Пока она не села в поезд из Лондона в Авиньон. Там у нее появилось целых семь часов, чтобы о нем подумать и позлиться на то, что он не посчитал нужным хоть как-то признать, что получил ее предложения по виноградникам, и не поинтересовался, когда она возвращается.
Тем не менее, сойдя с поезда и собираясь сесть в такси и доехать до старого вокзала, а там уже пересесть на местный поезд, который шел в Ардеш, Аллегра с удивлением обнаружила прислонившегося к стене Ксавьера. А вот то, что он привлек внимание всех женщин в поле зрения, ее совсем не удивило. Он разглядывал толпу, явно кого-то искал, а когда увидел ее, поднял руку и только потом подошел.
Неужели он ее ждет?
Она поставила чемоданы:
— Что ты тут делаешь?
— У меня были дела в Авиньоне, а тебе нужно как-то добраться до «Les Trois Closes». Поэтому я подумал, разумно будет тебя дождаться.
Так ей и надо. Неужели она хоть на секунду могла подумать, что Ксав притащился в Авиньон только ради того, чтобы ее встретить? Ведь этот человек оттолкнул ее когда-то и разбил ей сердце. Она и тогда-то не была ему нужна, а сейчас и подавно.
— Спасибо, а откуда ты узнал, что я буду здесь в это время?
— Гортензия сказала. — Ксавьер пожал плечами. — Ты собираешься целый день здесь стоять и спорить или мы пойдем?
Она пошла за ним.
— Как Лондон? — спросил он.
— Нормально.
— И это все, что ты с собой привезла?
— Я отдала некоторые вещи на хранение.
— На случай, если здесь у тебя не срастется. — Он кивнул. — Очень благоразумно.
Звучало это как комплимент, но похоже было больше на оскорбление. Она решила не попадаться на этот крючок.
— Ты получил мои предложения, которые я тебе отправила по электронной почте?
— Да.
— И?..
— Я думаю.
Другими словами, легко и просто с ним не будет.
— Как прошла встреча? — спросила она.
— Нормально, спасибо.
Она кашлянула:
— Это касалось виноградника?
— Нет.
Как же он ее раздражает. Неужели нельзя просто сказать?
Он улыбнулся, как будто мысли ее прочитал:
— Если уж ты так хочешь знать, я слинял с работы, чтобы пообедать с Марком.
— Марком — это в смысле месье Робером? Адвокатом Гарри, то есть моим адвокатом, — поправилась она.
— Тебя мы не обсуждали, — свысока бросил он.
Она фыркнула:
— Знаешь, иногда ты бываешь просто невыносим.
— Да что ты говоришь? — Он искоса взглянул на нее, потом поставил ее чемоданы в машину.
Его губы едва заметно изогнулись в ухмылке, а в глазах на секунду блеснул озорной огонек, и он вдруг стал похож на того Ксава, которого она знала много лет назад, а не на усталого незнакомца, в которого он превратился. Аллегра вдруг почувствовала, что улыбается ему в ответ.
— Добро пожаловать обратно во Францию. Поехали, я отвезу тебя домой, — сказал он.
Домой. Он это сказал из вежливости или всерьез? Она точно не знала.
— А что случилось с твоей спортивной машиной? — спросила она, забираясь на пассажирское место его полноприводного автомобиля. С той старой классической машиной с мягким откидным верхом, который отец Ксава подарил ему, когда он сдал на права.
— Сменил на более практичную. Иногда мне приходится ездить по бездорожью. А иногда надо завезти пару ящиков вина клиенту.
— Обивка салона дороговата для фургона службы доставки, — заметила она.
— А на чем я, по-твоему, должен ездить — на велосипеде с прицепом?
Она представила себе, как он это делает, и улыбнулась:
— Ну, так будет экологичнее.
— Эта машина настолько экологична, насколько это сейчас возможно. Это гибрид, — пояснил он. — Для меня принципы не просто слова. Я всегда претворяю их в жизнь. Виноградники экологически чистые. Поэтому я забочусь об экологии не только в профессиональной сфере, но и вообще в жизни.
Жизни, которую она когда-то хотела с ним разделить. Жизни, о которой она ничего не знала. Но говорить ему об этом она не собиралась, поэтому она затихла и стала разглядывать прекрасные виды Ардеша за окном автомобиля.
Два чемодана — это совсем не много. Ксавьер знавал женщин, которым нужно было больше вещей, когда они ехали в отпуск на неделю. Аллегра собиралась провести здесь два месяца. Она вернется в Лондон, чтобы что-то довезти? Или она просто отправила остальные свои вещи в Ардеш? Или она и не думает здесь оставаться?
— На чем ты собираешься здесь ездить? — спросил он.
— Думаю, у Гарри сохранился его «ситроен». Куплю страховку и буду ездить на нем.
На старой развалюхе Гарри? Она, вероятно, шутит.
— Он на ней много лет не ездил. Тебе нужно будет показать ее автомеханику, чтобы он ее проверил, прежде чем ты куда-то на ней поедешь, и это если она вообще на ходу. — Он пытливо посмотрел на нее. — Слушай, а зачем ты уволилась с работы в Лондоне? Почему просто в отпуск не ушла?
— Вряд ли моему начальнику это бы понравилось.
— А ты где-нибудь до этого работала?
— Нет. — Она вздохнула. — Питер стал во главе агентства примерно через неделю после того, как мой начальник — креативный директор — ушел на больничный. В его отсутствие я была исполняющим обязанности.
— А теперь твой начальник вернулся?
— Он не вернулся, — тихо сказала Аллегра. — Решил, что эта работа слишком сильно бьет по нервам, и ушел на пенсию два месяца назад.
— И ты заняла его место?
— Должна была занять. Но Питер привел на эту должность другого. Он явно спланировал все заранее.
На ее месте он был в ярости, если бы он упорно трудился столько месяцев на обещанной должности, а потом работу вот так просто вырвали бы у него из рук. Он вгляделся в ее лицо:
— Он тебя заставил ехать в Нью-Йорк перед похоронами Гарри. — Это было скорее утверждение, чем вопрос.
Она сглотнула:
— Он сказал, я должна доказать свою преданность компании. Он так на это смотрел. А он директор агентства, так что его слово там закон.
— А все остальные сотрудники с ним ладят?
— Нет, но они его терпят. При нынешнем состоянии экономики сменить работу непросто.
— А если бы Гарри не оставил тебе виноградник, что бы ты тогда делала? — с любопытством спросил Ксавьер.
— Нашла бы другую работу, наверное. И подумала бы, где можно получить рекомендации.
Ксавьер моргнул:
