Может быть, он становится отцом?
Вид Мэгги на полу – неподвижной и в крови – что-то изменил в нем. Мысль, что ребенку угрожает опасность, была такой же ужасной. Может, в нем пробуждаются защитные инстинкты пещерного человека? Его женщина, его ребенок. Его обязанность защитить их.
Но как он может это делать с другого конца мира?
Нэш застонал и уткнулся лбом в хрустящую белую простыню. Это не имело смысла. Они уже решили, как поступят. И Мэгги казалась действительно счастливой от этого. И мирной. За исключением того, как держала его руку, и только что произнесенных слов; все говорило об обратном.
Его карьерные планы и мечты о будущем, на которые его вдохновила болезнь сестры, воевали с эмоциями, нахлынувшими на него, когда он смотрел на Мэгги.
Что, черт побери, с ним происходит?
Глава 9
Мэгги проснулась рано утром и уставилась на золотистые волосы Нэша. Ей потребовалась минута, чтобы понять, где она находится. Она перевернулась в кровати за ночь и теперь лежала на боку, лицом к Нэшу, в позе зародыша. Их головы были близко, одна рука держала ее руку, находящуюся между ее животом и согнутыми ногами. Его голова странно прижималась к ее голове, правая щека касалась простыни, лицо было расслаблено в глубоком сне.
Прежде чем могла остановить себя, она наклонила голову и легко поцеловала его в губы.
Нэш резко проснулся. Он беспокойно спал всю ночь, постоянно приходили медсестры, и он провалился в глубокий сон только в последние два часа, поскольку неврологические обследования проводились каждые четыре часа. И все же он немедленно проснулся от прикосновения ее губ.
– Привет, – улыбнулась Мэгги, когда он оторвал голову от кровати, словно его ударили током. – Извини. Не могла удержаться. Плохая Мэгги.
Колотящееся сердце Нэша успокоилось, когда он понял, что все в порядке. Он улыбнулся ей в ответ и снова опустил голову на кровать.
– Она моя любимая.
Мэгги засмеялась, и тупая боль за ушами запульсировала в отместку.
Нэш зажмурился.
– Голова по-прежнему болит?
– Только когда я смеюсь, – пробормотала она. – Намного лучше. Я чувствую себя намного лучше.
Нэш осмотрел лицо Мэгги. К нему вернулся цвет, и, кроме синяка на виске, она выглядела нормально. Она определенно спала больше, чем он.
Он поднял руку и убрал ее челку со лба.
– Ты напугала меня, Мэгги Мэй.
Сердце Мэгги больно сжалось в груди от его нежности.
– Я сама до чертиков испугалась.
– Не поступай так со мной снова.
Мэгги посмотрела на него. Откуда ему знать? Но она вспомнила его лицо прошлой ночью и сделала ему поблажку. Их отношения потерпели неудачу, и она могла винить в этом лишь себя.
– Договорились.
Ночная медсестра провела последнюю серию неврологических обследований, и Мэгги села. Нэш сразу же заскучал по ней. Он всегда любил просыпаться рядом с ней, и это утро не было исключением.
– Когда врач делает обход? – спросила сестру Мэгги.
– Он должен прийти до обеда, – ответила медсестра.
– Так долго ждать? – нахмурилась Мэгги.
– Ты куда-то спешишь? – спросил Нэш; его забавляло видеть ее привычное раздражение.
– У меня сегодня бал.
Нэш потер руками щетину, которая отросла у него за ночь.
– Бал? Я так не думаю.
Мэгги вскинула брови.
– Прошу прощения?..
Нэш вздохнул:
– Мэгги. У тебя сотрясение. Не расстраивай меня из-за этого.
– Я в порядке.
– Тебе нужно отдохнуть.
– Он прав, – признала медсестра, записав реакцию зрачков Мэгги в таблицу у кровати.
На этот раз Мэгги хмуро глянула на нее, и сестра разумно вышла из палаты.
– Я в порядке, – повторила она, вновь обратив свое внимание на Нэша.
Он взял ее за руку:
– Это будет утомительно.
– Я спала как убитая прошлой ночью.
Нэш кивнул:
– Да. Это называется сотрясение.
Мэгги высвободила свою руку:
– У меня всего лишь шишка на голове, а не рана.
– Мэгги, ты же знаешь, врач посоветует не ходить.
Мэгги и сама не знала, почему ей вдруг так сильно хочется пойти, когда только вчера она думала, что ей трудно будет сидеть рядом с Нэшем, Нэшем в смокинге, и знать, что он уедет. Но она просто будет сидеть дома и тоже знать это. Оставаться занятой было единственным способом справиться с этим до рождения ребенка. Она понимала, что после у нее не будет времени думать о чем-то еще.
А еще было платье. Она купила его несколько дней назад и выглядела в нем потрясающе. Она уже тысячу раз представляла лицо Нэша, когда он увидит ее в нем и скажет: «Эй, детка, давай сбежим с этого мероприятия и обменяемся ДНК».
Это было ближе всего к любви, то, что она увидела на его лице, и очень хотела снова увидеть. Хотела одеться для него. Хотела показать Нэшу, каким будет его поцелуй на прощание.
– Я буду в помещении, где полно врачей и медсестер. Черт, возможно, там будет и невролог. Лучшего места и не придумаешь.
– Ты должна остаться в кровати. И быстро заснуть, – добавил он последнюю фразу ради себя. Представляя Мэгги в кровати, он никогда не подразумевал ничего такого пассивного, как сон.
– Что ты сделаешь, Нэш? Запрешь меня в палате?
Нэш знал, что не в силах остановить Мэгги, но не мог сопротивляться всепоглощающему желанию защищать ее. От самой себя, если потребуется. Он печально улыбнулся ей:
– Не заставляй меня задумываться над этим, Мэгги Мэй.
Мэгги вздохнула. Его зрачки расширились, и она почувствовала знакомое потягивание в животе.
– Пожалуйста, Нэш?
Не то чтобы ей было нужно его согласие, но она не обойдет его, чтобы попытаться повлиять на решение врача выписать ее.
– Может, ненадолго? – сдался Нэш.
Мэгги энергично кивнула.
– И никаких танцев.
Она снова кивнула:
– Я даже обещаю пить только апельсиновый сок.
– Черт побери, конечно же будешь, – пробурчал он. – И сегодня я останусь у тебя.
Мэгги с удивлением посмотрела на него:
– Ты думаешь, мое сотрясение это позволит?
– Разумеется, я о чисто медицинском уходе.
Мэгги улыбнулась. Просто не могла сдержаться. Если она может вынести бал, то сможет вынести и то, что неизбежно случится, если они окажутся под одной крышей.
