Штукина помахала Тони рукой:
— Очень приятно, Тони! Можно я вас буду Тони называть, вы же все-таки настоящий итальянец? Какой же вы Антошечка? Вечно эти гражданские все перепутают и переврут.
Тони рассмеялся и послал Штукиной воздушный поцелуй.
— Пойдем, пойдем, ты мне тут покажешь, чего у тебя нового. — Дуська помчалась к дому, увлекая за собой Тони.
Тот смущенно и как-то виновато посмотрел на Веру и отправился следом.
— Идите, идите, мы покурим тут пока, — сказала Вера.
Штукина выругалась.
— Извините, девочки, — тут же спохватилась она, посмотрев на непутевую мамашу.
— Ничего, Леночка! — грустно сказала непутевая мамаша. — Я, глядя на него, каждый день матерюсь. Про себя, конечно. Но ничего, мы уже привыкли.
— А ты чего, старая вешалка, парню мозги конопатишь? — поинтересовалась Штукина у Веры. — Или мне показалось?
— Я ему ничего не конопачу. Я ему просто нравлюсь. И это хорошо, — с достоинством ответила Вера.
— Чего ж хорошего? — удивилась Тася.
— Того! Я для него недоступная звезда. И это никак не связано с его инвалидностью. Был бы он здоров, как бык, ничего не изменилось бы. Я тут еще некоторое время позвездю, а потом уеду и останусь для него несбыточной мечтой.
— И это хорошо, по-твоему? Что-то мне этой звезде в ухо врезать захотелось, — возмутилась Штукина.
— А у вас, ментов, кулаки всегда вперед мозгов соображают, — заявила Вера. — А вот если мозгами пошевелишь, то поймешь, что лучше пусть он по несбыточной мечте тоскует, чем по девице из соседнего дома, которая у него на глазах выйдет замуж, а потом будет его еще со своими детьми знакомить.
Непутевая мамаша поцеловала Веру в щеку.
— Действительно, — удивленно сказала она. — Похоже, ты права. Все, девчонки, пойдемте я вам комнаты ваши покажу.
— Да нас всех можно в одну, — сказала Штукина.
— Вот еще, — возмутилась Вера. — С тобой в одной комнате опасно находиться, чуть что — сразу в ухо.
— Да ладно, Вер, я ж не со зла.
— А мне легче будет, если ты не со зла мне в ухо въедешь? Тася, как там мой супруг коварный поживает? — По тону, которым Вера задавала этот вопрос, чувствовалось, что она относится к случившемуся уже спокойно.
Тася вспомнила записку, которую Вера оставила Сельдерею, и расхохоталась.
— Ой. Это целая история. Мам, представляешь, Вера мужу в спальне на подушке записку оставила и булыжником придавила. Зря вот только булыжник этот вымыла. Я бы точно не стала. А в записке написала: «Погоды нынче стоят великолепные». Он от этой записки и вовсе обалдел.
— Правильно, слушайте плохую Штукину, у нее, правда, мозгов нет совсем, кулаки одни, — заворчала Штукина.
— Ну хорошо, Штукина, давай мириться. — Вера ткнула Штукину локтем в бок.
— Да уж, девочки! Нечего вам ссориться. У нас завтра вечеринка новогодняя в ресторане, — сообщила непутевая мамаша. — Сашка мой уже с ног сбился, даже не представляю, откуда он такую толпу холостых мужичков собрал. У нас тут весь городишко к вашему приезду готовился. Все знают, что приезжает дочка моя со своими подругами. Так что танцы будут настоящие, с кавалерами.
Потом они размещались по гостевым комнатам, спорили, кто где будет спать, ели что-то невероятно вкусное в огромной столовой, пили домашнее вино, говорили о каких-то пустяках. В определенный момент Тася поймала себя на том, что безбожно клюет носом. Непутевая мамаша увидела это, расхохоталась и разогнала всех по комнатам.
Новогодняя вечеринка удалась на славу. И погода не подкачала. Было тепло, поэтому танцы периодически перетекали из зала ресторана прямо на улицу, казалось, что там собрался весь городишко. Дуська полностью завладела Тони и не отпускала его от себя ни на минуту. Тася изредка ловила тоскливые взгляды, которые Тони бросал в Верину сторону, и все больше и больше удивлялась прабабкиному характеру своей дочери. Тоже ведь всегда права и упрямо делает все в соответствии с этой вот своей собственной правотой.
Вера поговорила по телефону с Петрушкой и сидела загадочная в окружении толпы итальянских кавалеров. Периодически с кем-то из них она танцевала исключительно медленные танцы. Штукина пользовалась большой популярностью и танцевала до упаду. Даже несмотря на приличное платье, изобразила нечто типа гопака.
— Девчонки! Класс! Я мужику говорю, что я майор милиции, а он никуда не убегает! У нас бы сразу рванул, только я б его и видела, — сообщила Штукина Тасе и непутевой мамаше в перерыве между танцами.
В конце вечеринки непутевая мамаша со своим супругом Сашкой исполнили танго. Это было так красиво, что Тася размечталась, что будет вот так же танцевать когда-нибудь со своим лешим. Разумеется, уже после того, как они попьют чаю под круглым абажуром. Осталось определить только, с которым из потенциальных леших такая замечательная жизнь будет происходить. А может быть, и третий вдруг, откуда ни возьмись, организуется. Скорее бы уж!
После вечеринки, усталые и довольные, они отправили Дуську и мужчин спать, а сами уселись в гостиной у камина, прямо на полу, на роскошном персидском ковре, который Сашка припер откуда-то из Азии.
— Есть-то как хочется! — сообщила Штукина, скинув свои замечательные туфли.
— Сколько мента ни корми, он все равно на холодильник смотрит! — заметила Вера.
— А у нас с собой было. — Непутевая мамаша рассмеялась и легко вскочила на ноги.
— Я помогу, — вскинулась за ней следом Вера.
— Сидеть, — велела непутевая мамаша. — Я в своем доме хозяйка. Ты ж не любишь, когда у тебя на кухне кто-то шебаршится?
— Ох и не любит, — согласилась с ней Тася. — Всех выгоняет и колдует там чего-то.
Непутевая мамаша отправилась на кухню, а Штукина побежала в свою комнату за сигаретами.
— Дмитрий Иванович угощает! Уж и не знаю, как мне теперь без него жить, я уже к хорошей жизни привыкла, — сообщила она, вернувшись и усаживаясь на свое место.
— Размечталась, Боливар не вынесет двоих, — строго сказала Вера.
— Девчонки, а классная у меня все-таки мамаша, хоть и непутевая, — сообщила Тася, закуривая сигарету из пачки Дмитрия Ивановича.
— Это точно, — согласилась Штукина. — С ней обо всем говорить можно, даже не заметно, что она нас в два раза старше.
— Дура! Какое в два раза? Всего-то на восемнадцать лет, — возмутилась Тася.
— Действительно, что такое восемнадцать лет, — согласилась Вера. — Слушай, а почему она все-таки непутевая?
— Это бабушка ее так окрестила. Мало того что она меня в восемнадцать лет неизвестно от кого родила, так еще и высшего образования даже не получила. Вышла тогда замуж за своего первого итальянца и — фьюить! Упорхнула к нему в Италию, не доучившись.
