— Ты спишь, Дана?
Она открыла глаза и встретила неодобрительный взгляд Джоан.
— Нет. Думаю.
— Если тебе больше нечем заняться, помоги Мэрилин в хранилище.
— С удовольствием. — Дана лучезарно улыбнулась. — Нужно попросить Сэнди, чтобы она заменила меня у справочной стойки?
— Кажется, ты не слишком перегружена вопросами и требованиями.
«А ты не слишком перегружена бумагами и административными делами, и у тебя остается время следить за мной», — подумала Дана.
— Я только что закончила обрабатывать один запрос о частном предпринимательстве и капитализме. Но если вы считаете…
— Прошу прощения… — К столу подошла женщина с мальчиком лет двенадцати.
Она крепко держала паренька за плечо, и Дана подумала, что так Флинн держит поводок Мо. Надеясь, что сможет ему воспрепятствовать, и прекрасно понимая, что тот вырвется при первой же возможности.
— Вы не могли бы нам помочь? Моему сыну нужен доклад… на завтра. — Последнее слово женщина произнесла с нажимом, и плечи мальчика поникли. — О Первом континентальном конгрессе. Подскажите, пожалуйста, какие книги нам следует выбрать.
— Разумеется. — Бесстрастное лицо Джоан мгновенно расплылось в доброжелательной улыбке. — С удовольствием покажу вам несколько подходящих книг в разделе американской истории.
— Прошу прощения! — Дана ничего не могла с собой поделать. Она подмигнула угрюмому мальчишке: — Седьмой класс? Миссис Джейнсбург, история США?
Оттопыренная нижняя губа мальчика опустилась еще ниже.
— Да.
— Я знаю, что ей нужно. Посидишь пару часов за книгами и станешь настоящим специалистом.
— Правда? — Мать ухватилась за руку Даны, как утопающий за спасательный круг. — Это будет настоящее чудо.
— Миссис Джейнсбург и мне преподавала американскую и всемирную историю. — Дана сделала страшные глаза. — Я знаю ее как свои пять пальцев.
— Оставляю вас в надежных руках мисс Стил, — сквозь зубы процедила Джоан, но улыбка с ее лица не сошла.
Дана наклонилась вперед и заговорщически зашептала:
— У миссис Джейнсбург по прежнему выступают слезы на глазах, когда она читает речь Патрика Генри «Дайте мне волю…»?
Мальчик явно приободрился:
— Да. Ей приходится останавливаться, чтобы высморкаться.
— Ничего не изменилось. Ладно, вот все, что тебе нужно.
Через пятнадцать минут, пока паренек ставил отметку в новеньком читательском билете, его мать подошла к столу Даны:
— Я хочу еще раз вас поблагодарить. Меня зовут Джоанна Рирдон, и вы только что спасли жизнь моему сыну.
— Миссис Джейнсбург, конечно, строга, но она бы его не убила.
— Его бы убила я. Вам удалось заинтересовать Мэтта докладом — хотя бы ради того, чтобы утереть нос учительнице.
— Главное — результат.
— Согласна с вами. В любом случае спасибо. Вы чудесно справляетесь со своей работой.
— Спасибо. Удачи.
«Справлялась», — мысленно поправила женщину Дана. Злобная Джоан и ее вечно улыбающаяся племянница скоро пожалеют, что у них больше нет возможности подпустить шпильку Дане Стил.
Когда закончились отведенные ей часы, Дана убрала свое рабочее место, взяла пару книг, которые намеревалась пролистать дома, и подхватила портфель. Потом подумала, что будет скучать и по этому ежедневному ритуалу: перед уходом навести порядок на стойке, бросить последний взгляд на стеллажи и столы — этот маленький храм книги.
А еще она будет скучать по короткой приятной прогулке от библиотеки до дома. Это была одна из причин ее отказа переехать к Флинну, когда брат купил дом.
Дана напомнила себе, что ведь и в «Каприз» можно будет ходить пешком. Если ей придется по душе двухмильная прогулка. Она решила, что сие маловероятно, и подумала, что должна получать удовольствие от того, что у нее есть. Пока есть.
Ей нравилась предсказуемость привычной дороги домой, которую она видела перед глазами месяц за месяцем, год за годом. Сейчас, когда осень вступила в свои права, улицы были наполнены золотистым светом, просачивавшимся сквозь пламенеющие кроны деревьев. Окружавшие долину горы казались волшебным ковром, сотканным богами.
Дана слышала детские голоса — в школе не так давно закончились занятия. Ученики еще не успели сесть за домашние задания и с криками носились по небольшому парку, тянувшемуся от библиотеки до ее дома. Воздух был прохладным и свежим, и в нем чувствовался аромат хризантем, высаженных на клумбе у здания муниципалитета.
Большие круглые часы на площади показывали 4.05.
Дана пожала плечами, прогоняя нахлынувшую волну жалости к себе, — до появления Джоан часы по дороге домой обычно свидетельствовали о том, что уже 6.35.
Наплевать. Нужно просто радоваться свободному времени, получать удовольствие от приятной прогулки и солнечного дня.
На крыльце многих домов уже лежали тыквы, на ветках деревьев были развешаны гоблины, хотя до Хэллоуина оставалось несколько недель. Дана подумала, что в маленьких городках всегда радуются праздникам. Дни становились короче и холоднее, но было еще достаточно светло и тепло, чтобы наслаждаться прогулкой.
Девушка решила, что красивее всего Вэлли именно осенью. Почти идеальный образ американской глубинки.
— Привет, Дылда! Давай помогу.
Окутывавший ее хрустальный колокол умиротворения мгновенно разлетелся на тысячу осколков. Не успела она огрызнуться, как Джордан уже выхватил у нее книги и сунул себе под мышку.
— Отдай!
— Я уже взял. Отличный день, правда? Вэлли особенно хорош в октябре.
Слова Хоука на сто процентов совпали с тем, что думала она сама, и Дане это очень не понравилось.
— Кажется, твоя любимая песенка называется «Осень в Нью Йорке»?
— Да, неплохая вещица. — Джордан повернул книги и прочитал названия. Кельтский фольклор, йога, Стивен Кинг, последний роман. — Йога?
В этом он весь — умеет вогнать в краску.
— А что?
— Ничего. Просто с трудом представляю, как ты принимаешь позу стрекозы или что-то в этом роде. — Джордан прищурился, и в его глазах блеснули озорные искорки. — Хотя, если подумать…
— Тебе больше нечем заняться, кроме как болтаться около библиотеки и ждать, пока не представится возможность пристать ко мне?
— Я не болтался около библиотеки, и помочь нести книги не значит приставать. — Джордан с привычной легкостью подстроился под ее шаг. — Кстати, я не в первый раз провожаю тебя домой.
— Последние несколько лет мне удавалось найти дорогу и без тебя.
— Тебе многое удавалось. Как отец?
