Оруженосец не видел лица рыцаря, но был уверен, что сейчас на нем обычная кривая улыбка.
– Сюда есть выход из каждого мира, – продолжил Ланселот. – И отсюда тоже. Персиваль бывал здесь чаще нас всех и водился со многими… существами. Они тоже не раз и не два видели в Лесу детей. Может, это дети самого Леса, а может, они из какого-то такого же затерянного в слоях реальности мирка, как наш. Говорят, это тоже духи, но не такие, как здешние духи озер, долин и холмов. Возможно, духи творчества, эмоций, развития. Они входят в человека, когда он рождается. Ты не чувствуешь его, как не чувствуешь отдельно правое полушарие своего мозга. Но и они тоже где-то рождаются и живут, пока еще не нашли своих людей. Встретить их здесь еще труднее, чем единорога. Так что тебе повезло. Или показалось.
Санчо опять начал прислушиваться, но на этот раз – к самому себе. Неужели в нем живет еще кто-то, кроме него самого?
Из глубин леса вырвался протяжный гул.
Ланселот вдруг пришпорил, и Несс поскакал.
Гул раздался снова.
– Это что? – почти выкрикнул Кукушкин.
– Боевой рог! – Ланселот пригнулся, чтобы ветви не хлестали по голове, и Санчо пришлось сделать то же самое.
Глава 10
Пути и спутники
Выскочив на поляну, Несс встал на дыбы.
Санчо едва не опрокинулся, но удержался, намертво вцепившись в рыцаря. Силясь остаться на спине водяного коня, Кукушкин даже не заметил сначала, что на поляне они не одни. Более того, возможно, были тут лишними.
На поляне другой рыцарь бился с чудовищем. Место выглядело древней ареной: живые скособоченные деревья по краям казались зрителями, а несколько сухих в центре поляны – жертвами ранних поединков.
Рыцарь сражался пешим. На дальнем краю поляны бегал взад-вперед его конь, словно раздумывая: прийти ли на помощь хозяину или дунуть в лес подальше от драки. Санчо понял сразу же, что конь такой же, как Несс. Здесь что, нормальных лошадей не водилось?
Куда интереснее выглядело чудовище. Оно походило на огромное насекомое размером с жеребца. Атаковало рыцаря верхней парой конечностей, стоя на четырех других. Санчо не знал, что это за тварь – вполне мог быть и какой-нибудь Бармаглот.
Монстр не рычал и не шипел, а противно щелкал не то жвалами, не то крыльями – было не разобрать.
Рыцарь тоже был примечателен. Главным образом, своей комплекцией – весьма и весьма дородный, он тем не менее двигался с замечательной быстротой и ловкостью, даже грацией.
Орудовал воин двумя клинками – узким, похожим на шпагу благодаря чашке, защищающей руку, и длинным кинжалом. Причем кинжал он держал в правой руке, а шпагу – в левой. На перевязи у пояса висел рог. У Санчо не осталось сомнений, чей призыв они услышали с Ланселотом.
Но оруженосца поразила не столько наблюдаемая сцена, сколько полное спокойствие наставника.
Тем временем рыцарь увернулся от лапы противника и постарался, было, выйти ему в тыл. Но чудовище довольно резво повернулось, и рыцарю достался удар хитиновым панцирем. Воин покатился по траве и остановился недалеко от всадников.
Увидев Ланселота и Санчо, он широко-широко улыбнулся еще до того, как вскочил на ноги. А снова оказавшись в стоячем положении, содрал с головы берет и делано поклонился:
– Ланс! Приветствую!
Чудовище за его спиной повернулось и, кажется, тоже обратило внимание на Несса и его всадников. Кукушкину стало не по себе.
– Помощь нужна? – спросил Ланселот без всяких церемоний.
– Ни в коем случае! – расплылся в широченной улыбке толстый рыцарь.
– Тогда поторопись, иначе сейчас сбежит.
– Пардон! – толстяк нахлобучил берет обратно на макушку, где Санчо еще раньше заметил преизрядную залысину, и потрусил доводить поединок до конца.
Тем временем насекомообразный монстр, видимо, оценив неравные силы, и правда, попытался броситься наутек. Он даже начал раскрывать крылья, повернувшись к людям спиной.
И тут рыцарь-толстяк проделал такое, чего Санчо никак не ожидал. С необыкновенной прытью он добежал до своего противника, подскочил и всадил ему кинжал в спину между крыльев, повиснув на рукоятке. Вместе со своей жертвой даже оторвался от земли.
Монстр сумел пролететь всего несколько шагов и рухнул вниз. Рыцарь, висевший на одной руке, – в левой он по-прежнему сжимал шпагу, – опять упал и откатился. Но тут же снова оказался на ногах и бросился в атаку. Раненое чудовище скорее всего почувствовало, что терять уже нечего. Надрывно щелкая, оно встало на дыбы – и против рыцаря уже была не одна, а две пары конечностей с острыми не то когтями, не то шипами. Но кажется, противнику только того и надо было.
Шпага засвистела едва ли не громче, чем щелкало чудовище.
Толстяк нанес, вероятно, с дюжину или даже больше ударов всего за пару секунд. Кукушкин видел однажды по телевизору, как лихо и быстро экзотический шеф-повар управлялся с ножом на кухне своего ресторана, мелко шинкуя какие-то иностранные овощи. Но даже эту шинковку сравнивать с только что увиденной работой шпаги – как сравнивать игру на скрипке в музыкальной школе с концертом всемирно известного маэстро.
А еще это было похоже на сцену из фильма «Зорро», когда тот чертил тремя взмахами шпаги символ Z. Только здешний рыцарь, кажется, вычертил на своем противнике какую-то хитроумную сложную руну.
Чудовище рухнуло на спину, так и не сомкнув толком крылья. Голова отвалилась. В последний раз дрогнули лапы.
Рыцарь опять стащил с головы берет и нецивилизованно вытер им пот со лба и лысины.
– Браво! – крикнул ему Ланселот.
– Я нарочно дунул в это, – рыцарь похлопал рог, – чтобы вы успели к последнему акту. Устал его задерживать. А совсем без зрителей – не то.
– Какой ты стал веселый без Экскалибура!
– Я и был не особо грустный. А сейчас и вовсе резона нет.
– Это да, – согласился Ланселот.
– Может, представишь меня?
– Конечно, – Ланселот чуть повернулся к Санчо. – Имею честь: доблестный сэр Тристан!
– …Он же Тристрам. В общем, тот самый, – поклонился толстяк.
– А это мой оруженосец Санчо Кукушкин, – продолжил Ланселот. – Пока еще не сэр, но он старается.
– Наслышан от старого друга о ваших талантах, юноша, – опять расплылся в улыбке Тристан, он же Тристрам.
Он снял перчатку и протянул руку Санчо. Рукопожатие у рыцаря оказалось очень мягким. Санчо толком вгляделся в его лицо. Тристан носил бородку-эспаньолку и тонкие усы, которые делали его чем-то похожим на довольного кота.
– Нам пора, – вдруг спохватился победитель чудовища. – Сейчас, только поймаю Жоеора. Страшно не любит этих тараканов…
Он поспешил на другой край поляны, где его скакун, казалось, действительно все не решался приблизиться даже к мертвой твари.
