– Эй, ты собрался продать нам Мальту? – засмеялась Тоня. – Расхваливаешь ее, как риелтор.
Григорий включил чайник.
– Думаю, на Мальте в тысячу раз лучше, чем в Ковалеве. И Офелия считает так же. За последний год она три раза туда летала. И я узнал зачем.
– Погоди! – воскликнула Тонечка. – Офелия была за границей? Быть того не может!
Пономарев насыпал в кружку заварку и хмыкнул:
– А кто отвозил мальчика за кордон?
Антонина побарабанила пальцами по столу.
– Федю отправляли через агентство, оно единственное имеет лицензию на работу с колледжем, куда взяли ребенка. Помнится, Офи объясняла, что из Москвы улетает группа детей, они маленькие, семи-, восьмилетки, поэтому их будут сопровождать представители столичной фирмы.
– Все верно, – кивнул Григорий. – А Офелия отправилась в Валлетту через месяц. Это совершенно точно, подтверждено пограничной службой – она прошла паспортный контроль и села в самолет. А через неделю вернулась.
– Как же никто в доме не заметил, что Офи отсутствует? – поразилась я.
– Аппендицит! – воскликнула Тоня.
Мы с Пономаревым уставились на нее.
– Рейс у Феди был очень рано, – сказала подруга, – не помню точно когда, но из Ковалева пришлось выехать поздно вечером.
– Самолет с мальчиком улетел в четыре двадцать пять шестнадцатого октября, – уточнил Григорий.
– Вот дата отлично сохранилась у меня в памяти, – чуть повысила голос Тонечка. – Я пятнадцатого спозаранку отправлялась в командировку, в пермский архив, и четырнадцатого приехала к Анатолю на день рождения, подарок привезла. Тогда и узнала от Офи, что Федор отбывает за рубеж. Надолго я в тот день не задержалась, а когда в прихожей пальто надевала, ко мне подошла Офи и попросила: «Тонечка, у нас возникли сложности с отлетом Феденьки на Мальту. Лайнер вылетает в нереальную рань. Нам, чтобы за три часа прибыть в аэропорт, придется уехать из Ковалева в десять вечера. А твоя квартира находится в Химках, от нее до Шереметьева минут пятнадцать езды. Представь, как тяжело маленькому ребенку ночь не спать, потом в самолете маяться и в незнакомом городе в чужой стране одному оказаться. Разреши нам приехать в Химки пятнадцатого октября утром. Феденька днем у тебя поспит, а потом я его до аэропорта быстренько довезу, и мальчик не устанет».
Тоня встала и заходила по кухне.
– Конечно, я разрешила. Оставила ключи у соседки. Вернулась из командировки через месяц, гляжу – на столе коробка дорогих конфет, явно презент от Офи. Я ей позвонила, а мобильный вне зоны доступа. Набрала домашний номер, подходит Пени и давай причитать. «У Офелии вчера приключился приступ аппендицита, она поехала в Москву за какой-то ерундой для гимназии, ей стало плохо в магазине, ее отвезли в больницу и уже прооперировали». Я попыталась выяснить, в какой клинике лежит Офи, но от Пенелопы толку не добилась, не запомнила она номер больницы, который сестра вскользь назвала. Анатоль с Севкой по поводу ее здоровья не переживали, навещать ее не собирались. Офелия дней через шесть-семь вернулась в Ковалев.
– Понятно, – потер руки Пономарев. – Сестра режиссера прекрасно знает своих близких, поэтому рассуждала так. Пенелопа глупая, вечно все путает. Не сомневаюсь, что Офи ей от балды назвала какую-то больницу. Даже если предположить нереальное, что Анатоль решил бы навестить Офи, то он очутился бы невесть где и решил: Пени все переврала. Но это из области фантастики. Офи не сомневалась: ни племянник, ни брат, ни сестра не станут заморачиваться, а Тоня весьма вовремя отбыла в командировку.
– Офелия, оказывается, авантюристка! – воскликнула я.
– Похоже на то, – согласился Григорий. – Кстати, она еще пару раз летала на Мальту.
– Погоди, дай угадаю! – перебила его Тоня. – Одна из поездок состоялась в сентябре этого года?
– Откуда ты знаешь? – прищурился Пономарев.
– Офи ездила на конференцию директоров гимназий в Питер, целых десять дней отсутствовала. Анатоль был жутко недоволен: раньше сестра не покидала Ковалев, а в последний год ее стали приглашать на всяческие съезды, слеты. Дед возражал, а Офелия, всегда такая послушная, вдруг уперлась и сказала брату: «У меня есть шанс стать директором большой частной школы в Москве. Оклад в десять раз больше, чем сейчас. Но владелец гимназии хочет, чтобы кабинет заведующей украшали дипломы об ее участии в разных семинарах. Богатые родители очень ценят такой иконостас». Пришлось Анатолю смириться, его семья в деньгах нуждается.
– Офи очень хитра, – подвел итог Григорий и с наслаждением затянулся электронной сигаретой. – Вместо того чтобы отправиться на шабаш преподавателей, она сгоняла на Мальту. Следующая ее поездка намечена на январь наступающего года. Но вот интересная деталь: она приобрела билет лишь в один конец. И визу ей оформили не на пару недель, как обычно, а на пять лет.
– Офелия не собирается возвращаться в Россию! – хором выкрикнули мы с Тоней.
– И я того же мнения, – согласился Гриша. – Немного странно, да? Сева убит, Валентина тоже заколота ножом, а наша Офи втихую вознамерилась унести ноги на Мальту. Думаю, нам надо поговорить с ней с глазу на глаз. Но тут проблема: к Анатолю мне идти не хочется, в его квартире нормально не побеседуешь. Пригласить директрису гимназии в отделение – значит вызвать новый шквал вопросов журналистов. И как быть?
– Ну, эту проблему ничего не стоит решить, – сказала Тоня и взялась за телефон. – Офи, ты где? Помнишь, ты говорила, что хочешь подарить Анатолю на Новый год нечто сверхоригинальное и желательно не за безумную цену… Я сейчас сижу у своей знакомой. Она уезжает на ПМЖ за границу и распродает свои вещи. Угадай, что я увидела? Подсвечник в виде монаха. Да, да! Именно в пару к тому, что стоит у деда на столе. И совсем недорого. Анатоль придет в восторг. Запоминай адрес.
Тонечка положила сотовый на стол и сказала:
– Уже бежит.
Глава 28
Когда Антонина ввела Офелию в кухню, та в первую секунду безмерно удивилась.
– Виола? Вы тоже здесь? Очень приятно.
– А как насчет меня? – спросил Пономарев, стоявший у стены между холодильником и разделочным столиком. – Я тоже вызываю у вас радость?
У сестры Анатоля, сначала не заметившей следователя, дернулась бровь, но голос не дрогнул:
– Конечно. Добрый вечер, Гриша. Что происходит? Кто продает подсвечник?
– Никто, – ответила я, – нам надо поговорить с вами.
Офелия повернулась к притихшей Тоне.
– Ты меня обманула! Как некрасиво!
– Антонина не обманула, а применила тактическую хитрость, причем по моему настоянию, – бросился на защиту бывшей одноклассницы Григорий.
– Врать отвратительно! – возмутилась Офелия. – Интеллигентный человек никогда…
Не выношу людей, которые разглагольствуют о высоких принципах, о честности, о своей любви ко всему живому, а сами потихоньку топят новорожденных котят, поэтому я не сдержалась:
