– Что еще они говорили, Амелия? – спросила Стефани.
– Они сказали, что брата доктора Дрейка знали все вокруг. Он всегда смеялся и шутил. Он был не похож на доктора Дрейка. Он был очень милым и веселым.
Повышенная болтливость Амелии – доказательство того, что Джейсон удачно откачал инфицированную жидкость из ее брюшной полости, а обезболивающие лекарства оказали должное действие. Хороший знак, даже если доктору Дрейку от ее болтливости стало не по себе. Но разве сравнится личный дискомфорт со спасенной жизнью ребенка?
– Как насчет тебя, Амелия? У тебя есть братья или сестры? – спросила Стефани.
– Нет. Я одна.
– Я тоже. Мне всегда хотелось иметь брата или сестру. Единственному ребенку в семье одиноко. – От тоски у Стефани задрожал голос. – Я так завидовала всем моим друзьям, у которых были большие семьи!
Джейсон снова проверил картинку на мониторе. Пока все в порядке. Он задался вопросом, будет ли очередная утечка инфицированной жидкости из абсцесса или нет? Если у Амелии началась интоксикация, открытый зонд оставлять нельзя, это лишь усугубит ситуацию.
– Результаты лабораторных анализов готовы?! – рявкнул он, обращаясь к медсестре, решив таким образом прервать неприятный ему разговор Амелии и Стефани.
Амелия проигнорировала его тон и спросила Стефани:
– Вы хотите родить несколько детей, доктор Монтклер?
– Я не знаю…
Тоска в голосе Стефани едва не лишила Джейсона сосредоточенности.
Медсестра протянула ему лабораторный отчет, и он углубился в изучение цифр.
Результаты лабораторных анализов подтвердили интоксикацию в крови Амелии. В течение следующих суток или двух антибиотики должны уничтожить очаг инфекции. Если антибиотики не помогут, девушка умрет.
Джейсон сделал все возможное, оставалось только ждать.
Глава 13
Стефани заглянула в отделение интенсивной терапии и посмотрела на спящую девушку. Температура ее тела по-прежнему высокая. У Амелии слабые шансы на выживание, но она боец по натуре, и это непременно должно помочь.
Приемные родители сидели у ее постели. Обычно к пациентам возраста Амелии доступ посетителей в отделении интенсивной терапии запрещен, но Джейсон использовал свое влияние – для девушки и супружеской пары сделали исключение.
Он определенно знал, что такое страх ожидания в одиночку.
Неужели Джейсон всегда был одинок? Наверняка именно поэтому приемные дети вроде него и Амелии не могут найти нужных слов, чтобы обратиться за помощью.
Мысли Стефани обратились к ее собственным родителям. Возможно, они не каждый раз оказывались рядом с ней, когда она этого хотела, но папа и мама всегда были рядом, когда она в них особенно нуждалась. Стефани не сомневалась: они и сейчас помогут ей.
Вот только Джейсона рядом с ней не будет. Она единственная женщина, которая сумела размягчить его ожесточившееся сердце. Но потом он почему-то отстранился от нее…
И теперь снова остался один.
Мысль о Джейсоне, сидящем наверху в полном одиночестве, не давала ей покоя. Она видела, какими пустыми стали его глаза, когда медсестры выкатили Амелию на каталке из палаты. Он выглядел таким потерянным и поверженным, что сердце Стефани мучительно сжалось.
Был ли он одинок в ту ночь, когда умер его брат?
Джейсон сказал, что брат умер от спортивной травмы. Случай с Амелией наверняка разбередил в его душе страшные воспоминания. Неужели он никогда так и не залечит душевные раны?
Стефани страстно желала его утешить, но не знала как. Каким образом ей пробить толстую броню, которой он отгородил себя от мира?
Джейсон нуждается в исцелении. И еще ему нужна она, Стефани.
Он просто не понимает, как попросить о помощи.
Она знала его достаточно хорошо, чтобы догадаться: он намерен продолжать одиночное бдение в своем кабинете. Но в этот раз будет иначе. Теперь она поймет его без слов и останется рядом с ним, ожидая, справится ли с болезнью Амелия.
Дверь кабинета доктора Дрейка была плотно закрыта, а стеклянные перегородки его кабинета словно вибрировали от громких музыкальных ритмов. Он пытается забыться при помощи музыки? Решил восстановить самообладание за счет прослушивания тяжелого рока?
Услышав визг гитары, Стефани решила войти в кабинет.
Она постучала из вежливости, но ответа не последовало.
Доктор Райзер вышел из своего кабинета, чтобы предупредить ее:
– На вашем месте я не стал бы этого делать.
– Ну конечно, доктор Райзер, вы не стали бы этого делать. Как и многие другие. – Она повернула ручку двери.
«Сохраняй спокойствие и продолжай в том же духе», – сказала она себе, вспоминая одно из любимых высказываний своей бабушки.
Джейсон не мог слышать, как она вошла, из-за грохочущей музыки, рвущейся из динамиков. Тем не менее он поднял глаза, будто почувствовав ее присутствие.
Может быть, и почувствовал. Стефани всегда ощущала его присутствие.
«Я не могу любить тебя», – сказал он ей.
Но он не произнес: «Я не люблю тебя».
Стефани решила выяснить, почему Джейсон не может ее любить.
Он выключил музыку и встал:
– Тебе что-то нужно?
– Мне нужно знать о твоем брате.
Джейсон какое-то время молчал, собираясь с духом.
– Зачем?
Стефани стояла напротив его стола, не приближаясь к нему. Что бы он ответил, если бы она сказала: ему нужно выговориться, а она готова его слушать?
Ничего. Он ничего бы не ответил.
Не самый лучший подход в общении с Джейсоном. Но в глубине души Стефани знала: он сделает все для своего ребенка. И значит, поговорит с ней.
– Я хочу, чтобы нашего ребенка окружала обстановка стабильности. Мне нужно знать, что рассказывать нашему ребенку о семье его отца. Если он станет смешливым и веселым, а не «ужасно умным, настоящим гением», я должна буду сказать ему, что он унаследовал чувство юмора от дяди. Но я даже не знаю имени твоего брата. Пожалуйста, Джейсон! Неужели ты не хочешь, чтобы твой ребенок больше узнал о своих родственниках?
– Тони. Сокращенно от Энтони.
– Каким он был? У тебя есть его фотографии?
Джейсон нахмурился:
– Фотографий нет. Мы часто переезжали, и они… потерялись. – Он потер глаза. – Теперь мне трудно вспомнить, как он выглядел. Я поклялся, что никогда его не забуду, но забыл…
Она спросила очень осторожно:
– Как он умер, Джейсон?
– Я его убил. – Серьезность тона Джейсона убедила бы любого другого человека в том, что он действительно убийца.
