Внезапно он услышал крик Ричарда, и это отвлекло его от
созерцания Талисмана.
Отель трещал и раскачивался. Джек помчался туда, где оставил
друга. Он прижимал Талисман к груди, стараясь не споткнуться на ступеньках.
Внезапно землетрясение прекратилось. Только для Джека оно
все еще продолжалось. В его сознании земля продолжала содрогаться.
На середине лестницы он остановился, прислушиваясь. Все
тихо.
Тишину вновь разрезал крик Ричарда:
— Джек! Пожалуйста! Мне кажется, что я умираю! — умолял его
друг.
— Ричард! Иду!..
Он опять помчался вниз по ступенькам. Все вокруг рушилось.
Стекла бились и разлетались брызгами.
Регистрационная стойка была перевернута, двери распахнуты, и
сквозь них в комнату врывался яркий солнечный свет. Старый темный ковер казался
в этом свете еще темнее.
«Тучи разошлись, — подумал Джек. — Снаружи светит солнце».
Он влетел в столовую, и увидел Ричарда, лежащего на полу. Из
носа у него бежала кровь. В лужице крови ползали белые жучки; они подбирались к
лицу мальчика. Один слетел с его носа, когда Ричард глубоко вздохнул.
Ричард стонал и вскрикивал, как в агонии.
Джек приблизился к другу, и тут из угла выскочил паук,
плюясь ядом. Джек поднял вверх Талисман. Он излучал свет — свет радуги — и
паук, шипя, отпрянул назад.
В углу комнаты Джек увидел кусок мрамора, оставленный им
Ричарду. Камень крутился на месте, и затем остановился.
Поддерживая Ричарда, Джек поместил Талисман ему на грудь.
Ричард внезапно прекратил стонать. Джек было испугался, но почти сразу же
обнаружил, что друг ясными глазами смотрит на него.
Он провел Талисманом вдоль всего тела Ричарда. Талисман
вспыхнул ярко-голубым… темно-красным… желтым… и, наконец, зеленым светом.
Потом свет опять стал белым.
— Джек, — спросил Ричард. — Это то, за чем мы пришли?
— Да.
— Оно прекрасно, — Ричард в нерешительности протянул руку. —
Можно мне подержать его?
На мгновение Джек сильнее прижал к себе Талисман.
«Нет! Ты можешь разбить его! И потом, он мой! Я в поисках
его пересек всю страну! Я сражался за него! Я не могу дать его тебе! Мой!
Мой!..»
Внезапно Талисман в его руках — и это испугало Джека больше,
чем любое землетрясение — стал черного цвета. Белый лучик погас.
«Ты станешь для меня новым „Агинкортом“? — спрашивал его
Талисман. — Даже мальчик, если захочет, может стать отелем…»
В голове Джека зазвучал голос его матери: «Если ты не можешь
поделиться этим, Джек, если не хочешь рискнуть им для своего друга, то можешь
оставаться там, где находишься. Если ты не можешь поделиться этим, Джек, — дай
мне умереть, потому что мне не нужна жизнь, купленная такой ценой».
Талисман стал внезапно невероятно тяжелым. Джек, едва
удерживая его, передал Ричарду. Руки Джека болели, они побелели от напряжения…
но Ричард легко удержал шар. И Талисман тут же засиял ярким светом. Джеку стало
лучше. Он переборол себя!
Ричард улыбнулся, и улыбка сделала его лицо удивительно
прекрасным. Такой улыбки на лице друга Джек не видел никогда; здоровый румянец
проступил на щеках Ричарда. Он прижал Талисман к груди и сияющими глазами
посмотрел на Джека.
— Тебе лучше?
Улыбка сияла, как свет Талисмана.
— В тысячу раз лучше, Джек. Помоги мне встать.
Джек подставил ему плечо. Ричард держал Талисман.
— Возьми Талисман, — сказал он. — Я еще слаб и могу уронить
его. А потом, я чувствую, что он хочет вернуться к тебе.
Они направились к выходу. Джеку было весело, и он улыбался,
но в нем опять начала пробуждаться тревога. Землетрясение закончилось… но не закончилось
кое-что другое. Их подстерегал наверху Морган. И Гарднер.
— Ты готов к этому, Ричи?
— К чему?
— Там твой отец.
— Нет, не отец. Отец умер. Там, наверху, его… как ты называл
это? Двойник.
— Нам нужно приготовиться к сражению.
— Я сделаю все, что смогу.
— Я люблю тебя, Ричи.
Ричард с готовностью улыбнулся.
— Я тоже люблю тебя, Джек. Давай же, пойдем, пока я не начал
нервничать.
Слоут верил, что держит все под контролем — не только
ситуацию, но и себя. Он верил в это до тех пор, пока не увидел сына — слабого,
больного, но все еще живого, выходящего из отеля в обнимку с Джеком Сойером.
Слоуту также казалось, что он может держать под контролем
свои чувства к сыну Фила Сойера. Но его гнев привел к бесконтрольности, а она в
свою очередь явилась причиной того, что мальчик еще жив.
Его сын еще жив. Его сын, которого он хотел сделать своим
преемником, идет, опираясь на плечо Сойера.
И это не все. В руках Сойера, подобно звезде, упавшей на
землю, горел Талисман. Внезапно Слоут почувствовал, что земное притяжение
возросло, и ему трудно двигаться.
— Больно! — застонал позади него Гарднер.
Большинство оставшихся с ними Волков беспомощно завыли,
другие попытались бежать…
Моргана пронизал страх… но тут же вспыхнуло его обычное
желание владеть миром, и он снова потерял контроль над собой.
— УБЕЙ ЕГО! — приказал он Гарднеру. — УБЕЙ ЕГО! УБЕЙ, ВЕДЬ
ОН УБИЛ ТВОЕГО СЫНА! УБЕЙ ЕГО И РАЗБЕЙ ЧЕРТОВ ТАЛИСМАН!
Слоут был похож сейчас на безумного ребенка.
— УБЕЙ ЕГО! ТЫ УБИЛ ЕГО ОТЦА, УБЕЙ ЖЕ И ЕГО!
Тем временем Гарднер уже седлал карусельную лошадку. Он
видел, как Джек прижимает Талисман к груди. «Я прострелю ему грудь», — подумал
он.
Ричард поднял голову и увидел двоих мужчин невдалеке от тела
Смотрителя Территорий.
— Джек, смотри!
Джек удивленно оглянулся вокруг.
— Что…
Это произошло быстро. Джек полностью пропустил все. Ричард
увидел, но не смог объяснить, что произошло с Джеком. Прозвучал выстрел,
сверкнула вспышка и ответная волна света выстрелила из Талисмана — сперва
белая, потом зеленая, голубая, и, наконец, лимонно-желтая.
