Вскоре голос Зоркого Глаза уже вливался непосредственно в ее сознание, и это оказалось очень приятным, несмотря на внезапно вспыхнувшее желание убраться подальше. Так продолжалось еще какое-то время, словно низкий тембр воздействовал на какую-то ключевую точку, а затем внезапно холм отодвинулся, остался далеко внизу, а потом и вовсе исчез под невнятные возгласы и восклицания мужчин.
Откуда-то свысока они увидели землю, по которой только что проехали; по дорогам сновали редкие путешественники и повозки. На обочинах тут и там виднелись темные точки — Мучители, некоторые двигались куда-то, другие стояли совершенно неподвижно.
— Отнеси нас подальше в поля, если сможешь, — попросил Таук. — Слышишь меня, маг?
— Он не может ответить, но все слышит, — откликнулась Сиель.
Под ними с ужасающей скоростью проносилась местность, по которой они ехали ночью, дорога рекой вилась внизу. Здесь было куда больше брошенных повозок, большинство которых превратилось в обугленные, дымящиеся каркасы, товары были раскиданы по полям, вповалку лежали изуродованные тела. Здесь Мучителей не было, если не считать редких трупов, разломанных на части.
Когда их взоры достигли Великой Разделительной Дороги и проследовали по ней на многие мили к северу, мэр Таук сделал резкий вдох. Сюда шла орда Мучителей, некогда бывшая взбунтовавшимися солдатами Блейна. Каждый с такой высоты казался лишь темной точкой, поэтому все вместе они походили на ползущих насекомых-кровососов, вызывая самое настоящее омерзение.
— Что заставляет их двигаться вперед? — спросил один из мужчин. — Чьему приказу они подчиняются?
— Ничьему. Это дикие создания, не способные мыслить, — отозвался другой.
— И все же взгляните, они движутся строго на север, словно у них есть какое-то задание, миссия, словно они выполняют приказ. А те, что замерли неподвижно, просто отвлеклись.
— Кошмар! — произнесла Сиель, внезапно прозрев. — Это наверняка он! Или другая богиня, охраняющая Конец Света, Мудрость!
— Почему ты так решила? — спросил Таук.
— Боги дежурят там, не давая никому из нашего мира пересекать границу! — возбужденно пояснила она. — Блейн объяснял нам, в чем дело. Боги, наверное, сумели каким-то образом воздействовать на сознание этих тварей и заставили их бежать на север, прочь от границы, чтобы им и в голову не пришло ее пересечь!
— Но ведь ни ты, ни Блейн не способны действительно понять замыслы богов, — произнес мэр. — Однако, как бы то ни было, права ты или ошибаешься…
— Возвращайтесь! — завопил мужчина, оставшийся на страже. — Опасность! Возвращайтесь!
Зоркий Глаз прекратил плести заклинание. Какое-то время мир бестолково вращался вокруг них, а затем появилось ужасное ощущение, словно они падают с огромной высоты, хотя ноги при этом твердо стояли на земле. Каждый «приземлившийся» не удержался на ногах, и они все рухнули вповалку на траву. Мужчина, стоявший на страже, умолк.
Когда зрение наконец вернулось к ним, они увидели, что Зоркий Глаз с бешеной скоростью бросает камни во что-то на заросшей тропе за их спинами. Сиель первой поднялась на ноги и невольно попятилась при виде Мучителя, который грациозными, выверенными движениями разрывал на части их охранника. Полосы кожи и капли крови вкупе с изящными жестами рук сделали его похожим на композитора, сочинявшего музыку, которую может слышать лишь он один. Камни отскакивали от его шкуры, не причиняя ни малейшего вреда.
— Хватит швыряться, сражайся с ним! — воскликнул один из мужчин, с трудом поднимаясь на ноги.
— Я не собираюсь разбрасываться боевыми заклинаниями! — прорычал Зоркий Глаз. — Это битва вашего мэра. Мы здесь вопреки моему желанию, и я не намерен поджариться заживо просто так.
Четверо сопровождающих Таука обнажили оружие. Они поколебались, не решаясь напасть, поскольку слышали о том, что мечом редко удавалось проткнуть шкуру такой твари. Один из них бросил:
— Лучше сделай что-нибудь, маг, иначе перспектива поджариться мигом покажется тебе не такой уж неприятной.
Поблизости раздался треск, и через занавесь папоротников ниже по тропе продрался Гобб, держа в руке одно из ружей Болда.
— Какие вы молодцы, ушли без меня, — бросил он.
Полувеликан опустился на одно колено, прицелился и выстрелил, но заостренный камень прошел над головой Мучителя, потерявшись на поляне. Он поспешно вложил следующий снаряд в дуло ружья, снова прицелился — и просвистевший камень ударился прямо в грудь твари. Раздался хруст, и в шкуре существа появилась огромная дыра.
Мучитель на мгновение замер, а затем продолжил играть с полумертвым человеком, словно не понимая, что только что получил серьезные повреждения. Другие мужчины наконец отважились броситься на него. Однако их мечи со звоном отскакивали от твердой, блестящей шкуры, оставляя на ней в лучшем случае царапины. Самый крупный из них размахнулся тяжелым двуручным мечом и мощным ударом отрубил твари одну ногу.
Мучитель накренился, вдруг потеряв равновесие. Но не упал, а красиво размахнулся, потянувшись к человеку, лишившему его ноги. Мужчина покорно упал в его раскрытые руки.
— Всем лечь! — заорала Сиель. — И не подниматься! Вы мешаете полувеликану!
Но они не послушались. Гобб выжидал столько, сколько смел, а затем рискнул выстрелить вновь. Часть головы мучителя отломилась и, пролетев несколько футов, с глухим стуком рухнула на землю.
Существо замерло, если не считать постоянно шевелящихся шипов, которые то выпрямлялись, то скручивались в спирали. На его тело посыпались новые удары. В тишине, которая последовала за последней атакой воинов, стало слышно тихое потрескивание, указывающее на то, что на подходе другие твари.
— Тихо! — прикрикнул Зоркий Глаз. — Их привлекает шум!
— Сделай что-нибудь, маг, иначе я назову тебя врагом моего города, — пригрозил мэр.
Зоркий Глаз, казалось, был поражен, а затем тихо рассмеялся:
— Если я ничего не предприму, никто из вас не выживет, чтобы разнести весть о новом враге вашего города. Если только этого не сделаю я, поскольку я могу с легкостью сбежать отсюда. Решай, как ты ко мне относишься, мэр, — с любовью или ненавистью?
— Хватит! — яростно зашептала Сиель, схватив Зоркого Глаза за руку. — Помоги нам! Я тоже не напрашивалась на участие в этой экскурсии по миру! Я хочу умереть в бою, а не в лапах этих тварей!
— Пусть будет так. Слушайте внимательно. Лежите смирно, не высовывайтесь. Гобб, подойди ближе.
— Что ты собираешься делать?
— Наложить заклинание, которое укроет нас от зрения людей. Некоторые животные, правда, способны видеть сквозь него, так что на этих тварей, возможно, оно не подействует. Ни на что больше времени нет. Я ставлю свою жизнь на кон вместе с твоей, мэр. Я не обязан делать это. Не забывай о моем великодушии, если мы выживем! Ты у меня в огромном долгу. Ты лично и твой город. Ты согласен?
