Сзади загудел автомобиль. Волк взвыл и налетел на Джека.
Джек надеялся, что его спутник сумеет преодолеть свой страх перед машинами, но
пока что этого не происходило.
— Все в порядке, Волк, — терпеливо успокоил Джек приятеля. —
Он уже проехал.
— Так громко! — простонал Волк. — Волк! Волк! Волк! Так
громко, Джек! Мои уши, о мои бедные уши!..
— Нужно заткнуть их ватой, — посоветовал Джек, думая при
этом: «Тебе понравятся просторы Калифорнии, Волк. Мы еще попадем туда. Там не
будет этих машин и мотоциклов. Потерпи немного!» — А некоторым эти звуки даже
нравятся. Они…
— Нравятся! — фыркнул Волк. — Кому это может понравиться,
Джек? И потом, запах…
Джек знал, что запахи Волку переносить тяжелее всего. Уже
через четыре часа пребывания в этом мире Волк стал именовать его Страной
Ужасных Запахов.
Джек понимал: любой человек, попавший в Территории, будет
очарован царящими там ароматами. А здесь… Дизельное топливо, выхлопные газы,
промышленные отходы, смог, грязная вода, ядохимикаты… Люди к этому привыкли. Но
Волк не мог. Он ненавидел машины, их запахи; Волк ненавидел весь этот мир.
Джеку казалось, что если он не сумеет отправить Волка назад в Территории, то
скоро Волк сойдет с ума.
Прогрохотала фура, груженая цыплятами. За ней — несколько
машин; одна из них посигналила. Волк так и подскочил на месте, больно сдавив
руку Джека, но тут же опомнился:
— Извини, Джек!
— Не страшно. Брось нервничать. Нам пора перекусить.
Волк уселся рядом с мальчиком. Он знал, какой обузой
является для Джека; он знал, что без него Джек шел бы быстрее и сумел бы
удалиться от Моргана на большее расстояние. Он знал, что во сне Джек видит свою
мать и иногда плачет. Но мальчик только один раз заплакал, проснувшись, — это
было, когда у Волка от шума машин помутилось в голове. Именно тогда Волк понял,
что означает «голосовать». Понял он и то, что без Джека моментально погибнет в
этой Стране Ужасных Запахов.
Их подвозил в своем старом «Крайслере» пожилой мужчина, на
кепке которого была надпись «СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННОЕ ОБОРУДОВАНИЕ».
— Привет, ребята! Мерзкая ночка, верно?
— Спасибо, мистер. Да, вы правы, — вежливо ответил Джек. Он
мучительно думал, как при Волке рассказывать свою Историю, и еще его пугало выражение
лица Волка.
Водитель тоже это заметил, и его лицо окаменело.
— Тебе не нравится запах моей тачки, сынок?
Тон был таким же холодным, как и выражение лица.
Волк скривился, оставив губы плотно сжатыми.
— Ну, и что же в нем плохого? — раздраженно поинтересовался
водитель.
Волк застонал.
— О, Боже, — испуганно воскликнул мужчина. Ни слова не
говоря, он затормозил машину, выскочил из нее и распахнул заднюю дверцу,
жестами предлагая быстро выметаться.
Когда задние огоньки «Крайслера» скрылись из виду, Джек
набросился на приятеля:
— Ты болван! Если бы он мог, он сразу же сообщил бы в
полицию! Ты хочешь, чтобы у нас были неприятности, Волк?
Волк втянул голову в плечи.
— Не кричи, Джек, — попросил он. — Запахи здесь… Я не могу,
когда так пахнет.
— Но я же ничего не чувствую! — воскликнул Джек. Его голос
от волнения прервался. Он отбросил волосы со лба. Потом мальчик потрепал Волка
по плечу. С таким же успехом он мог бы дотронуться до камня. Волк продолжал
ныть, и это разозлило Джека.
— Ничегошеньки! — повторил он с нажимом. Волк вновь завыл,
вертясь на месте, как младенец, которого побил сердитый папаша. Джек начал
хлопать его по спине.
— Лучше прекрати (Хлоп!), потому что в следующей машине
может оказаться полицейский (Хлоп!), или же мистер Морган Слоут в своем
темно-зеленом БМВ (Хлоп!); и если все, что ты можешь, — это изображать
младенца, то мы близки к гибели (Хлоп!). Ты можешь это понять?
Волк ничего не возразил. Он стоял спиной к Джеку и плакал.
Джек разозлился окончательно. Кое-кто очень хотел бы его убить, и этот кое-кто
знал, что, убив Волка, остальное будет очень несложно сделать.
— Повернись!
Волк выполнил приказ. Из его карих глаз ручьем бежали слезы.
На кончике носа повисла капля.
— Ты меня понимаешь?
— Да, — прошептал Волк. — Да, понимаю, но я не могу ехать с
ним, Джек.
— Почему? — сердито спросил Джек, иронично глядя на
приятеля.
— Потому что он умирал, — тихо сказал Волк.
Джек уставился на него; вся злость мигом улетучилась.
— Джек, а ты разве этого не понял? — медленно спросил Волк.
— Волк! Разве ты этого не почуял?
— Нет, — ответил Джек растерянно. Теперь ему казалось, что и
он что-то почуял. Что-то, чего не чуял раньше. Что-то, похожее на вкус…
И тут он окончательно успокоился. И уселся прямо на кромку
тротуара, глядя на Волка.
Да, он почувствовал запах гнилого винограда. Именно таков
был запах у машины. Конечно, он не мог утверждать этого наверняка, но
вероятность была большой.
Гнилой виноград.
— Это худший из всех запахов, — сказал Волк. — Так пахнут
люди, когда они перестают быть здоровыми. Мы называем этот запах — Волк! —
Черной Болезнью. Я думаю, что ему даже в голову не приходит, чем он болен. И…
Чужаки не могут учуять это, верно?
— Верно, — согласился Джек. Если бы он внезапно перенесся в
комнату матери в Нью-Хэмпшире, смог бы он учуять этот запах от нее?!
Да, он учуял бы его; запах гнилого винограда, запах Черной
Болезни.
— Мы называем это раком, — сказал он. — Мы называем это
раком, и моя мать больна им.
— Не знаю, смогу ли я сесть в машину, — продолжал Волк. —
Если хочешь, я попытаюсь, Джек, но запахи… внутри… они плохи и снаружи, но
внутри…
Джек от отчаяния закрыл лицо руками. Ему не удастся
отделаться от Волка; поиски Талисмана еще далеки от завершения; Волк будет ему
только мешать. Раньше или позже они непременно попадут в тюрьму.
Волк прочитал на лице Джека то, о чем сейчас лихорадочно
размышлял мальчик. Ноги его похолодели, и он, как в старой мелодраме, прижал к
груди руки.
— Не уходи, не покидай меня, Джек! — взмолился он. — Не
бросай старину Волка, не бросай меня здесь! Ведь это ты притащил меня сюда,
так, пожалуйста, не бросай меня одного…
