– Мне было непросто. – Шарлотта прикусила губу. – Я не хотела, чтобы они накопали негатив.
– Негатив?
– С моим прошлым.
Джеймса охватило неприятное предчувствие: он знал, о чем Шарлотта собирается ему поведать, но не хотел этого слышать. Ему была ненавистна мысль о том, что кто-то ее обидел.
– Шарлотта, тебе не обязательно обо всем мне рассказывать.
– И все же я расскажу. Я должна была довериться тебе раньше, тогда ты бы понял, почему мне не хотелось привлекать внимание крупных СМИ. Я не стеснялась, Джеймс. Я боялась, что пациенты и работники больницы изменят ко мне свое отношение.
Он нахмурился:
– Я не стану относиться к тебе по-другому. С какой стати?
– Это грязная история. – Она сглотнула. – И никто об этом не знает.
– Я легко могу догадаться, что с тобой случилось, – спокойно произнес Джеймс, – поэтому ты не должна ни о чем мне говорить. Я понимаю, почему ты была так насторожена со мной, когда мы впервые встретились, и зачем создала кризисный центр. Я понимаю, – повторил он. – Я был слишком увлечен желанием тебе помочь и забыл, что любая огласка может пролить свет на твое прошлое и причинить тебе вред.
– Стеффи думает, что это случилось с другим человеком – моей знакомой. – Шарлотта снова прикусила губу. – Отчасти это правда. Прежде я была совсем другим человеком.
– Конечно, произошедшее заставило тебя измениться. – Джеймс провел пальцами по волосам. Ему было неудобно обсуждать с Шарлоттой прошлое и воскрешать неприятные воспоминания. – Хочешь кофе или чего-то другого?
Она покачала головой:
– Но я действительно должна быть искренней с тобой. Я ни с кем не встречалась после… Хм… – Она молчала, с трудом подбирая слова. – Ты был первым мужчиной, которого я поцеловала. Ты первый, кого я рассматривала как потенциального любовника.
– И я тебя подвел.
Она поморщилась:
– Ты не знал всех фактов.
Джеймс понял, что не заслужил ее доверия.
– Если бы я рассказала тебе всю правду о себе, ты пригласил бы тех репортеров? – спросила она.
Джеймс знал, что она ждет отрицательного ответа. Но раз она честна с ним, значит, он должен последовать ее примеру.
– На самом деле я бы, наверное, их пригласил, – неохотно признал он. – Но я бы устроил все иначе. Мы обговорили бы детали накануне бала.
– Ты бы прислушался ко мне?
– Да. И мне жаль, что я не воспринял твои слова всерьез, так как предположил, что ты просто прячешься от людей.
Шарлотта с трудом сглотнула:
– После Майкла я стала избегать людей.
– Майкл? – Его потряс тот факт, что она знает имя насильника. – Ты была знакома с этим парнем?
– Большинство жертв… – Она умолкла, покачав головой. – Нет. Я не жертва. Я не позволю ему заставить меня снова ощущать себя жертвой. Но, да, большинство женщин знакомы со своими насильниками. – Шарлотта прерывисто вздохнула. – Мы встретились с ним пару раз. Я считала его хорошим парнем. Обаятельным, красивым.
Джеймсу очень не понравилось такое начало. Те, кто с ним знакомился, тоже считали его хорошим, обаятельным и красивым.
– Однажды вечером мы пошли на танцы.
Джеймс тоже заставил ее танцевать. На глазах у толпы. Он любил роскошные вечеринки, блеск гламура и думал, что она получит от бала столько же удовольствия, сколько и он. А на самом деле все это время он словно прокручивал нож в сердце Шарлотты. Ей приходилось тайком бороться с плохими воспоминаниями.
– Майкл отвез меня домой, и я решила, что он поцелует меня на прощание и уйдет, но он начал ко мне приставать. Я ему отказала, и он… – Она вздрогнула и обхватила себя руками. – Он меня не слушал. И он был сильнее меня. Я не могла с ним бороться.
Джеймс не знал, что сказать или сделать. Он никогда не был в подобной ситуации и действительно не хотел ничего усложнять пустыми разговорами. Он уже причинил ей достаточно страданий. Поэтому просто молча подошел к ней и обнял.
– Возможно, я веду себя неправильно, но я не знаю, что сказать. – Он прижал Шарлотту к себе сильнее. – У меня руки чешутся забить его до смерти за то, что он причинил тебе боль. Я желаю обнимать тебя и защищать, чтобы больше никто не посмел тебя обидеть.
– Не нужно заворачивать меня в вату. Я просто хочу, чтобы ко мне относились с уважением.
– Надеюсь, ты понимаешь, что я никогда… – Джеймс судорожно подыскивал нужные слова.
– Я знаю, что ты не поступил бы таким образом, – произнесла Шарлотта дрожащим голосом. – Но я никогда никому об этом не рассказывала, потому что не хочу, чтобы люди смотрели на меня с жалостью. Или шептались за спиной.
Джеймс отстранился, чтобы посмотреть в ее глаза и доказать, что он говорит правду.
– Я не жалею тебя. Никто из твоих знакомых не стал бы тебя жалеть или шептаться. Они сочувствовали бы тебе, бесспорно, а не смотрели свысока. – Он прерывисто вздохнул. – Мне жаль, что тебе пришлось пройти через столь ужасное испытание, и я ненавижу саму мысль о том, что кто-то так отнесся к тебе. Но я восхищаюсь твоей силой воли и мужеством и считаю, что все коллеги считают так же. Они на твоей стороне.
– В то время я не была очень волевой и мужественной, – призналась она. – Я чувствовала себя ужасно грязной и отвратительной.
– Ты не отвратительная, а храбрая и красивая, – заверил ее Джеймс. – Значит, ты сообщила в полицию?
Она кивнула:
– И отказалась от своего права на анонимность, поэтому судебное дело освещалось в прессе.
Шарлотта так поступила, зная, что бульварная пресса постарается раздуть скандал?
– Я беру назад свои слова о воле и мужестве. Ты поступила как сверхчеловек.
– Я просто хотела остановить его и не позволить причинить горе кому-то еще, – спокойно объяснила она. – После того, что произошло, я очень хотела помыться, но знала, что таким образом уничтожу все доказательства его вины.
Джеймс прижал Шарлотту к себе:
– Ты не должна рассказывать дальше.
Она дрожала:
– Я расскажу. Мне нужно выговориться, иначе мы с тобой не сможем выстроить отношения. А я хочу продолжать жить, Джеймс. Мне нужно забыть прошлое.
Джеймс надеялся, что будущее Шарлотты связано с ним.
– Потребовалось некоторое время, чтобы вызвать полицию. Меня так сильно трясло, что я не могла набрать номер. Полицейские приехали и… осмотрели меня, задали вопросы. – Ее дрожь усиливалась. – Они мне поверили: у меня светлая кожа, и на ней отчетливо видны синяки.
– Ублюдок, – прорычал Джеймс, непроизвольно сжав кулаки. Он хотел отомстить тому парню за каждый синяк Шарлотты.
