В напряженном Нэше было что-то загадочное и притягательное.
– Я не еду в Лондон.
Мэгги заморгала, призывая остатки разума. Она совсем не это ожидала от него услышать. Она ждала лекцию о том, что было глупо идти на бал после сотрясения, что он предупреждал ее о необходимости думать о своем здоровье и ребенке.
– Ч-что?
– Ты слышала.
Нэш выглядел мрачно, но она все равно встала.
– О чем ты говоришь?
Нэш указал на кресло:
– Сядь.
Мэгги вскинула брови.
– Нэш, ради бога, у меня всего лишь немного закружилась голова. И все. Пожалуйста, перестань обращаться со мной как с собакой.
Нэш быстро закрыл глаза и провел рукой по волосам.
– Извини. Извини, Мэгги. Это просто… – Он помолчал. Как она могла знать, каким ужасным, разрывающим нервы был тот момент, когда он завернул за тот угол? – Я думал, ты умерла прошлым вечером. Думал, он убил тебя. Была кровь… И ты выглядела такой же бледной, как сейчас, – пробормотал он. – Мне стало дурно.
Мэгги нахмурилась. Он говорил, как будто его действительно это заботило. Что ж, она полагала, так и есть. Она его любовница, мать его ребенка. Но его забота, казалось, выходила за рамки долга.
– Так ты смотришь на меня и чувствуешь себя виноватым, и поэтому не едешь в Лондон?
– Да. Нет. – Нэш сжал кулаки. Да, он чувствовал вину, он должен был быть там. Но он оставался не из-за этого. – Я, наверное, не смогу объяснить…
– Так постарайся.
Нэш сделал глубокий вдох.
– Танцуя с тобой этим вечером, я внезапно понял… Со мной никогда не случалось такого раньше… Для меня много значит карьера и обещание сестре.
Мэгги с еще большим недоумением посмотрела на него:
– И?..
Нэш вздохнул. Он все еще больше запутывал.
– Я люблю тебя, Мэгги. Я влюблен в тебя.
Мэгги с минуту смотрела на него, а потом опустилась в кресло. Он ведь не стал бы шутить такими вещами? Может быть, он перепутал с любовью свой страх за нее и ребенка прошлым вечером.
Нэш опустился перед ней на колени. Она снова побледнела.
– Ты в порядке? Думаю, мы должны вернуться в больницу.
Мэгги не обратила внимания на его слова.
– Нэш, я понимаю, что сильно напугала тебя вчера, но тебе и правда не нужно делать поспешных заявлений.
О господи, она не любит его. На него накатило невероятное отчаяние, когда он подумал, что любит женщину, не отвечающую ему взаимностью. Даже с любовью, бьющейся в его сердце, знание было опустошающим.
Он взял ее за руки:
– Я вовсе не тороплюсь. Думаю, я знал это с того дня, как встретил тебя, просто у меня не было опыта в прошлом, чтобы проанализировать это. Я люблю тебя. И ребенка. Я хочу, чтобы мы были семьей. Вместе. Здесь. А не на противоположных концах мира. Мне просто жаль, что потребовалось так много времени, чтобы понять это.
Мэгги взглянула в его глаза и мгновенно поняла, что он говорит правду.
– Знаю, ты можешь не чувствовать то же самое и…
Мэгги заставила его замолчать, крепко поцеловав в губы.
– О, Нэш, – прошептала она; в глазах ее были слезы. – Глупый. Конечно же я чувствую то же самое.
– Правда?
– Правда, – кивнула Мэгги.
Нэш встал, потянув ее за собой, подхватил на руки и закружил. Мэгги засмеялась и крепко ухватилась за него.
Наконец, он опустил ее на пол.
– Ты уверена, Мэгги?
Она кивнула:
– Ну а ты? Ведь ты свяжешь жизнь с женщиной, которая старше тебя.
Нэш наклонил голову и страстно поцеловал ее.
– Я люблю тебя, Мэгги. Впервые в жизни я влюбился в невероятную женщину. Прошлой ночью ты лежала на полу в луже крови, и я думал, что потерял тебя. По сравнению с этим возраст не имеет никакого значения.
Мэгги встала на цыпочки и поцеловала его. Он был прав. Если прошлая ночь и научила их чему-то, то лишь одному: жизнь коротка, и ее нужно счастливо прожить.
Мэгги приложила палец к губам Нэша, когда он собрался ее поцеловать.
– Подожди минуту.
– Извини, – улыбнулся он, целуя ее палец. Он сделал глубокий вдох, стараясь унять пожар внизу живота. – Нам не следует этого делать. Ты, должно быть, измотана.
Она провела пальцем по его щеке.
– Нет. То есть мы можем сделать это в любое время. Но давай сначала займемся действительно важным делом. Давай забронируем мне билет на самолет.
– Что? – не понял Нэш.
– Я еду в Лондон с тобой.
Он нахмурился:
– Мэгги, мне не обязательно ехать в Лондон. Я могу закончить обучение здесь, в Австралии. Я знаю, что ты не хочешь ехать, а для меня нет ничего более важного, чем ты.
Она улыбнулась, ее сердце наполнилось любовью. Она отстранилась от его груди, и они оба сели.
– А как же обещание, которое ты дал себе после смерти сестры? Ормонд-стрит – это лучшее, Нэш. Лучшее.
– Вчера было лучшее. Сегодня это просто еще одна больница на другом конце мира, которая будет отделять меня от тебя. – Он погладил ее по животу. – И от ребенка.
Нэш едва сдерживал поток эмоций. Он и в самом деле любит ее. Он пересмотрел свой карьерный план ради нее.
– Я не буду на другом конце мира, если поеду с тобой, – возразила она.
– Мэгги. – Нэш пальцем приподнял ее подбородок и заглянул ей в глаза. – Это не важно. Я знаю, что ты не хочешь ехать.
Она улыбнулась ему, обхватив его лицо руками:
– Хочу. Хочу, если ты любишь меня. Если ты хочешь посвятить себя семье, если ты будешь со мной и ребенком, я последую за тобой куда угодно, Нэш.
Сердцу Нэша стало тесно в груди, а к горлу подступил комок.
– Правда?
Она кивнула:
– Конечно. Где бы ты ни был, там хочу быть и я.
– Даже в самой глуши, откуда до ближайшего супермаркета или кинотеатра тысяча километров?
– Особенно там, – прошептала она.
Нэш закрыл глаза и накрыл своей рукой ее руку. Затем открыл их и снова посмотрел ей в глаза.
– Что я сделал, чтобы заслужить тебя?
– Думаю, что-то очень хорошее.
Нэш улыбнулся.
– Похоже, что Санта пришел рано, – пробормотал он, прикоснувшись губами к ее губам.
Мэгги тихо рассмеялась, прикоснувшись к его рту.
– С этого момента Рождество у нас будет круглый год.
