Сарай был пуст. Еще при виде распахнутых ворот Джек понял,
что Волк ушел. Но мальчик не беспокоился. Его приятель наверняка был где-то
рядом.
— Я пришел, — позвал Волка Джек. — Эй, Волк! Я принес замок.
Но очки на полу сарая дали ему понять, что он говорит сам с
собой. На маленькой скамейке лежал рюкзак; позади валялась стопка журналов 1973
года. В одном углу сарая были аккуратно сложены дрова, как будто кто-то хотел
разжечь костер. Сарай был пуст. Джек вышел наружу и растерянно огляделся.
Волка нигде не было. Джек рупором сложил руки у рта:
— Эй, Волк! Я вернулся!
Он не ждал ответа и не получил его. Волк ушел.
— Черт побери, — выругался Джек. Его раздирали
противоречивые чувства. Скорее всего, Волк ушел для его же, Джека, безопасности.
Он мог быть сейчас уже очень далеко отсюда.
Но Волк мог и подстерегать его в лесу, охотясь тем временем
на мышей и кроликов. Тогда над Джеком нависала страшная опасность.
Волк мог также направиться к ближайшему городку, и тогда
исход может быть двояким: либо он убьет множество людей, либо кто-нибудь
пристрелит его самого.
Джек начал обыскивать прилегающие к сараю заросли. У него не
было особых надежд найти Волка; он понимал, что может никогда уже его не
увидеть. Через несколько дней в местной газете он найдет леденящее душу
описание того, как сошедший с ума волк появился на главной улице городка в
поисках пищи. И там будут имена. Много имен, как Тильке, Хаген, Хейдель…
Он посмотрел на дорогу, надеясь увидеть там бегущую на
восток фигуру Волка. Но дорога, как и сарай, была пуста.
Конечно.
Солнце было в зените, и слепило глаза.
Джек пошел через поле к лесу. Ничто не шелохнулось при его
приближении.
«СЕЗОН ОХОТЫ НА ВОЛКОВ ПРОДОЛЖАЕТСЯ», — гласила табличка у
дороги.
Потом на опушке леса раздался шорох, и Джек увидел Волка,
стоящего на четвереньках и не сводящего глаз с мальчика.
— Ах ты, сукин сын! — с облегчением воскликнул Джек,
направляясь к нему.
Волк не шелохнулся, только тело его напряглось сильнее.
Второй шаг Джек сделал менее решительно, чем первый.
Приблизившись к Волку, он заметил, что тот продолжает
меняться. Его шерсть стала еще более густой и блестящей, как будто ее только
что вымыли; борода, казалось, начиналась непосредственно под глазами. Тело стало
шире и мощнее. Глаза сверкали дьявольским огнем.
Джек заставил себя подойти еще ближе, но, увидев, что вместо
рук у Волка появились лапы с когтями, поросшие шерстью, остановился. Волк не
сводил с него глаз. Джек опять сделал шаг и опять остановился. Впервые с тех
пор, как они с Волком сбежали из Территорий, у его приятеля было такое странное
выражение лица. Волк все больше внутренне отдалялся от него.
Джек заставил себя взглянуть в его глаза.
— Привет, Джек! — сказал Волк, и его рот растянулся в пародии
на улыбку.
— Я думал, что ты убежал.
— Я ждал здесь твоего прихода. Волк!
Джек не знал, как отнестись к этому сообщению. Происходящее
напоминало ему сказку о Красной Шапочке. Зубы Волка выглядели острыми, крепкими
и хищными.
— Я принес замок, — сказал мальчик и достал замок из
кармана. — Что ты надумал, пока меня не было, Волк?
Шерсть Волка встала дыбом.
— Ты теперь стадо, Джек, — сказал он. Потом поднял вверх
голову и из его рта вырвался протяжный вой.
Менее испуганный Джек Сойер мог бы сказать: — Ты в своем
уме? — или — Да тебя же загрызет любая собака в округе, — но Джек нынешний был
слишком потрясен, и слова замерли у него в горле. Волк вновь улыбнулся, обнажив
зубы, похожие на столовые ножи, и вскочил на ноги. Казалось, он футов на семь
выше Джека, а в ширину — не менее бочонка в кладовой «Оутлийской Пробки».
— Ты пахнешь лучше всего в этом мире, Джек, — хрипло сказал
он.
Джек понял его намерения. Волк был в экстазе, подобно
человеку, получившему крупный выигрыш на бегах.
— Отличный запах! Волк! Волк!
Джек потихоньку отступил назад.
— Ты никогда не говорил этого раньше, — прошептал мальчик.
— Раньше — это раньше, а сейчас — это сейчас, — резонно
заметил Волк. — Хорошие запахи. Вокруг появилось много хороших запахов, и Волк
найдет их.
Дело обстояло хуже, чем Джек мог предположить. В глазах
Волка горела ярость. Они говорили: «Я не ел ничего; теперь я поймаю и убью.
Поймаю и убью».
— Надеюсь, что хорошие запахи — это не люди, Волк, — внешне
спокойно сказал Джек.
Волк издал полу-вой, полу-хохот.
— Волкам нужно есть, — в его голосе прозвучало нескрываемое
удовольствие. — Ох, Джеки, как же нужно Волкам есть… ЕСТЬ! Волк!
— Я собирался запереть тебя в сарае, — бросил Джек. —
Помнишь, Волк? Я принес замок. Мы надеялись, что это удержит тебя. Пойдем же,
Волк! Иначе ты натворишь много бед.
Из груди Волка вырвался дикий смех.
— Боишься! Волк знает! Волк знает, Джеки! От тебя исходит
запах страха!
— Ничего странного, — согласился Джек. — Пойдем же в сарай,
ладно?
— А я не собираюсь идти в сарай, — торжествующе возразил
Волк. — Нет-нет, Джеки! Только не Волк. Волк не может идти в сарай. Волк
помнит, Джеки. Волк! Волк помнит…
Джек отступил назад.
— Еще сильнее боишься. Теперь даже твои башмаки пахнут
страхом, Джеки. Волк!
Башмаки, пахнущие страхом — это было смешно.
— Ты должен вспомнить, что собирался в сарай.
— Неверно! Волк! Ты пойдешь в сарай, Джек! Джек пойдет в
сарай! Я помню! Волк!..
Глаза оборотня постепенно меняли свой цвет. Теперь они были
темно-пурпурными.
— Из «Книги Хорошего Хозяйствования», Джеки! История о
Волке, Который Не Должен Наносить Ущерб Своему Стаду. Помнишь ее, Джеки? Стадо
идет в загон. Помнишь? Дверь запирается на замок. Когда с Волком происходят
Перемены, он не идет к загону и не срывает замок. Он Не Наносит Ущерб Своему
Стаду!
Волк облизнулся.
— Нет! Нет! Не Наносит Ущерб Своему Стаду! Волк! Во имя
Господа!..
— Ты хочешь запереть меня в сарае на три дня? — спросил
Джек.
