Незнакомец говорил как будто даже не Ильре, а самому себе. Смотрел на свои руки – кончики пальцев сведены – и говорил им, пространству между ладонями.
– Зачем вы меня пугаете?
– Чтобы вы до конца поняли, на что идете.
– Предлагаете бежать? Вас не Дальгерт прислал, часом? Я никуда не пойду. Возможно для некоторых долг и честь – это пустой звук, но никто никогда не скажет, что Ильра Зэран предала свой народ из-за страха смерти.
– Не сердитесь. Я не собирался предложить вам ничего недостойного. Достаточно ли будет сказать, что среди дорогих мне людей были те, кто ушел этой дорогой?
Ильра представила, как ее потом, после, возвращают отцу. С пустым взглядом, не отвечающую на вопросы, не способную даже удержать ложку…
Конечно, он будет стараться вернуть ее. И конечно, ему это не удастся. Будет ли для него это лучше, чем если бы старейшины вернули ему труп?
– Я все равно пойду до конца, – тихо сказала Ильра. – Что бы вы ни сказали, на самом деле у меня нет выбора. Не стану же я действительно упрашивать старейшин найти кого-нибудь другого на это место!
– Многие бы так и сделали. А кое-кто предпочел бы совершить самоубийство.
– Среди тех, кто от корней Тарна, таких нет!
– Ошибаетесь, очень даже ошибаетесь…
– Разве что этот предатель Дальгерт Эстан.
– Вы, похоже, совсем не разбираетесь в людях, милая Ильра. Дальгерт Эстан собирался заменить вас. Ему, конечно, не дали.
– Ему было наплевать на людей в городе.
– Это важно? Впрочем, что гадать. Я не прошу вас менять выбор или уклоняться от долга.
– Тогда что?
Незнакомец пошарил за пазухой и вынул оттуда гладкий темный шарик, как раз такой, чтобы уместиться в ладони. Молча протянул его девушке.
Она нерешительно взяла. Шарик оказался целиком вырезан из дерева. Совершенно гладкий, но видно, что его не касалась ни краска, ни лак.
– Вот, возьмите. Держите в руке во время обряда. Когда мир станет серым, он позволит вам найти дорогу назад. Нужно будет только захотеть вернуться.
Беженцев было много и становилось только больше. Кажется, к обедне привратник уже перестал вести учет. Дальгерт понял, что закончит их проверять разве что к концу следующего года, но тогда это будет уже неактуально. Результаты проверки у него самого вызывали большие сомнения: слишком велика была вероятность ошибки. Что может дать короткая беседа? Почти ничего. Заметил только, что людей Тарна в монастыре было очень мало. Семьи старейшин с маленькими детьми, да и то не все. В основном корни Тарна остались верны себе. Даль разрывался между двумя желаниями – оказаться сейчас на окраине, где городское ополчение и монахи вот-вот столкнутся с силами армии Схарма, и быть здесь в тот час, когда старейшины будут вынуждены привести в действие свое тайное оружие. А он должен был бродить между рядами сидящих вдоль стен главных галерей людей и до бесконечности задавать одни и те же вопросы. С этим легко бы справились и мальчики из семинарии, в то время как он – один из немногих здесь, кто действительно умеет драться.
Вероятно, отец Леон специально измыслил ему это поручение, чтобы держать подальше от основных боевых действий. Осталось понять зачем. Но понять причины поступков этого хитрого старого священника почти невозможно. Нет, потом он все узнает. Потом, когда бой закончится, и Леон с презрительной усмешкой расскажет, что, почему и как.
Даль как раз вышел во двор, когда в ворота вбежал послушник с криком:
– Началось! Началось!
Монахи побросали дела и помчались вверх по лестницам, на крышу.
Дальгерт тоже помчался наверх. Оттуда прекрасно виден весь город.
Армия Схарма втягивалась в три неширокие улицы. Смотрелось это впечатляюще. Сначала по узким проулкам двигались чадящие и пылящие транспорты, созданные мастерами Слова. Одному мастеру такого монстра не создать. Дальгерт, проживший в трущобах Мегаполиса без малого год, видел там и такие. Хотя чаще, конечно, ему доводилось встречать маленькие легкие машины для перевозки одного-двух пассажиров. И уж конечно, эти чудовища не были творением рук деревенских мастеров. Тут работали хорошо обученные знатоки своего дела. И работали не год и не два.
На броне располагалось минимум по четыре солдата в шлемах и со щитами. Они временами покидали свои «насесты», и тогда в переулках завязывались короткие стычки, но это не мешало основным силам победно идти вперед.
Благословение силам Равновесия, этих чудовищных транспортов было немного. За ними почти вплотную шел пеший строй. Вдалеке виднелись еще какие-то машины, но их разглядеть мешала география улиц и поднятая сотнями ног пыль.
Почему-то должным образом не сработали стрелки, засевшие на крышах домиков, в развалинах и подворотнях. А потом Дальгерт увидел псов. Они бежали далеко впереди и атаковали все, что казалось им живым. Их рубили, но дело это было почти безнадежное – псы не чувствовали ударов.
– Значит, еще и собаки. Не только голуби.
Дальгерт бросил взгляд вниз, на длинную очередь беженцев. А ведь скоро здесь появятся первые раненые.
Он внезапно сообразил, что наверху очень много людей и большинство из них праздные зеваки. Не вооруженные и практически беззащитные.
Выругался, начал искать глазами отца Никулу. Увидел его подле оружейной и поспешил туда. Придется смириться с тем, что приказ отца Леона будет выполнен не до конца.
Отец Никула спросил:
– Луком владеешь?
– Плохо. Если есть, лучше арбалет или огнестрельное.
– Ну ты замахнулся. У нас на весь монастырь пять ружей. И к ним по горсти патронов. Бери самострел и радуйся, что вообще что-то досталось.
– Беру и радуюсь. Куда мне?
– На крышу. Правое крыло. Там спросишь брата Лариона. И да поможет тебе Спаситель.
Монастырская крыша была окантована парапетом чуть ниже роста взрослого человека, с прорезанными в ней бойницами.
Отец Ларион указал Далю его место на стене, напомнил, чтобы он проверил выданное оружие, и ушел. У выхода на крышу присел мальчик лет восьми – один из тех, кто потом будет подносить боеприпасы.
Толку, правда, от них будет мало. Если чудовищные транспорты доберутся до стен монастыря, то монастырь продержится ровно столько, сколько продержатся ворота.
С того места, где устроился Дальгерт, было видно, как продвигается правое крыло нападавших. Продвигалось оно бойко. Несколько домов у них за спиной уже полыхали. Впереди по-прежнему шли две машины.
Первым серьезным препятствием для них оказался как раз ров. Неуклюжее колесное чудовище не успело затормозить и ухнуло в провал утяжеленной носовой частью. Тот, кто управлял второй машиной, вовремя сориентировался и остановился в поисках объездного пути. С обеих машин ссыпались бойцы, двинулись на засевший за баррикадой первый серьезный заслон. Дальгерт мог поклясться, что увидел залп. Вот только ни одна из отправленных стрел, похоже, не достигла цели – никто из атаковавших не упал.
