– Оборотня? – Рома Казак стал еще бледнее, хотя, казалось бы, некуда.
– Ты что, и про него не слышал? – удивился Кутузов. – Ну и глухомань эта ваша Франкония.
– Да как-то…
– Не бойся, Август своих не кушает, нельзя ему на службе. А вот в свободное время… Рома, что с тобой? Не падай! Я говорю – пьет с удовольствием.
– А-а-а…
– Да, ты прав, это как раз он зашел. Август, давай к нам, Рома платит!
Тем же вечером
– И обязательно пришли кого-нибудь с докладом, – напутствовал Шмелёв бывшего десятника славельской стражи. – Алатырь у нас первым под удар попадет.
– Как только, так сразу, – Никифор оставался немногословным, и повышение в звании до полковника не изменило его характер.
Николай на прощание крепко пожал руку:
– Удачи тебе.
– Да ладно, не впервой. – И улыбка в седые усы. А что говорить? Задача ясна, приказ получен.
Князь проводил старого служаку до двери и вернулся к столу, на котором лежала подаренная ангелом карта. Тяжело плюхнулся в кресло и задумался, выбивая пальцами бодрый, в отличие от настроения, марш. И вот на фига свалилось на голову все это счастье? Прогрессор, ептыть… В детские игрушки играть силы есть, на что-то большее их уже не хватает. Да… И вот оно, предсказанное нашествие тут как тут, даже с некоторым запозданием от предполагаемого. Видимо, слегка задержались в Булгарии, но тем злее будут. Приходится придумывать мыслимое и немыслимое, чтобы постараться отбить с наименьшими потерями.
В идеале – вообще бы без них обойтись. А никак… Идут… И как там у летописцев из еще не написанного – приидоша и погубиша? Или – пожраша? Без разницы, и придут, и погубят. И ограбят заодно. А отчего бы не ограбить со скуки? По бесплодным пустыням наскакался, моченых кизяков наелся, с верблюдицей этого-самого… а потом саблю кривую в руки – и вперед. Все развлечение.
Шмелёв горько вдохнул и плюнул на карту. Плевок в полете невероятным усилием извернулся, изменил траекторию, дотянул до границы и упал уже за морем – на Царьград. Удивленный открытием Николай повторил опыт. Результат аналогичный.
– Вот это да! А если вина налить?
Сказано – сделано. Движимый естественным любопытством исследователя, князь щедро плеснул из стакана. Выдержанная мальвазия впиталась без остатка, даже попавшие на сопредельные территории мелкие капли вернулись и пропали, а карта осталась совершенно сухой. Положенный для пробы кусок хлеба немного поерзал, устраиваясь поудобнее, и быстро растаял, как лед на сковороде, только вместо шипения – тихое чавканье. Коля еще немного подумал и решил рискнуть – что только не сделаешь ради чистоты научного эксперимента. Толстый шмат сала, с чесночком, с мясными прожилками, сам собой стремительно пополз в сторону южных, пока что самостийных княжеств. Но не тут-то было! Уже за Резанском остановился, удерживаемый невидимой силой, и исчез, усвоенный без следов и огрызков. Хотя нет, недоеденная шкурка самостоятельно покинула пределы русских земель и, опять же, приземлилась на Царьград практически невредимой. Разве что на самом краешке следы зубов – результат пролета над Черниговом.
– Однако! – озадаченный Шмелёв оглянулся в поисках новых материалов для исследований.
– Чо случилось? – На столе материализовался ученый кот, злоупотребляющий в последнее время телепортацией, с крепко зажатой в лапах рыбиной. – Кого бить будем?
– Тебя. За воровство, – Николай не удержался и выхватил у Базеки добычу. – Господь велел делиться.
– Чего творишь, тиран кровавый? Пиццотмильенов невиннозамученных! Вот он, звериный оскал абсолютной монархии. Сегодня рыбу отнял, завтра свободу совести, а послезавтра на гильотину отправишь?
– Она не изобретена еще. И хватит орать.
– Да? Это моя законная добыча! С немалым риском для жизни…
– На азартные игры – повышенный подоходный налог.
– Гад…
– Чего?
– Дискриминация, говорю. Почему делиться должен только я?
– Демократии захотелось?
– А вот не обзывайся… – Кот увернулся от обглоданного осетрового хрящика, исчез и тут же появился с новой добычей. – Что у нас в Алатыре творится?
– Пока еще ничего. Послал на подмогу Никифора с двумя сотнями пищалей да тремя пушками. Старье, правда… Из тех, что еще Серегин дедушка отливал.
– Сам он где?
– Как мы и договаривались, поле боя готовит.
Базека с видом гурмана надкусил крылышко неведомой птички и покачал головой:
– А не факт, что барыги пойдут именно через Трезву.
– Специалист…
– Есть немного. Мне от Годзилки знания достались, а он, между прочим, в свое время, точнее – в своем времени, целого генерала съел. Вражеского, ага… так что Мольтке с Гудерианами мы читывали и прочих… Жомини. Чай, не ботфортом трюфеля хлебаем, чо.
– Вижу, чего ты жрешь.
– Пищу простую и полезную, – парировал Базека. – Это тебя русалка пингвиньими пупками под пикантным соусом потчует. Поделился бы хоть раз.
– Чем? – Шмелёв подозрительно прищурился.
Кот поймал взгляд и подавился очередным птичьим крылышком:
– Кха… Я не про то… И вообще – Алатырь твой и одного приступа не выдержит, факт. Рупь за сто даю!
– Не понял…
– Да? А мы с Годзилкой только сегодня утром туда летали. Так себе городишко, человек на триста населением. Зато стены… стены да, шикарные – плетень, глиной обмазанный. А чо? Ты ведомости на зарплату строителям давно просматривал?
– Не видел ни разу. Они сразу к Тимохе уходят.
– Во! – Кот назидательно поднял лапу. – Этому болвану лишь бы сэкономить! А посланный тобой талийский архитектор в корчме с грекосами пьет круглосуточно, даже девок гулящих навезли неведомо откуда. Наверное, в обмен на мореный дуб, что исчез в запрошлом месяце.
– Тимоху удавлю! – Николай поднялся из-за стола.
– Погоди, не виноват он, – Базека разломил остатки дичи пополам. – На вот, пожуй и успокойся. Способствует. Ведомости правильные и заплачено по ним правильно. Только очень мало. Ну вот мы с Горынычем и заинтересовались…
– Почему молчал?
– Сейчас вот говорю, пока не поздно.
Шмелёв больше не произнес ни слова, только нахмурился и молча подошел к стенному шкафу. Рывком распахнул дверки и достал любимую кольчугу, ту самую, что когда-то спасла от мечей пшецких рыцарей. Вороненые звенья радостно и ласково позвякивали, соскучившись по долгожданному хозяину, и растеклись по телу теплой волной. Поддоспешник ей не требовался – держала удары сама, пока хватало сил, а там… Впрочем, до этого, слава Богу, не дошло. Повел плечами, и там появились толстые металлические полосы, украшенные крупными золотыми звездами. Мда… юмор у волхва-кузнеца явно плоский. Но эти пластины теперь не прорубить не только мечом, даже электродрелью не возьмешь. Правда, вряд ли у предполагаемого противника будет с собой электродрель.
