— Тебе какая разница? Поднимай. Да не раскачивай ты так! Промахнёмся.
Боцман и радист приподняли свиную башку над леерами, и она плавно заскользила вниз, изредка чиркая пятачком по борту. Несмотря на заявленный режим строгой секретности, иллюминатор радиорубки, из которого доносились громкие крики "Москва, Москва, товарищ первый, вы меня слышите?", был открыт. Злоумышленники подвели башку к цели и, чуть качнув, затолкнули свиную морду в иллюминатор.
Житие от Израила.
Чтобы не скучать в ожидании Гавриила, наверняка пьющего с капитаном что-то горячительное, я предложил Берии прогуляться по "Челюскину". Я остановил Шмидта, пытавшегося нас сопровождать, и мы неторопливым шагом вышли на палубу.
— Присядем? — Я показал рукой в сторону нагромождения всевозможных ящиков.
Берия согласно кивнул головой и пошёл вперёд, выискивая укромный, и, главное, не продуваемый уголок. Вот он расположился на ящике и внимательно прищурил глаза, ожидая начала разговора. Только я сначала закурил, полюбовался искорками на надраенных сапогах, собираясь с мыслями, и только потом спросил:
— Что ты думаешь об этом, Лаврентий Палыч?
— О капитане? Или вообще? — Уточнил Берия.
— Да что о капитане говорить. Сейчас укушают с Гиви пару бутылок, и пойдет твой капитан к себе на мостик. Или в рубку, как это моряки называют? В общем, к себе пойдёт. А что о нас скажешь? О ситуации?
— Непонятная у нас ситуация, — вздохнул Лаврентий Павлович. — Непонятная, и от того весьма прискорбная.
— Чего тут прискорбного? — я позволил себе слегка возмутиться. — Разве мало попаданцев по мирам шастает?
— Мало, Изяслав Родионович. На самом деле мало. Можно даже по пальцам пересчитать. Уж извини, но ты просто всей информацией не владеешь. Вы с Гавриилом Родионовичем всё больше по боевым действиям специализируетесь, да ещё географические открытия курируете. Я же до сих порт боец невидимого фронта.
— Ну, скорее генерал. А что там с попаданцами?
— Абсолютное большинство попаданцев оказываются в, так называемых, халявниках.
— Интересное название.
— Это искусственные миры, создаваемые нашим вероятным противником, на основе считанной с мозга жертвы информации. — Пояснил Берия. — Сами по себе они не долговечны, но способны поддерживать своё существование за счёт попавшего туда человека. Но не физической его составляющей, а постепенно поедает то, что в просторечии называют душой. И для удержания человека там — дают ему всё. Именно всё. Читал мемуары этих похождений между мирами?
— Ещё бы! — Я кивнул в подтверждение. — Моё любимое чтение.
— Вот-вот. И ни разу не задумывался, почему им там даётся всё и сразу? В одной книге — барон. В другой, — маркиз или герцог. В третьей, минуя королевское звание, сразу в императоры лезет. Но это ещё не всё. Колдуны, ведьмы, вампиры, оборотни и прочие маги в наличии имеются? Сколько угодно. Прямо толпами бегают и в академиях обучаются всенепременно.
— Не может быть, — не поверил я Лаврентию. — Какие же должны быть затраты энергии на создание стольких миров?
— Минимальные. Укол ЛСД мелкому бесу, и его глюки проецируются на абсолютную Пустоту.
— И она терпит?
— А ей пофигу. Она настолько самодостаточна, что просто не обращает внимания на мелкую суету
— Но это же родина его. — Я показал пальцем вверх, давая понять, чья же именно это родина.
— Тем более. Что ей после этого бесовский бред.
— А как же бессмертие? Ведь чуть ли не каждому даётся.
— Бред, — отмахнулся Лаврентий. — Наукой не подтверждено.
— Опять ты про свою науку. А кто недавно утверждал, что путешествия между мирами невозможны?
— И сейчас могу это повторить.
— А "Варяг-победитель"?
— Там другой случай. Нам пришлось в срочном порядке создавать мир, аналогичный нашему, в параллельном пространстве. Иначе совокупная энергия всех, желающих переиграть русско-японскую войну, могла привести к одновременному взрыву всех Японских островов и последующему их затоплению. Но там ребята путёвку в один конец получили. Без всякого шастанья по мирам. Обратный переход намертво перекрыт, во избежание… Да, во избежание!
Ух ты! Дела то какие творятся. А я и не в курсе. Упущение, однако.
— А ты, Лаврентий, японцев пожалел? — Укорил я товарища Берия.
Он в ответ сначала сурово глянул исподлобья.
— Я не думаю, что параллельный вариант покажется им лучшей альтернативой. А японцев я не больше твоего люблю. Знаешь, сколько японских шпионов я разоблачил?
— Тебе их назвать поимённо? Ты лучше расскажи, чего тебе в нашем засланстве, пардон, попаданстве, не понравилось? Это тоже происки обкурившихся бесов?
— Не думаю, — Берия с сомнением покачал головой. — Не их уровень. Просто сил не хватит двух архангелов и одного…хм, райского сотрудника так заморочить. Это настоящее прошлое.
— Параллельное?
— Ну, с нашим появлением здесь, оно в любом случае становится параллельным. Закон Кубикуса в действии. Дословно он гласит:… " Если вы попали в прошлое, вместо параллельного мира, — не отчаивайтесь. Останьтесь в живых первые пятнадцать минут, и… творите свою историю…"
— Мы, пожалуй, натворим. Ты признайся, Лаврентий, вашей конторки уши из-за всего этого выглядывают?
— Нет, — сокрушённо помотал головой товарищ Берия, — если бы наши, я бы точно знал. Подготовительная работа должна начинаться минимум за полгода. Тут явно кто-то из начальства руку приложил.
Я с большим подозрением поглядел на собеседника.
— А как же вы с Ильёй, ничего не зная, уже в соответствующей форме прибыли? И какими судьбами тебя вообще к нам принесло?
— Точно тебе говорю, не знал я ничего. Мы как из-за угла глянули, так и ох…, удивились очень. — Пояснил Лаврентий Павлович. — Меня Александр Христофорович попросил с Ильёй поехать.
— Бенкендорф?
— Он самый. Во время твоего звонка, мы как раз втроём обсуждали возможность крещение в православную веру антарктических пингвинов.
— Господи, пингвины-то вам зачем?
— Забыл? Твоя же идея. Ты это ещё Беллинсгаузену предлагал. Сам предложил расширить российскую зону влияния.
Вот про свои предложения я и не помню. Вот обмывание свежеоткрытого материка — отлично помню. Первые два часа. Но об этом лучше умолчим. Но меня интересует ещё один вопрос.
— А что ты знаешь про "Пижму", Лаврентий?
— Там и знать то нечего. Мало я в своё время газетных писак пересажал. Читал я эти статьи, Изяслав Родионович. Бред полнейший.
— Могу тебя порадовать, товарищ Берия, этот самый бред вышел в море два часа назад
