– Надевай, ассистировать будешь.
– А почему я? – возмутился Коля.
Годзилка открыл один глаз и посмотрел с укоризной:
– Больше некому.
– Я в медицине не разбираюсь.
– Аналогично. Обойдемся без нее.
– Магией?
– Зачем? – удивился Змей. – Чуть-чуть голосовые связки подправим, вот эту фигню изогнем, тут выпрямим… Все по науке. Держи его крепче!
– А халат?
– Выкинь его.
– Зачем тогда доставал?
Годзилка задумался.
– Не знаю. Традиция, наверное. Держи, говорю!
Коля ухватил кота покрепче и разжал ему челюсти.
– Грязными руками в рот не лезь, – посоветовал ящер. – Некультурно. И инфекцию какую занесешь.
– А как же операция?
– Дистанционно, силой мысли. Слышал про такую?
– Так и я говорю – магия.
– Магии не существует.
– А вот этот халат откуда?
– Не обращай внимания, – отмахнулся Годзилка. – Обычное смещение пространства. Так… ну-ка вот так поверни… ага, щас… минуточку… Готово!
– Так быстро? – Николай взял кота за задние лапы. Поднял на вытянутой руке и оглядел со всех сторон. – Что-то легко у тебя получилось.
– Делов-то, чай, дурное дело нехитрое. Это тебе не пушку заставить стрелять.
– Откуда знаешь про пушку?
– Слухами земля полнится, – усмехнулся Годзилка и легонько постучал когтем по кошачьему лбу. – Вася, просыпайся!
Базека открыл глаза и, обнаружив себя висящим вниз головой, недовольно заурчал. Шмелёв аккуратно поставил его на лапы и успокаивающе погладил по голове.
– Ну, скажи что-нибудь.
– Мяу!
– А по-человечески?
– Мяу!
Коля строго посмотрел на Змея:
– Слышь, ты, ящур чешуйчатый, не работает…
– Притворяется, – уверенно ответил Годзилка. Он жестом фокусника вытащил откуда-то из-за спины здоровенную стерлядку. – Васенька, рыбки хочешь? Скажи дяденьке волшебное слово.
При виде законной добычи Базека подпрыгнул и бросился ее отнимать с таким решительным видом, что дракон испуганно подскочил, вытянувшись во весь свой немалый рост. Кота это не смутило. Он вскарабкался наверх, оставляя когтями глубокие царапины на бронированной Годзилкиной шкуре, и выхватил рыбину.
– Мяу!
– Слушай, Годзил, ты точно ничего не напутал? – Коля глядел на обоих снизу, задрав голову. – Раньше у него аппетит поменьше был.
– Все я правильно сделал, – Змей с трудом оторвал Базеку от своей лапы и поставил на землю. – Желудок немного модифицировал и когти. И еще кое-что… из мужской солидарности. А говорить он должен, но не хочет. Вася, ну скажи что-нибудь, а?
– Мяу!
– Шарлатан! – Шмелёв обвиняюще ткнул пальцем Годзилке в брюхо. – И обманщик. Фигу тебе, а не довольствие. Подножным кормом перебьешься.
– Ачоа? С когтями-то все получилось. Видишь, какие крепкие? Как сиганул, а? Я аж прямо испугался и чуть было не… хм…
Николай принюхался.
– Точно, нет?
– Так это… не успел, – Змей тоже повел носом. – Погоди-ка, князь, вроде рыцарями пахнет.
– Ты их что, по запаху определяешь?
– Ага, они и на вкус разные. Которые в темном пиве чудо как хороши, а некоторых только в винном уксусе вымачивать нужно. Вот, бывалоча, возьмешь такого, от скорлупы очистишь…
Договорить Годзилка не успел – дернулся вперед, закрывая Шмелёва крыльями от града вылетевших из кустов арбалетных болтов. Оказавшийся без защиты кот схлопотал попадание точно в лоб. Каленый наконечник ударил четко по центру, выбил сноп искр и ушел рикошетом куда-то в лес. Запахло паленой шерстью, а самого кота отбросило шагов на десять, и теперь он сидел, прислонившись к дереву, и безуспешно пытался сфокусировать зрение.
Следом из леса на поляну вылетели рыцари с длинными копьями, а за ними, с треском проламываясь сквозь заросли шиповника и дикой малины, – пехота.
– Убейте дракона! – кричал всадник в белом плаще, укрывающем доспехи. – Колдуна брать живьем!
– А вот ни хрена себе! – возмутился Николай и попытался выбраться из-под Годзилкиной защиты.
– Погоди, сейчас еще стрельнут. – Новый залп застучал по шкуре ящера. – А вот теперь моя очередь!
Над головой у Шмелёва ухнуло, мощно загудело, а через секунду на смену реву пламени пришли вопли сжигаемых заживо людей.
– Вылезай, чо!
Коля выскочил из укрытия, на ходу вытаскивая меч, и тут же пригнулся, – чуть не задев волосы, со свистом пролетела вырванная с корнем береза. В лапах Горыныча самодельная булава казалась маленькой тростиночкой, будто рыбак с удочкой на плече стоит. Годзилка, не глядя, смахнул с коней трех рыцарей и, радостно взвизгивая неожиданным фальцетом, бросился догонять разбегающихся кнехтов. Оставшийся в седле граф попытался ударить в спину Горынычу, но копье бессильно скользнуло по чешуе, не причинив вреда. Змей в ответ отмахнулся хвостом, и Гуго фон Дигенгейм слетел с коня, придавив приходящего в себя Базеку.
– Ты чего творишь, гадина? – закричал возмущенный кот и тут же резко замолчал, понимая, что произошло нечто необычное. Он вытащил прижатые железной тушей задние лапы и отпрыгнул от рыцаря, пытающегося достать говорящее исчадие ада мечом. – Брось ножик, брось ножик, я сказал!
Шмелёв обернулся на незнакомый голос и чуть не поплатился за это – чужое копье ткнулось в живот, заставив согнуться пополам. Но сделанная многомудрым волхвом кольчуга выдержала, только остатки завтрака из желудка сильной струей плеснули на сапоги набегающего добить противника. Тот поскользнулся и пролетел ногами вперед по мокрой траве, удобно подставив незащищенное горло.
– А, бли-а-а-а! Наших бьют! – Базека поднырнул под вражеский меч и вцепился графу в забрало. Толстый металл поддавался с противным скрежетом, отлетели в стороны клочки изодранной задними лапами кирасы, и противник быстро затих, немного подергав ногами. – Следующий, мяу! То есть бли-а-а-а!
Желающих не находилось, и коту самому пришлось отлавливать не успевших разбежаться пехотинцев, с завистью прислушиваясь к доносившимся издалека смачным шлепкам Годзилкиной дубинки.
– Горыныч, брат, оставь маненько! – вошедший в азарт Базека бросился было к лесу, но чуток притормозил около Николая, который сидел на безголовом противнике и тихо постанывал, держась за живот. – Чего, хозяин, совсем хреново?
– Ага, – через силу произнес Шмелёв.
– Как на хвост наступили?
– Хуже. Как в марте гулять не пустили, – Коля постарался объяснить привычными коту понятиями.
