Но Гобен Агас, не отходивший от Эдуарда, сказал ему:
— Сир, спешите на помощь вашим людям или бросьте их, ибо скоро снова начнется прилив и, кроме того, будет уже поздно переправляться через Сомму: вас настигнет король Франции, потому что он гонится за вами.
Англичане же вели схватку с людьми короля Богемии и Иоанна Геннегауского.
Эдуард пришел на помощь своим, и враги разбежались, как испуганные газели, оставив на берегу множество убитых.
Через реку переходили последние англичане.
Они успели вовремя.
Едва последний солдат вступил на другой берег, Филипп VI появился в том месте, где совсем недавно шел бой.
Он собрался перебраться через реку и продолжать преследование англичан, когда маршалы сказали ему:
— Смотрите, сир!
Море, действительно, овладело рекой, и надвигался такой быстрый и мощный прилив, что шум волн заглушал громкие крики тысяч солдат, усеявших берег.
— Слишком поздно! — пробормотал Филипп. — Опоздали! Значит, мы имеем дело не с людьми, а с дьяволами.
Англичане же взирали на них с того берега, и Эдуард спросил Гобена Агаса, что он должен ему дать в обмен на оказанную услугу.
— Сир, дайте мне коня, — ответил этот человек, — чтобы я мог побыстрее уехать отсюда, ибо не думаю, что мне теперь будет хорошо в этой стране.
Эдуард дал крестьянину коня, присовокупив также сто обещанных розеноблей; потом король снова двинулся в дорогу, миновал город Ноай, не нанеся ему вреда, ибо город этот принадлежал дочери Робера Артуа, и остановился в Бре. На следующее утро он продолжил путь и в пятницу, в полдень, остановился совсем близко от Креси в области Понтьё и, словно сам Бог повелел ему оказаться в этом месте, воскликнул:
— Это здесь!
И построил свою армию в три боевых порядка.
IV
Итак, Эдуард подошел к Креси в Понтьё, как мы уже знаем, и объявил:
— Я нахожусь здесь по праву королевы, матери моей, унаследовавшей королевство Франция, когда она вступала в брак, и хочу отвоевать здесь свое право у противника моего Филиппа де Валуа или умереть.
Мы, кажется, упоминали о визите, который Эдуард нанес накануне графине д’Омаль. Король Англии не удовольствовался тем, что приказал оберегать земли дочери Робера Артуа; он поклялся графине отомстить за изгнание и гибель ее отца.
Сейчас мы увидим, как Эдуард сдержал свое слово.
У него под знаменами находилось в восемь раз меньше солдат, чем у Филиппа, и поэтому ему необходимо было умело расставить свои полки.
Он расположил армию в открытом поле и послал графа Уорика, Годфруа и Реньо Кобхэма искать место, где войско могло бы занять окончательную позицию, чтобы дать сражение.
Кроме того, в Абвиль были отправлены гонцы; им поручили выведать, что намеревается предпринять король Франции, и убедиться, что в этот день он не переправится через Сомму.
Гонцы вернулись, уверяя, что до следующего дня опасаться этого нечего.
Поэтому король дал отдых солдатам, разрешив устраиваться на ночлег, где им будет удобно, приказав быть готовыми с утра, по первому сигналу фанфар собраться в том месте, которое указали как самое выигрышное для битвы граф Уорик и Годфруа д’Аркур.
Мы оставляем англичан располагаться как можно удобнее на ночлег, а сами поинтересуемся, чем в это время был занят король Филипп VI.
В ту пятницу — это было 25 августа 1346 года — Филипп весь день оставался в Абвиле, поджидая своих людей, прибывавших со всех сторон.
Он велел им немедленно уходить из города и направляться на равнину, чтобы приготовиться к бою завтра рано утром, ибо заранее продуманное намерение короля состояло в том, чтобы покинуть город и, несмотря ни на что, дать сражение англичанам.
Он тоже, как и Эдуард, занялся разведкой.
Филипп послал двух военачальников, сира де Сен-Венана и сира де Монморанси, выяснить расположение английской армии.
Генералы возвратились, сообщив, что обнаружили англичан, разбивших лагерь под Креси и, судя по всему, поджидавших там противника.
— Прекрасно, и если будет угодно Богу, завтра мы дадим им сражение, — сказал Филипп. — А теперь, господа, мы поужинаем, — прибавил король, — ибо я хочу сегодня вечером поднять кубок за здоровье тех, кто пришел мне на помощь.
На этом ужине присутствовала вся знать и все рыцарство Франции.
Здесь были король Богемии, граф Алансонский, граф Блуаский, граф Фландрский, герцог Лотарингский, граф Осерский, граф Сантерский, граф д’Аркур, мессир Иоанн Геннегауский, а также много других вельмож, перечислять которых пришлось бы слишком долго.
Когда ужин закончился, король встал и сказал:
— Господа, завтра Франция вступит в великую игру, и я надеюсь, она выиграет ее с помощью Господа и благодаря вашему мужеству. Но для этого необходимо, чтобы вы все были едины, стали друзьями, забыв о зависти, ненависти и гордыне, чтобы каждый получил свою долю победы, если мы ее одержим, и чтобы никто не смог обвинить соседа в поражении, если мы его потерпим.
И тогда все дали королю клятву, что поступят согласно его желанию и будут едины, как братья.
— Сир, я слеп и не смогу узреть великого деяния, что свершится завтра, — ответил Филиппу король Богемии, сидевший от него по правую руку. — Но клянусь вам, что не умру до тех пор, пока ради вашего дела не нанесу несколько доблестных ударов меча нашим недругам.
Оба короля обнялись, и каждый из них отправился немного отдохнуть.
Примерно то же самое, что происходило в Абвиле, разыгрывалось и в стане Эдуарда.
Англичане оказались в сытом и изобильном краю. Поэтому король, князья и бароны славно откушали, ожидая дальнейших событий, и разошлись в прекрасном настроении.
Оставшись один, Эдуард вошел в молельню, опустился на колени и долго молился, смиренно прося Бога позволить ему с честью выйти из битвы, если завтра придется сражаться.
Закончив молитвы, король велел позвать принца Уэльского.
— Сын мой, завтра, по всей вероятности, вы должны заслужить себе рыцарские шпоры, — сказал он. — Поступайте так же, как только что сделал я, и молите Бога, чтобы он пришел вам на помощь, ибо вся сила нисходит на нас от него.
Эдуард обнял сына; тот тоже опустился на колени и предался молитве.
Король ушел спать.
На другой день он поднялся на рассвете и отслужил мессу вместе с принцем Уэльским, сказавшим после этого:
— Я готов, отец мой.
Наибольшая часть рыцарей, сопровождавших короля, исповедовалась перед битвой, и, после того как были отслужены мессы, Эдуард отдал приказ всем воинам покинуть места ночлега и вновь занять позицию, на которой они располагались вчера.
