— Слушаюсь, Ваше Высочество.
— Идите.
Едва генерал Саюк вышел, как вошел дворецкий и сообщил, что стол для Его Высочества накрыт.
— Вы позавтракаете с нами? — обратился к молодому человеку принц.
— Император отправил меня в ваше распоряжение, — ответил тот, поклонившись.
И проследовал за вице-королем.
II
ЗАВТРАК
Распахнулись двойные двери, и принц пригласил молодого человека в салон, где собрался весь двор. Мы уже рассказывали, как была устроена его жизнь.
Молодой человек был ослеплен. Никогда прежде ему не доводилось видеть более веселых дам и более элегантных офицеров.
— Дамы и господа! Представляю вам командира эскадрона Рене, который привез для меня чрезвычайное сообщение от Императора и рекомендован им же Военному министру. Для нас, уважаемые господа, это соперник, а для вас, сударыни, это новый слуга. Господин Рене, я разрешаю вам предложить свою руку принцессе. Принцесса, усадите вашего кавалера подле вас.
Двери в столовую открылись.
Прошло некоторое время, прежде чем все заняли свои места: стулья были расставлены так, чтобы никто не мешал другому, но как только все устроились, взоры тотчас же обратились на Рене.
Все находили его красивым и утонченным, и по тому, как он проводил принцессу до ее кресла и как поклонился ей, вынуждены были признать в нем человека, привыкшего бывать в самом избранном обществе.
— Господин Рене, — обратился к нему принц, — я вижу, что наши дамы умирают от желания расспросить вас о том, откуда вы прибыли и чем занимались. Расскажите же им немного о себе.
— Ваше Высочество смущает меня своим предложением заводить разговор. Моя жизнь — это жизнь узника, жизнь матроса, путешественника, солдата, охотника за разбойниками. Ничего интересного во всем этом нет.
— Как! — воскликнула принцесса. — Вы не находите в этом ничего интересного? А для меня все это представляется крайне любопытным!
— Давайте, принцесса, давайте же, заставьте его! — подбодрил принц свою супругу.
— Вы были в заключении? — продолжала пытать своего соседа принцесса.
— Более трех лет, принцесса.
— Где это?
— В Тампле.
— Вы были государственным?
— Имел такую честь, — с улыбкой ответил Рене.
— Чего вы ожидали в Тампле?
— Ждал, что мне снесут голову или расстреляют.
— О! Кто же?
— Его Величество Император Наполеон.
— Но тогда каким образом вы сейчас…
— Он решил, что я не стою того, чтобы быть отправленным на гильотину или быть расстрелянным, как мне кажется.
— И он вас помиловал?
— Да.
— Но на каких условиях? — спросил Евгений.
— На том условии, что я приму смерть от врага.
— Вы правильно поступили, не приняв его, это условие.
— Не моя вина, что я остался жив, — произнес Реке с улыбкой, в которой была едва заметна грусть, — я делал все, что было в моих силах, могу поклясться.
— Я надеюсь, что теперь вы помирились с Императором.
— Гм! Мы обсуждаем это, — рассмеявшись, ответил молодой человек, — но если бы на службе у Вашего Высочества меня как следует ранило, это, мне кажется, заметно поправило бы мои дела.
Женщины посматривали на Рене с удивлением. Мужчины не могли составить о нем мнения.
— И что дальше? — спросила принцесса. — Вы поступили на службу простым солдатом?
— Нет, сударыня, простым пиратом.
— К кому? — спросил Евгений.
— К Сюркуфу, мой принц.
— Удавалось ли вам захватить что-нибудь стоящее?
— Мы захватили «Штандарт».
Среди адъютантов принца были офицеры самых разных чинов и военных родов.
— Как! — сказал он. — Вы были среди этих отважных пиратов?
— Корсаров, сударь, — ответил Рене, подняв голову.
— Простите, сударь, — извинился морской офицер, — но вы были среди этих доблестных корсаров, которые на шлюпе в двенадцать пушек и с экипажем в восемнадцать человек захватили «Штандарт» с сорока двумя пушками и экипажем в четыреста человек?
— Да, я был там, сударь. Тогда же Сюркуф сделал меня лейтенантом, затем капитаном и позволил мне купить небольшой корабль, чтобы начать самостоятельное плавание.
— Если верить тому, что говорят о вашей храбрости, вам было бы куда проще захватить корабль, нежели купить его.
— Действительно, это было бы проще сделать, даже при том, что только моя часть добычи стоила пятьсот тысяч франков; но я завел себе правило отдавать свою добычу товарищам, и в тот раз я поступил так же. Потом у меня появилась мысль купить американское судно, поскольку такие суда плавали под нейтральным флагом, и отправиться на нем в Индию. Мне очень хотелось поохотиться на тигров, я грезил этим. Я купил судно, взял имя и бумаги капитана, который мне его продал, и отправился в Бирманское королевство.
— И вам довелось охотиться на тигров? — спросил один из офицеров.
— Да, сударь.
— И вы убивали их?
— Примерно с дюжину…
— Вы, должно быть, встречались с большими опасностями? — спросила принцесса.
— Сударыня, — возразил Рене, — охота на тигра бывает опасна лишь тогда, когда, раненный выстрелом, он бросается на вас.
— И что тогда? — спросил принц.
— Я бы мог пуститься в хвастовство перед Вашим Высочеством, — ответил Рене, — но…
— Но?.. — требовал продолжения принц.
— Я нашел простой выход: я никогда не ранил их первым выстрелом, я их сразу убивал.
— И куда вы им стреляли?
— В глаз.
— Тогда вы стреляете как знаменитый Астор? — предположил кто-то с улыбкой сомнения.
— Нет, но у меня превосходное оружие — словно Лепаж сделал его специально для меня.
— Прошу простить за неосторожный вопрос, — спросил тот же офицер, — часто ли вы убивали в поединке?
— Два раза, сударь. Один раз кинжалом акулу с пятнадцати шагов, которой я потом распорол брюхо от головы до самого хвоста.
— А во второй раз?
— Абордажной саблей — змею, которая хотела задушить моих слонов.
— Но это, наверное, был Пифон? — спросил офицер.
— Я не знаю, как его имя, но знаю, что в длину он пятьдесят два фута.
Рене заметил недоверчивую улыбку у всех, даже у дам.
— Ваше Высочество, — сказал он, — позвольте мне больше не отвечать или прикажите мне лгать. Индийская природа столь разительно отличается от нашей, что иногда крайне трудно поверить в то, что бывает в тех краях.
