– Что еще?
– Да все, пожалуй, – плаксиво заверила Женя. – И
началась не жизнь, а преисподняя. Бородин пугает, ты угрожаешь... Я совсем не
хотела лезть в эти ваши дела...
– Кто вас спрашивает... – рассеянно пробурчала
Марина. – Знаешь, где эта квартирка? Где засел твой братец?
– Чисто теоретически.
– То есть?
– Улица, дом. Он мне его однажды показывал, ради прикола.
Даже подъезд знаю. Квартиру – нет...
– Ну, это уже детали! Поехали, покажешь.
– Я не хочу больше играть в ваши...
– Знаешь, чем наши игры характерны? Тем, что люди, вроде
тебя, по собственному желанию со сцены ни за что не смоются. Только когда
разрешит режиссер. А режиссер у тебя нынче один – я!
– Но Бородин...
– Знаешь, – задушевно сказала Марина, – когда я
разделаюсь с твоим Бородиным, то позову тебя посмотреть на то чучело, которое
из него набью. Видывали и покруче... Есть одна существенная разница. Бородин
при всей своей крутизне – не более чем сторож на фабрике. А я работаю на
правительство Северной державы. Не на марионеток типа ваших, а на Северное
правительство! И мне, скажу тебе по секрету, чертовски нравится на него
работать. Потому что это единственно подходящее для честолюбивого человека
занятие – служить могучей стране, и не в канцелярском кресле над бумагами, а на
полях сражений. В этом есть отзвук древних времен, прекрасных, по-настоящему
варварских, когда силами мерились не в судах, а в чистом поле... Ладно, тебе
это наверняка неинтересно. Тебя гораздо больше волнует твоя судьба, правда?
Жизнь, здоровье... А все это теперь зависит исключительно от меня. Пожалуйста,
я не буду настаивать. Катись на все четыре стороны! Только когда твой Бородин
узнает – а он непременно узнает! – что ты проболталась, он тебя и в самом
деле придушит. Но сначала вдумчиво допросит. А парни, вроде него, не колеблясь,
загоняют девочкам, вроде тебя, иголки под ногти, если есть такая
производственная необходимость. Можешь поверить, я сама такая... Веришь?
– Верю... – тихонько пробормотала Женя, шмыгая носом.
– Зато, если будешь мне полезной, понадобишься мне живая. В
качестве свидетеля. Вскоре непременно возникнет ситуация, когда понадобятся
словоохотливые свидетели... Ну?
– Поехали...
– Молодец, – сказала Марина. – Смотри только, без
глупостей, а то я могу опять разозлиться...
Глава 9
Птица-призрак
Едва поднявшись на вершину откоса, Марина увидела поодаль
знакомую машину и затейливо выругалась про себя. Ничего не понимаю, подумала
она с некоторой растерянностью, притворяясь, будто не замечает опостылевшего
«Датсуна». Никаких «маячков» нет, я специально проверяла... Как он ухитряется
падать на хвост, что за приемчик придумал?!
Медленно тронула машину, свернула направо, в тихий двор, и
резко нажала на газ, повернула с классическим визгом тормозов, едва не сшибла
прохожего. Вырвалась на пустую улицу, увидела в зеркальце, далеко позади,
радиатор «Датсуна» и вновь выжала полный газ, свернула в переулок на красный
свет, погнала наудачу, свернула, еще свернула, резко развернулась на сто восемьдесят
градусов, снова проскочила на красный свет...
И оторвалась, конечно. Однако без всякой уверенности, что и
в этот раз избавилась от преследователя, так что следовало выиграть во времени.
Минут через двадцать она и без подсказок Жени поняла, что достигла
нужного района.
Вокруг красовались – если только это слово уместно –
огромные и унылые дома из серых бетонных плит, одинаковые, как мелкие монетки,
изрисованные надписями и картинками этажа до третьего. Улицы усыпаны
разнообразным мусором, колеса машины мерзко по нему шуршали. И Марина
внимательно следила за дорогой, чтобы не проткнуть покрышку, наехав на ржавую
острую железяку, которых тут валялось предостаточно. Других машин почти не
было. Те, что поновее и покрасивее, проскакивали на большой скорости, развалюхи
ехали гораздо медленнее – сразу видно, здешние. Там и сям торчали кучки
неряшливо одетых парней, провожавших машину цепкими специфическими взглядами.
Брели пьяные, справа бушевала нешуточная драка, человек на двадцать, в воздухе
мелькали не только палки с велосипедными цепями, но и доски. Марина специально
притормозила, присмотрелась, хмыкнула – ничего интересного, крайне убогая по
исполнению махаловка – и нажала на газ. Покосилась на пригорюнившуюся Женю,
фыркнула:
– Не нравятся социальные низы, благородная госпожа?
– Дрянь какая...
– Даже жаль, что я не коммунистка, – сказала
Марина. – А то прочитала бы тебе лекцию о классовой эксплуатации и
революционной ситуации.
– Какая тут революционная ситуация? Этому стаду ничего не
надо, кроме дешевой водки!
– Вот тут ты ошибаешься, – сказала Марина. – Им
еще нужна и дешевая закуска, точно тебе говорю. Ну, показывай дорогу.
– Эти сараи все на одно лицо. Ага, вон табличка... Сейчас –
направо, вон туда...
– Туда?
– Ага. Вон там, где пьяный лежит. По-моему, тот подъезд...
– По-твоему или точно?
– Точно.
Предосторожности ради Марина остановилась через два подъезда
от нужного. Вышла, захлопнула дверцу и задумчиво огляделась, морщась от
устойчивой вони, заливавшей все вокруг. Нельзя было определить, чем именно
воняет – всем сразу, что только можно вообразить.
– Эй, нечего эстетствовать! – буркнула Марина, увидев,
что Женя закрывает нос кружевным платочком. – Мы и так привлекаем внимание
чистеньким видом и относительно новой машиной, а ты еще будешь принцессу
изображать.
– Меня стошнит...
– Перетерпи, – безжалостно сказала Марина. – Дыши
ртом.
Она зорко огляделась, прекрасно понимая, что машину нельзя
оставлять просто так, без присмотра. Даже если авто останется на месте, колеса
непременно улетучатся, и целых стекол не останется, тут и гадать нечего.
Засунула два пальца в рот, громко свистнула, помахала.
Двое подростков в мешковатых штанах и пестрых майках, с
одинаковыми татуировками на левом плече, приблизились к ней со звериной
осторожностью, двигаясь зигзагом, пытливо приглядываясь. Остановились метрах в
десяти, глядя исподлобья. Один ухмыльнулся:
– В рот берешь или порошок толкаешь?
– А сам как думаешь, дитя джунглей? – безмятежно
спросила Марина.
Он ухмыльнулся уголком рта.
– Для соски больно чистенькая... Порошок толкаешь?
– Мимо, – сказала Марина. – У меня тут свои
дела. – Показала глазами на татуировку. – Банда как называется?
