– Не знаю, не задумывалась, – призналась Алиса.
– Но ведь крестьянин хуже маркиза? Маркиз хуже герцога, герцог хуже короля. А почему? В других королевствах не смогли ответить на этот вопрос. А у нас смогли. Если ты маркиз, получай третий глаз – вот ты и лучше крестьянина. А если ты министр, то тебе положена третья рука и четыре глаза. Это так просто!
«Конечно, – подумала Алиса, – это так просто. А почему же...»
Она не успела додумать, как услышала, что королева говорит:
– Нет, мне нож нести нельзя. Меня тоже могут обыскать. Ты же знаешь, что астролог меня не выносит, а мой дорогой муж ждет не дождется, когда я откину копыта.
– Простите, что откинете? – спросила благовоспитанная дама Марьяна.
– Копыта мамаша откинет! – воскликнул принц и захохотал. – Копыта у нее козлиные. Откинет до потолка!
– Ах, вы так грубо разговариваете! – пискнула дама Марьяна.
– Значит, нож никому из нас не пронести, – сказала королева.
– Опасно, – сказал министр. – Любого могут обыскать. И тогда нам короля не зарезать.
– Нужен кто-нибудь, кого не заподозрят, – сказала дама Марьяна.
И она взглянула на Алису.
А потом министр взглянул на Алису. И королева взглянула на Алису, а последним принц упер в Алису свои белые глаза и почесал торчащие во все стороны соломенные волосы.
– Вот, – сказала королева. – Вот наша маленькая, добренькая, хорошенькая спасительница. Вот кто возьмет ножичек и отнесет его в королевские покои. Ты сделаешь это для нас, девочка?
– Нет, – сказала Алиса. – Я этого не сделаю.
– Жалко, что я эту гадюку не разорвал раньше! – взвыл принц.
– Погоди, сынок, погоди, – остановила Рафаэля печальная королева. – Мы тут все друзья, и Алисочка – наш дружок. Ты сделаешь, девочка, доброе дело, ты избавишь землю от одного из самых жестоких тиранов, ты сделаешь доброе дело. А мы тебя за это отвезем, куда ты пожелаешь, если хочешь, к мамочке с папочкой.
– Нет, – сказала Алиса.
– Нет так нет, – спокойно сказала королева. – Каждый может отказаться. Кто тебя заставит? Никто, кроме собственной совести. Ты ведь любишь маму и папу?
– Люблю, – ответила Алиса.
– За что же ты их хочешь оставить сиротами? За что же ты хочешь лишить их ребеночка – тебя!
– Я не хочу их лишать, – сказала Алиса.
– Тогда ты должна сделать для меня одолжение и пронести под платьем ножик. Только пронести. Ты же ничего плохого делать не будешь. Как только ты войдешь в королевские покои, отдашь ножик моему сынишке, и он зарежет этого гадкого жестокого преступного короля. Мы тебе за это дадим все торты и конфеты, которые ты пожелаешь, мы тебя осыпем золотом и драгоценностями, мы выдадим тебе платья и туфли – все твое! Бери – не хочу!
– Нет, – сказала Алиса.
– Ты пронесешь нож, – сказал министр добрых дел. – Иначе мне придется совершить еще одно доброе дело – оторвать твою головку!
– Я помогу тебе, дяденька, – сказал принц.
– Так что выбирай! Ты чего хочешь – потерять головку и умереть в мучениях или получить корзину шоколадных конфет? – спросила королева.
– Я бы выбрала конфеты, – подсказала дама Марьяна. – Это так очевидно.
– Я выбираю свободу! – сказала Алиса.
– Тогда сначала мы отломаем тебе все пальчики, – сказал министр добрых дел.
И он протянул к ней третью руку.
Алиса отпрянула. И в этот момент карета остановилась, словно налетела на стену.
Алиса сумела потихоньку дотянуться до дверцы, толкнула ее, и та открылась. Она ринулась наружу, но Марьяна вцепилась в нее, и обе вывалились из кареты.
Алиса упала на пыльную дорогу, но почти не ушиблась. Она хотела вырваться из рук Марьяны, но та вцепилась, как клещ.
И тут Алиса услышала женский смех.
Она подняла голову и увидела, что дорога перегорожена большим камнем, на котором написано:
ПРОЕЗД ВОСПРЕЩЕН!
А возле камня стоит, опершись о него локотком, такая милая, ласковая, хрупкая бабуся – фея Мелузина.
– И вы думали, что вам удастся все сделать без моего позволения? – спросила она.
Путешественники вылезли из кареты. Они стояли в пыли – королева, министр и принц. А Марьяна с Алисой сидели на дороге.
– Мне это надоело, – продолжала фея Мелузина. – Делается неизвестно что. Я заколдовываю дрянного мальчишку, а безответственные девочки его расколдовывают. Кто тебя, Алиса, просил целовать это чудовище?
– Я думала, что так лучше, – сказала Алиса и поднялась на ноги. Марьяна протянула ей руку, и Алиса помогла подняться фрейлине.
– Хотела как лучше! – возмущенно воскликнула фея. – А получилось хуже, чем всегда! То он губил девочек, а теперь решил отчима зарезать. С твоей помощью. Теперь ты видишь, куда ведут благие намерения?
– Нет, не знаю.
– И хорошо, – сказала фея. – Рано тебе это знать.
– Уберите камень, – сказала королева. – Мы спешим во дворец.
– Знаю, что спешите, – ответила фея. – Да не доберетесь.
– Ты не имеешь права, – сказала королева. – Ты можешь наказать за поступок, но не можешь наказать за желание. Пока мы моего муженька не зарезали, не вмешивайся!
– Но никто не может мне помешать класть камни на дороге, – сказала фея.
– Слуги! Открыть огонь из рогаток! – приказал министр добрых дел. – Цельтесь в глаза!
Фея засмеялась серебристым смехом и произнесла:
Раз-два-три!
Замри – как умри!
И лакеи, которые вытащили уже рогатки и прицелились в фею Мелузину, превратились в статуи, а так как статуи не могут стоять на запятках кареты, они упали в разные стороны, плюхнулись в пыль, но даже не погнулись.
– Будут еще пожелания? – спросила фея.
– Только не превращай меня опять в чудовище! – взмолился принц.
– Не бойся, мой мальчик, – сказала королева. Она схватила Алису сзади за горло и приказала Марьяне: – А ну-ка, дай мне шпильку!
Марьяна выхватила длинную острую шпильку из своей желтой волосяной башни, и королева продолжала:
– Ты отлично знаешь, фея Мелузина, что твои чары не действуют на королей и королев.
Фея кивнула.
– Иначе волшебники давно бы заняли королевские троны, – продолжала королева. – И если ты не уберешь сейчас камень, то я убью Алису.
– Одумайся, Лина, – сказала фея. – Ты забыла, что я дружила с твоей мамой. Я качала тебя на коленях.
– И это были очень острые коленки, – сказала королева. – Запомни, что я – мать. И ради своего сына я готова на все.
