Я усмехнулся, в словах капитана сквозило пренебрежение флотского офицера к пехоте.
— Господин капитан, если я когда-нибудь решу служить на флоте, то только под вашим командованием, клянусь вам! Но все-таки мне хочется ощущать под ногами твердую землю, а не качающуюся палубу. Благодарю вас за наше спасение. Надеюсь, я отработал свой долг?
— С лихвой. Вы заслужили каждую свою монету, которую получаете. — Капитан открыл ключом тяжелый дубовый шкаф-сейф и достал оттуда увесистый мешочек с монетами. — Распишитесь вот тут, в ведомости.
Я расписался за получение награды — это были двести золотых, вполне приличный куш, надо сказать. Уже в каюте я рассмотрел монеты — они были чуть больше, чем имперские, и на них выбит другой профиль, как я потом узнал — профиль канцлера республики Карас.
Государство Карас было республикой, управляемой канцлером, сенаторами, и напоминало чем-то США в начальной стадии своего развития. Главный город, и практически единственный — остальные поселения были именно поселениями, а не городами, — это была столица, Новый Саналон. Само название Карас, как мне сказали, взялось от гномьего слова «карос» — ровное место, площадь. Именно в этом месте, на площадке, образовавшейся у подножия гор, возле удобной бухты, где и возник будущий порт, зарождалось государство Карас.
Материк был богат полезными ископаемыми, их добывал народ гномов — частично продавал людям, частично перерабатывал. Гномы, как известно, всегда и во всех мирах владели кузнечным искусством, с которым могло сравниться только искусство эльфов — но эти больше уповали на магические составляющие их изделий, а не на искусное кузнечное дело.
Я немного даже волновался — увидеть существ из сказки было очень интересно. Ну да, я видел одного гнома — оружейника и одного эльфа — следопыта у бандитов, но о самих этих народах практически ничего не знал. Отрывочные данные, что мне приводил Амалон, и рассказы моих сослуживцев на крейсере, а также те, которые я слышал в империи, скорее всего, не имели ничего общего с действительностью. Ну, как кинофильмы о гордых индейцах с Гойко Митичем в главной роли. В рассказах карасовцев всегда эльфы были гордыми и великодушными, а имперцы называли их хитрыми и изворотливыми. Они же называли гномов грязными и жадными, а карасовцы — мудрыми и умелыми. Теперь мне предстояло самому узнать, кто есть кто в этом мире.
Сойдя по трапу с судна, мы оказались в шумной толпе. Грузчики, купцы, какие-то портовые люди разного цвета кожи и разнообразных обликов — большинство были людьми, но мои глаза сразу отметили и несколько необычных фигур — приземистых, похожих на детей, с тем лишь отличием, что они были практически квадратными, с мощными руками и ногами. Я знал, что гномы почти никогда не выходят в море — они его просто ненавидят, но это не мешает им торговать с корабелами: обмениваться товарами, продавать им свои изделия и покупать что-то, привезенное из-за моря. Эльфов я не заметил, впрочем, и не особо присматривался. Судя по последней моей встрече с эльфом, они почти не отличались от людей — ну если только заостренными ушами да специфическими навыками лучников и следопытов.
Со мной сошли Амалон, Мараса, Алана и Каран — остальные охранники и слуги предпочли остаться на фрегате, видимо, надеясь разбогатеть на грабеже судов. На это Каран сказал:
— Больше пяти вылазок на абордаж без ранения никто не обходится. Есть шанс сложить голову, и ради чего? Ряди мешков с мукой и сахаром? Если уж рисковать, то по-крупному, а это все не имеет смысла. Лучше уж я с вами пойду.
— Каран, мы пока не можем содержать охрану — сами не знаем, на что жить будем, ты понимаешь?
— Понимаю. Так я и не требую мне платить. Будет возможность — наймете, нет — ну что поделаешь. Пока мне хватит выходного пособия.
— Что же, твое дело. С нами так с нами.
И вот мы все вместе стояли в пестрой толпе, немного растерянные и ошеломленные, — новый континент, новая страна, новые люди… Куда идти? Что делать?
— Давайте-ка все вначале найдем, где ночевать и обедать. Займемся поисками гостиницы. Пошли в город.
И мы бодро зашагали по кривой улочке, ведущей от порта в центр. Подходящая гостиница нашлась не сразу — вначале мы миновали несколько злачных мест, откуда раздавались крики и пьяными возгласы, но чем дальше мы удалялись по натоптанной и наезженной улице, пахнувшей кошками и помоями, тем обстановка становилась благообразнее и тише. Наконец мы вышли к тенистой улице, где на двухэтажном простом здании увидели вывеску «Синяя птица».
Войдя внутрь, мы увидели длинный полупустой зал, стойку с глиняными кружками, за которой разливал пиво из бочки трактирщик, мужчина лет пятидесяти, и лестницу наверх, ведущую, скорее всего, к номерам.
— Что угодно господам? — с еле заметным акцентом спросил трактирщик.
— Мы хотим снять номера — номер для женщин и номер для мужчин.
— На какое время хотите остановиться?
— Пока не знаем. Сутки, двое, как получится. Вот что, уважаемый, пока что мы закажем обед, а вы за это время нам покажете номера.
Мы быстро сделали заказ, трактирщик передал его официантке, и мы поднялись с ним наверх, на второй этаж. Комнаты оказались без изысков, но я иного и не ожидал.
— За каждый номер десять серебряников в сутки, в эту сумму не входит еда, — озвучил хозяин стоимость услуг.
— Довольно дорого, — не выдержал Амалон.
— А что вы хотели? Это центр города, зато у нас тихо. И кормят хорошо, — развел руками трактирщик. — В общем, как хотите.
— Ладно, пока на сутки, а там видно будет.
Я отдал ему золотой, и мы пошли обедать. Кормили там вправду хорошо — пироги с олениной, похлебка из дичи, — чувствовалось, что места тут нетронутые цивилизацией и разнообразие мясных блюд тоже неспроста. Да и цены на кормежку оказались вполне приемлемые — ниже, чем в империи, как ни странно.
— План такой, — сказал я, прожевав здоровенный кусок пирога и запив его светлым пивом, — сейчас мы с Караном идем в магистрат и пробуем найти продающееся жилье. Вдруг что-то удастся купить по дешевке. Средств у нас мало, но и платить бешеные деньги за проживание в гостинице мы не можем. У меня двести золотых, плюс еще с сотню осталось от тех денег, что были на островах, давайте скидываться — у кого чего есть.
— У меня, — Амалон закончил считать свои деньги, — сто пятьдесят золотых. У Марасы двадцать.
— У меня тридцать, — сообщил Каран.
— У меня всего десять, — тихо сказала Алана. — Старн остальные забрал. Сказал, господа еще дадут, а ему нужнее.
— Вот мерзавец! — с чувством воскликнула Мараса. — Мы тебе лучше найдем мужика, не переживай! Ну остался и остался, черт с ним.
Алана вытерла глаза, пожала плечами и углубилась в изучение тарелки с бараниной.
Я немного подумал, потом залез в карман и на ощупь нашел один из камешков, что оставались у меня после ограблений бандитов и канцлера. Я положил его на стол, хотел что-то спросить и замер, удивленный реакцией Амалона и Карана — они выпучили глаза и замерли, потом Амалон перевел дух и спросил:
