Внезапно он остановился, тронув Ричарда за плечо.
— Я хочу, чтобы ты кое-что знал, — сказал Джек.
— Что?
— Я люблю тебя.
Глаза Ричарда внимательно изучали гравий, покрывавший
дорогу. Он, не поднимая головы, кивнул. И Джек вспомнил однажды сказанные
матерью слова: «Джеки, бывают моменты, когда чувства невозможно выразить
словами».
— Мы почти у цели, Ричи, — сказал он, давая Ричарду прийти в
себя. — На автостоянке нас должен кто-то встретить.
— Наверное, Гитлер? — неудачно пошутил Ричард. Он переборол
душившие его слезы и был готов идти дальше.
Они дошли до стоянки. Прямо перед ними припарковался черный
«кадиллак». Точно такой, какой был в Тейере, а потом в Пойнт-Венути.
Дверца его открылась, и оттуда показалась крепкая нога,
обтянутая голубыми брюками. Из-под брюк выглядывал черный ботинок.
Ричард вздрогнул. Наконец из машины выбрался весь водитель.
Это был Волк — конечно же, Волк! — и Джек подсознательно
знал это с самого начала. Волк был почти семи футов высотой, длинноволосый, с
сияющими оранжевыми глазами.
— Волк! — закричал Джек. — Волк, ты жив! Ты жив!
Волк приветственно улыбнулся ему.
— Джек Сойер! Волк! Смотрите-ка! Все так, как сказал Паркус!
Я здесь, и ты тоже здесь! Джек и его друг! Волк! Великолепно! Волк!
Увы, это был не его Волк. Запах его был другим… Другим, но в
тоже время очень похожим. Это был брат старого знакомого Волка. Старше и
мудрее, но не менее добрый.
— Я знал твоего брата, — сказал Джек, — твоего младшего
брата.
— Мой брат Волк! — Волк подошел ближе и прикоснулся пальцем
к Талисману. В ту же секунду в Талисмане что-то вспыхнуло и погасло.
— Я любил твоего брата. Он спас мне жизнь! После Ричарда он
был самым лучшим моим другом! Мне жаль, что он умер.
— Сейчас он на луне, — серьезно сообщил Волк. — Но он
вернется. Все возвращается, как и луна… Ну, поехали. Пора выбираться отсюда.
Мальчики уселись, и «кадиллак» тронулся с места.
— Джек? — У Ричарда на лице читался испуг.
— Все в порядке.
— Но куда…
— К моей маме, в Аркадия-Бич, штат Нью-Хэмпшир. Через всю
страну в салоне первого класса.
Внезапно Джек обнаружил на сидении старый чехол от гитары.
— Волк! А Лестер что, должен был ехать с нами?
— Не знаю никаких Лестеров, — был ответ.
Джек указал на чехол:
— А откуда взялось это?
Волк улыбнулся, сверкнув зубами.
— Паркус, — сказал он. Оставил для тебя. Чуть не забыл.
Он достал из кармана старую потрепанную открытку. На ней
была изображена карусель; очень многие лошадки были знакомы Джеку — Шустрая
Элла, Серебряная Леди…
Джек посмотрел на дату выпуска открытки — 4 июля 1984 года.
На обороте рукой Смотрителя — не Паркуса! — было написано:
«Ты совершил великий подвиг, Джек. Если понадобится,
воспользуйся тем, что в чехле, а если нет — выброси это!»
Джек расстегнул «молнию». Они с Ричардом заглянули в чехол.
— Боже правый! — одновременно воскликнули оба.
Потому что чехол был набит двадцатидолларовыми купюрами.
Они мчались на восток через Кентукки и Манси. Они заезжали
перекусить в придорожные ресторанчики, и Джек не уставал удивляться тому,
сколько самой разнообразной еды может поглотить Волк.
Вторую ночь своего пути они провели неподалеку от городка
Джулайсбурга, штат Колорадо, в чистом поле. Волк приготовил им отличный ужин, и
сейчас они, наевшись, лежали в своих спальниках, глядя в звездное небо, а Волк
танцевал среди сугробов.
— Я люблю этого парня, — задумчиво сказал Ричард.
— Я тоже. Но ты не видел его брата.
— А хотелось бы… — Внезапно Ричард изменил тему разговора. —
Я начинаю забывать все, что с нами случилось, Джек. И я чувствую, что причиной
тому мое огромное желание забыть. Слушай, а ты уверен, что с твоей мамой все в
порядке?
Джек пытался трижды дозвониться Лили, но телефон в ее номере
не отвечал. Не отвечал и офис отеля. Но Джека это не слишком беспокоило. Он
верил, что все в порядке. Он застанет ее там. Больную… но живую! Он надеялся.
— Да.
— Тогда почему она не отвечает на телефонные звонки?
— Думаю, Слоут проделал какой-то трюк с телефоном, — сказал
Джек. — Но чувствую, что она там.
— И если исцелитель еще работает… — Ричард кивнул на
Талисман, — ты… то есть… ты думаешь, она разрешит… разрешит мне остаться с
вами?
— Нет, — пошутил Джек. — Она с удовольствием отправит тебя в
сиротский приют. Не будь идиотом, Ричи, — конечно, ты останешься с нами.
— Но… после всего, что сделал мой отец…
— Твой отец, Ричи, — сказал Джек. — Не ты!
— И ты не будешь напоминать мне…
— Нет, если ты хочешь забыть.
— Хочу, Джеки. Очень хочу.
Они мчались на восток, через Небраску и Айову…
К закату пятого дня они въехали в Новую Англию.
47. Конец путешествия
Вся их долгая поездка из Калифорнии в Новую Англию,
казалось, слились в один бесконечный день и вечер.
С Талисманом происходили странные метаморфозы. Как только
они покинули Калифорнию — он внезапно погас, и только на рассвете пятого дня
вновь начал возвращаться к жизни…
«Оутли, — подумал Джек к концу шестого дня, — я должен
показать Ричарду туннель и „Оутлийскую пробку“; кроме того, нужно сказать
Волку, какой дорогой ехать…» но он не хотел видеть Оутли во второй раз, не
находя в этом ни удовольствия, ни удовлетворения.
Волк вез их по шумному шоссе И-95, они уже достигли
Коннектикута, и от Аркадия-Бич их отделяли всего несколько штатов. Теперь Джек
считал каждую минуту, каждую милю.
В четверть шестого 21-ого декабря, спустя три месяца с того
момента, как Джек отправился на запад, черный «кадиллак» свернул на гравийную
дорогу, ведущую к гостинице «Альгамбра».
