плечи. У него есть способы стереть с ее лица это отсутствующее, немного торжествующее выражение. Он может поддаться искушению и встряхнуть ее как тряпичную куклу. Или прижать свой рот к ее губам и целовать до тех пор, пока она не запросит пощады, пока не закинет руки ему за шею и не попросит взять ее прямо тут, на сверкающем белом полу. Он может сорвать с нее одежду и заниматься с ней любовью до тех пор, пока она не начнет с рыданиями выкрикивать его имя и умолять никогда не покидать ее.
Глухо выругавшись, Аллан отпустил девушку и отступил на шаг.
- Там, на верхнем этаже, комната для гостей, - произнес он ничего не выражающим тоном. - При ней ванная и небольшая гостиная. Уверен, они вас удовлетворят.
Маргарет кивнула. Сердце ее до сих пор бешено билось, плечи в тех местах, куда вцепились его пальцы, болели, но она твердо решила не показывать этого.
- Не сомневаюсь, - сказала она и вышла из кухни.
Было нелегко тащить наверх свой чемодан, но она справилась. Оказавшись внутри и надежно заперев дверь, Маргарет облегченно вздохнула.
Комната была не просто удовлетворительной, она была превосходной. В других обстоятельствах вид мраморного камина, кровати с балдахином и разбитого под окном сада доставил бы ей огромное удовольствие.
Но это в других обстоятельствах. Сейчас же была ее первая брачная ночь, и она проводила ее одна. Хотя это была не настоящая брачная ночь. А сплошной обман. Она так и заявила Дайане, когда та настаивала, чтобы положить в ее чемодан белую кружевную ночную сорочку.
- Она мне определенно не понадобится, - сказала дочь, кривясь от отвращения.
А должна была бы понадобиться. Ведь первая брачная ночь бывает раз в жизни. Она могла бы провести эту ночь в объятиях Аллана. Как бы ни сильна была их неприязнь друг к другу, нельзя отрицать, что между ними существует сильное сексуальное влечение. Даже там, внизу, в кухне, она чувствовала, что тщательно скрываемая агрессивность Аллана легко может смениться бурной страстью.
Немного всплакнув, Маргарет отошла от окна, быстро разделась, накинула старую фланелевую ночную рубашку и залезла в огромную кровать с балдахином. Шесть месяцев, подумала Маргарет, натягивая на себя одеяло, не такой уж большой срок.
8
Была пятница, начало уик-энда перед Днем независимости.
Как минимум половина обитателей Сити должны были бы сейчас находиться по пути на отдых. Но когда Аллан открыл дверь бара, оказалось, что это совсем не так. Судя по грохоту музыки и толкотне, дела в баре в эту пятницу шли как обычно.
Аллан бросил взгляд поверх толпы. Чтобы добраться до стойки, понадобится полвечера, раздраженно подумал он. Неужели всем этим людям больше некуда пойти?
Прямо перед собой он увидел Брайана, восседающего на одном из стульев и героически защищающего другой. Ухмыляясь, Аллан подошел к нему сзади.
- Привет! - произнес он. - Повезло же такому сукину сыну, как ты, провести вечерок со мной.
Брайан убрал свой пиджак со второго стула и кинул на него зловещий взгляд.
- Мало того что последние пятнадцать минут я был вынужден грудью защищать эту мебель, так ты еще хочешь, чтобы я строил тебе глазки и жеманничал?
Рассмеявшись, Аллан сел рядом с другом.
- Извини, что опоздал, старина. Пришлось задержаться в офисе. - Кивком головы он поблагодарил все замечающего Фрэда, уже поставившего перед ним обычное питье. - Ну что, - спросил он, сделав большой глоток, - как дела?
Брайан пожал плечами.
- Смотря о чем ты спрашиваешь. Бизнес идет прекрасно. А личная жизнь - в полном дерьме.
- Что случилось?
- Я порвал с Флоренс.
- Это последняя? - Аллан улыбнулся. - Раньше ты всегда рассказывал мне о них…
- Но в последнее время тебе стало явно не до моих подружек. - Брайан вздохнул. - Да, Флоренс была моей леди месяца.
- На чем же вы не поладили?
- Как всегда. Завела шарманку на тему вечной любви. - Брайан нарочито передернулся. - Нам ведь этого и даром не нужно, верно?
- Нет, - ответил Аллан после еле заметной паузы. - Ни в коем случае.
- А как дела у тебя? Все сидишь допоздна?
Какая уж там работа, подумал Аллан, действительно теперь надолго засиживающийся в своем кабинете после окончания рабочего дня. Но был ли смысл торопиться домой?
Если он попадал в дом до семи часов, они ужинали вместе, Маргарет на одном конце длинного стола, он - на другом.
- Как прошел день? - спрашивал он.
Она отвечала, что прекрасно, и задавала ему ответный вопрос. Затем они погружались в ставшее уже привычным вежливое молчание, в котором пребывали со дня бракосочетания.
