— Скорее! Там погоня! Кто-то доложил, что ко мне приходили люди, и сейчас стражники бегут сюда! — Он устало сел у стены и закрыл глаза: — Староват я уже так бегать — с юности так не несся!
— Все по местам! Отдать швартовы! — Мессер еще раньше скомандовал поставить паруса, и теперь шхуна медленно начала отходить.
Неожиданно на причале появились несколько человек, которые бежали очень быстро и уверенно — прямо к шхуне. Передний закричал:
— Стоять! Тайная стража! У вас на борту опасный государственный преступник! Остановитесь, или вы будете казнены за государственную измену!
— А не пойти ли тебе… — Мессер выдал длинную и заковыристую фразу, объясняющую, куда и с какими целями должен отправиться командир стражи, для того чтобы иметь сексуальную связь с своей матерью, бабушкой, козой и императором Наколем Третьим.
— Измена! Все на корабль! — Стражники стали с разгона запрыгивать на шхуну. Она еще недостаточно отошла от берега — ветер был очень слаб, и между ее кормой и причалом было метр с небольшим. Их было человек семь, вооруженных кинжалами в дополнение к саблям и коротким мечам.
Первым их встретил капитан. Он откуда-то извлек здоровенную абордажную саблю и ловко вращал ею, отбиваясь от нападавших и высекая искры в ночи. Главное было не подпустить их к рулевому, упорно выводящему судно из бухты. К капитану присоединились еще трое членов команды с такими же клинками, и бой пошел уже совсем весело.
На меня навалились двое — я выхватил меч из ножен-палки и первым же ударом рассек ребра одному нападавшему, затем отбил удар второго и проткнул ему живот длинным выпадом — вот когда сказалось преимущество в длине рук. Как оказалось, Ланкаста вполне неплохо обучил меня орудовать мечом — я был о себе худшего мнения… Капитан зарубил одного из стражников, другого забили матросы — противников осталось только трое, и они попрыгали за борт, прекратив борьбу. Шхуна медленно выходила из бухты, когда я увидел, что сторожевик поднимает паруса, я показал на него капитану:
— Смотрите, как бы они не увязались за нами, не дадут покоя ведь, спустим шлюпку — перехватят. Что будем делать?
— Да ничего — пошли они… В темноте они нас потеряют — мы уже набрали ход, а они только выводят шлюп, притом что мой «Глаз» гораздо быстрее их. Мы встанем на рейде не в акватории порта, а напротив дач вельмож, там ты и высадишься. Шлюпка тебя там будет дожидаться. Как вернешься, моргнете нам: зажжете чего-нибудь и сразу потушите, а мы моргнем вам, чтобы взяли направление. Вот и будет все как надо.
Капитан отвернулся и стал командовать. Трупы стражников выбросили за борт, добив тех, кто был еще жив. Поставили все паруса, что были в оснащении шхуны, и она стала набирать ход. Ветер, как только мы вышли из-за мыса, усилился. Он был не совсем попутным, шхуну сильно заваливало на один борт, но она ходко шла, держась круто к ветру.
Амалон сидел в кают-компании, пил чай и успокаивался после бега. Он все никак не мог поверить, что все-таки сбежал с проклятого острова, и его нимало не волновало, что там будет дальше — хуже уже не будет. Как и предсказывал Мессер, шлюп стражников скоро потерялся в темноте, и лишь свист ветра в снастях да шум волн, взрезаемых носом корабля, слышался в ночи.
Я надеялся, что Мессер не потеряется в этой темени и приведет нас куда надо, — сам я ни черта не видел, куда мы плывем. Я знал, если бы Мессера самого не приперло, он не поплыл бы ни на какие Пиратские острова, просто так вот совпало — даже, возможно, он сам собирался туда свалить, а тут я случайно и весьма удачно подвернулся с деньгами. Кстати, насчет денег: как бы Мессеру не пришло в голову, что у меня могут быть еще средства и что они ему нужнее, чем нам с Амалоном… Надеюсь, когда это придет ему в голову, мой клинок пожалует туда же ненамного позже. Вот только как-то не улыбалось остаться посреди океана одному на шхуне, не умея ею управлять. Надеюсь, если нечто подобное случится — это произойдет где-то возле острова или любой другой тверди…
Прошло часа два, когда Мессер сообщил, что мы встали на рейде возле нужного места. В воду плюхнулся якорь, со шхуны спустили шлюпку: пора было выгружаться на берег. Я сошел по веревочной лестнице в пляшущую на волнах шлюпку, где уже было двое гребцов и рулевой на корме, сел на скамейку — и мы отвалили в темноту. Луны подсвечивали линию берега сквозь облака, но их света не было достаточно, чтобы хорошо разглядеть то, что находится впереди. Я сосредоточился, как при переходах в тоннелях, и темнота сменилась серым рассеянным светом, в котором стали видны лица гребцов и весла, мелькающие по сторонам бортов. Впрочем, мне это не помогло — берег так и оставался черной линией с шумом прибоя впереди. Возможно, мое ночное видение имело свои ограничения по расстоянию. Наконец стал виден берег, на который отбрасывал мелкую гальку прибой, строя из нее валы. Шлюпка с разгона влетела в твердь, матросы выскочили в воду и вытащили ее на гальку.
Отойдя от берега, я определился, где нахожусь. До дома тетушки Марасы было полчаса ходу при моем ковылянии. И я пошел.
Скоро я оказался на улице у дома, осмотрелся: все тихо… Я потихоньку открыл калитку и постучал в дверь:
— Тетушка, это Викор, откройте!
— Викор, беги! Спасайся!
Тетушкин крик разорвал ночную тишину, и вдруг на меня со всех сторон набросились несколько темных теней. Совершенно автоматически я выхватил клинок из трости и принял бой. Я видел в темноте, как при рассветных сумерках: это были люди в одинаковой одежде, как будто от одного портного. Я понял — это представители власти, Тайная стража.
Они попытались взять меня живым, и вначале это давало мне большие преимущества — легче убивать тех людей, которые настроены тебя только ранить. После двух упавших и одного искалеченного стражи решили, что все — хватит игр, и напали всерьез. Сразу же меч одного из них обжег мне левый бок, оставив на нем глубокую царапину… потекла теплая жидкость. Зато я успел этому противнику перерубить руку и выпадом ножен в горло убить на месте. Осталось трое. Метательный нож отбил в воздухе еще один выпад — стражник зажал живот и упал.
Ай да Ланкаста, ай да мастер! А я-то считал себя лохом в фехтовании! Вот что значит мастер — натаскал меня как следует — хорошо, у них таких мастеров сейчас нет… Звон клинков, выпад, еще выпад — меня зацепили, с уха потекла кровь. Выпад — удар ногой в пах… Что, привыкли с дворянами биться? А вот ногой по яйцам? И сразу мечом по макушке — голова как орех, еле меч вытащил. Хорошая гномья сталь, да.
Насел на оставшегося противника — звон ударов… Если бы не мое ночное зрение — он ведь отмахивается почти наугад! Вот и причина моего феноменального мастерства — они почти не видят моих ударов! Добил…
Теперь в дом — с клинка падают густые красные капли.
Вхожу: за столом, освещенный мерцающим светом свечи, сидит горбоносый человек с хищным жестким лицом, другой — встал сзади тетушки Марасы, скрывшись за ее телом, выглядывают только глаз и часть шеи.
— Викор… или как там тебя, сдавайся, иначе мы ей сейчас горло перережем. Или тебе все равно, что мы сделаем с этой бабой? Канцлеру очень интересно будет с тобой поговорить. Деньги твои мы нашли, так что можешь не говорить по поводу того, что ты ничего не знаешь и вообще святой человек. Садись к столу, бросай на пол меч — неплохо ты им владеешь для урода… хм, извини, инвалида. Скоро подъедет подмога, и мы все это закончим. А сейчас отдыхай, наслаждайся беседой. Пока ты не двигаешься, Мараса жива. Двинешься — у нее будет улыбка от уха до уха. Ты все понял?
