Неожиданно в толпе я заметил Бабакана и Карана. Они подбежали ко мне, обняли, потом с волнением вгляделись в мое лицо:
— Что с тобой случилось? Почему в крови?! Как ты?
Бабакан наклонился ко мне и шепотом сказал:
— Чего бы они ни присудили — хрен им! Мы тебя не отдадим! Клан за тебя встанет, даже если нужно будет драться! По крайней мере я точно встану за тебя, — немного помедлив, уточнил он. — Я все знаю, что случилось, держись!
— Мы за тебя, если что, встанем рядом, — подтвердил Каран и добавил: — Ребята, Алдан и Виардон, подготовили лошадей, продукты, снаряжение, если придется пробиваться. Они ждут в полукилометре отсюда, на восток. Держись, Викор!
Я кивнул и прошел к судейскому столу:
— Ну что, судьи, я прибыл на суд — хотя кое-кто старался, чтобы этого не случилось.
Толпа зрителей зашумела. Там были представители многих родов, стояли несколько гномов из кланов, они были хмуры — не хватало, чтобы из-за этого инцидента пострадала многовековая структура гномы — эльфы. Ни те ни другие не представляли жизни друг без друга, хотя сейчас, когда появилась третья сила — колонисты, они уже и не так зависели от своих «симбионтов».
За столом сидели глава рода Энланнон, его помощник Саанарон и незнакомый эльф, по физиономии которого было видно, что он ненавидит весь белый свет, а особенно стоящего перед ним человечишку.
— Викор, вы опоздали на суд! Светило уже прошло пик полудня! — заявил Саанарон.
— У него еще в запасе несколько минут, и он успел уложиться в полчаса после полудня. Это в пределах правил, — перебил его глава.
Глава явно мне сочувствовал и был намерен добиться, чтобы мне не делали никаких лишних ущемлений.
— Раз вы прибыли на суд, скажите, кто вы такой, чтобы мы приступили к процедуре исследования обстоятельств дела! — важно заявил Саанарон.
— Уважаемый, чего вы играете тут спектакль, — презрительно сказал я. — Вы прекрасно знаете, кто я такой, все вы знаете, что случилось, что Ваартакан подло напал на меня, приревновав к Аранне, и я вынужден был его убить — чего вы тут фарс устроили?
— Подсудимый, тут не фарс, а суд! — строго сказал глава. — Придерживайтесь приличий. Я понимаю, что вы волнуетесь, но лучше не настраивать суд против себя. — Глава внимательно посмотрел мне в глаза, как бы удерживая от опрометчивых поступков. — Давайте опустим формальности. Я думаю, члены суда не будут возражать. И вы изложите свою версию событий, потом мы будем заслушивать другую сторону — потерпевших, после чего суд примет решение. Итак, начинайте рассказ.
Я вкратце передал то, что произошло, ничего не приукрашивая, в тишине и молчании — все, даже недруги, слушали внимательно. Рассказал, как на место происшествия ездил Шаланнар, что он увидел. Нового мне добавить было нечего, потому я скоро замолчал.
— Хорошо, теперь послушаем версию потерпевшей стороны. — Глава жестом пригласил подняться брата Ваартакана, до того момента с ненавистью пожиравшего меня глазами.
— Врет он все! Подстерег брата и убил его! Чтобы он не мог претендовать на любовь девушки! Как такой уродливый сморчок может сравниться с моим братом — он был красавцем, и этот человек опасался, что тот отобьет у него Аранну!
— Ну а как вы объясните, что у человека шрам на голове от стрелы — его лечил Шаланнар — и пока что все подтверждает слова Викора? — спросил глава.
— А кто сказал, что это от стрелы? Может, он еще где-то получил шрам, а то, что его лечил Шаланнар и Шаланнар же подтвердил его версию — да, может, маг врет! Он болтался где-то по миру, с людьми снюхался, этого человека взял в ученики, может, он его и выгораживает!
Неожиданно сквозь толпу прорвался высокий седой эльф — и я с удивлением узнал Шаланнара. Неужели он поехал за нами следом?
— Ах ты тварь, ты смеешь утверждать, что я лгу? Ты, ничтожный смердящий червяк, не высовывающий носа из этой деревни, смеешь говорить мне, магу стихий, что я вру?! Да как ты посмел, скунс вонючий?!
Глава от неожиданности замер, не найдя что сказать в ответ на тираду мага, а брат Ваартакана злобно оскалился и продолжил:
— Что, правда не нравится, старик? Спелись там с человечишкой?! Мы были на месте поединка — не было там никаких следов того, что Ваартакан стрелял дважды! Вранье все!
Шаланнар уже успокоился, взял себя в руки и объявил:
— Досточтимый суд! Я считаю Викора невиновным и свидетельствую, что я сам видел место поединка через несколько часов после того, как все произошло. Все так, как он рассказывает. И если сейчас исчезли следы, подтверждающие его слова, — надо обратиться за разъяснением вот к этим подлецам, они точно знают, почему исчезли следы поединка. Кто спилил дерево, в которое попала стрела Ваартакана, и сжег его?
— Эй, старикашка, ты язык-то придерживай, — злобно выкрикнул брат Ваартакана, и сидящие рядом с ним такие же молодые эльфы поддержали его криками:
— Не доказал, так и не трепи языком!
Шаланнар вышел на середину площадки перед судом и торжественным гулким голосом объявил:
— Эльфы! Мне стыдно, что я принадлежу к роду Белого листа! Все мы знаем правду, но она искажается, и искажается намеренно! Это подлость. Я объявляю: больше не считайте меня членом рода Белого листа, я отказываюсь от такого родства. Более ни один эльф из этого рода не обратится ко мне за помощью, я не хочу видеть никого из вас. Глава Энланнон, я не могу состоять в роде, где меня так унизили, оскорбили, назвав лжецом. Меня, которого знают на всех континентах этого мира, посмел оскорбить жалкий юнец, который куска дерьма протухшего не стоит, и все это произошло при попустительстве главы рода! Правильно сказал Викор: это не суд — это фарс, это прикрытое тысячелетней давности уложением убийство! Я все сказал.
Шаланнар вернулся в толпу эльфов, расступившуюся перед ним в ужасе. Еще ни один эльф по своей воле не выходил из рода — это было равносильно тому, как если бы пчела отказывается от своего роя.
Видимо, Шаланнар поставил на карту все, чтобы помочь мне, подумал я, и теплая волна благодарности старику прошла у меня по душе. Ведь он мог просто отсидеться в своем доме, а он успел съездить на место поединка, узнал, что случилось с деревом, в которое воткнулась стрела… Как бы лося своего не загнал…
Глава ошеломленно помолчал, хлопая ресницами, — он уже был не рад, что ввязался в эту авантюру. Лишиться мага-стихийника для рода было огромной потерей. Но, возможно, он не верил, что, если у рода случится что-нибудь, маг откажет в помощи. Однако это выступление повергло его в шок. Он пошептался с помощниками, потом, не глядя на Шаланнара, сидящего в стороне под деревом, объявил:
— Мы выслушали эмоциональное выступление уважаемого Шаланнара, укоряем его в излишней поспешности и надеемся, что он пересмотрит свое решение. Теперь к сути вопроса. Согласно уложению, в том случае, если суд не может установить истину, он вынужден прибегнуть к воле богов, а именно — к судебному поединку.
