— О, молодец, Алечка! — приветствовал ее Васька, когда Аля появилась с «Верованиями». На сцене репетировали черти, и все остальные сидели в рубке. — Дай-ка мы посмотрим…
Он взял из ее рук книгу и позвал:
— Лиля! Иди гадания выбирать!
Ну конечно! А чего она еще ожидала?
— Ой, смотри, гадание с веником! — Лиля ткнула в страницу аккуратным ноготком, покрытым серебристым лаком. — Вот его можно, прикольно будет смотреться!
— Какие у тебя руки красивые, — проникновенно сказал Васька.
— Не отвлекайся! — кокетливо засмеялась она.
— Я вам не мешаю? — не сдержалась Аля.
— А, Алечка, — словно только заметил ее он. — Оставь нам эту книжечку на пару дней, о’кей? А то ты и так занята выше крыши, в двух спектаклях главные роли…
Девочка хотела возразить, что главная роль у нее в одном спектакле, да и то не главнее, чем у него самого, а в цирке она вообще всего в одном номере участвует… Но Васька так ехидно прищурился, что она сказала только:
— Аккуратно только, книжка библиотечная. Ручкой не рисуйте!
— Ладно-ладно, разберемся!
Алю, уже повернувшуюся уходить, словно током ударило. Они разберутся с ее книжкой?
— Так, ребят… — начала было она, но Лиля мягко сказала:
— Мы аккуратно, не волнуйся, — и Але вдруг стало все равно, захотелось только оказаться подальше от этой парочки.
Она даже не стала нашаривать выключатель в темном предбаннике, кое-как нащупала ступеньки и вылетела из рубки.
— Лена, почему «я выиграла»? — донесся из зала возмущенный голос Василисы. — У нас всего два женских персонажа — у Оли и Али. А ты — чертик-воришка! «Я выиграл», запомни уже наконец!
Вечером Аля нашла в одном из маминых журналов статью про маникюр и решила сделать все по правилам.
Так, что там у нас? «Нанесите на кутикулу специальную жидкость…» Куда-куда?
— Мам, что такое кутикула?
— Кожа у основания ногтя, — откликнулась она.
И всего-то?
— А у тебя есть жидкость для ее удаления?
— На полочке у зеркала, — сказала мама, входя в комнату. — А ты что, маникюр решила сделать?
— Ага. Все девчонки с накрашенными ногтями ходят, одна я…
— А у вас можно? А то помнишь, как в старой школе…
— Ну так там у нас директриса была дура, — откровенно высказалась Аля. — Она бы и в форму нас с удовольствием надела!
— А здесь? — засмеялась мама.
— А здесь у нас киноко-о-олледж, — протянула девочка. — Здесь все можно, потому что в нас развивают творческие способности!
— Ну ладно, творческая личность! Жидкость нашла?
— Э-э-э… — Аля в недоумении уставилась на ряд флакончиков.
— Вот эта. Аккуратно намажь кисточкой кожу у основания, немного подожди, а потом лопаткой сдвинь. Возьми мой маникюрный набор. А то давай я тебе все сделаю, — предложила мама.
— Не-е-ет, — помотала головой Аля. — Хочу сама!
— Ну сама так сама. Только потом не жалуйся!
— Не буду, — пообещала девочка, берясь за кисточку.
Она проделала все манипуляции, подождала и решительно взялась за лопаточку.
— Ма-а-ам! А дальше ее куда?
— Кого?
— Да кожу эту лишнюю!
— Аккуратно срежь ножницами.
Хм, интересно, как это можно сделать аккуратно? Может, надо было на помощь соглашаться?
Аккуратно, конечно, не получилось. Остатки… этой… как ее, кутикулы торчали неопрятными заусенцами, и ножницами уже было никак не подлезть, даже маникюрными. А может, лезвием?
— Ма-ам, а где… — начала было она и осеклась на полуслове: мама всегда запрещала срезать заусенцы лезвием. Поэтому Аля тихо прокралась в ванную, взяла лезвие от папиной бритвы и вернулась к зеркалу. Вот, так гораздо удобнее, а то с жидкостью какой-то…
— Ой!
— Что? — заглянула в комнату мама.
Аля накрыла другой рукой порезанный палец:
— Ничего.
Оставшись одна, она кое-как остановила кровь йодом — он быстро смывается, завтра уже следов не останется — и потянулась за лаком. Какой? Серебристый? Ага, как у Лили! Синий? Красивый цвет, но ни с чем из одежды не сочетается. О, черный в самый раз. Уж точно незамеченными ее усилия не останутся!
Лак почему-то не хотел ложиться ровно и расплывался вокруг ногтя. Да что ж такое! Водой разводы не смоешь…
— Мам, где жидкость для снятия лака?
— Ты вроде красить собиралась, передумала, что ли?
— Да нет, — с досадой сказала Аля. — На кожу попало, надо убрать.
— Ну попробуй, — с сомнением протянула мама. — А может, проще стереть и заново накрасить?
— Нет! То же самое будет!
Девочка взяла ватный диск и смочила в жидкости для снятия лака — как мерзко воняет, а еще написано, что без ацетона и с ароматом кокоса! — и вместе с разводом на пальце свезла половину лака с ногтя.
— Да блин…
Аля решила не сдаваться. Она снова открыла лак и стала восстанавливать испорченную красоту. Новый слой лег не очень ровно, но если не сильно присматриваться… Да кто там будет присматриваться! Но если так каждый ноготь перекрашивать… А если ватными палочками попробовать?
С палочками дело пошло намного ловчее, и постепенно лак остался только там, где и должен быть.
— Мам, а что теперь?
— Подожди, пока высохнет, а потом подержи под холодной водой.
— Зачем?
— Ну не знаю, он тогда лучше держится.
Ждать, пока высохнет, было скучно. Даже на кнопку пульта не нажать! Посчитав, что времени прошло достаточно, Аля пошла в ванную.
Нет, это уже просто свинство! Ноготь, который она перекрашивала, видимо, высох хуже, и новый слой лака с него смыло.
Аля накрасила его в третий раз и ждала чуть ли не полчаса, смирно сидела с руками, сложенными на коленях, как какая-нибудь первоклассница.
На фольклоре Васька вдруг решил вспомнить, что режиссер — не бантик сбоку, и, когда Марина Витальевна вызвала представителя их команды, сразу вышел к доске с Алиной книжкой в руках.
— Нам показалось интересным гадание с веником, — бодро доложил он.
Аля посмотрела на Антона с Надей, почему-то севших сегодня за одну парту, — судя по их вытянувшимся лицам, кинули не только ее. Самой Але было уже все равно. «Нам» — понятие растяжимое. А преподам какая разница?
— Суть гадания заключается в следующем, — продолжал тем временем Васька. — Собираются девушки в избе, встают кружком и ставят посередине веник. В чью сторону он упадет, та первая и выйдет замуж.
