Ну, вот как так получается? Почему, будучи старше всего на три года, он оказывается умнее меня на целую жизнь?
– Ну все? – Он вытирает слезы с моих глаз. – Собирайся тогда.
– Куда?
– Много вопросов, Лори.
И я вдруг понимаю: устала сопротивляться, спорить. Хочу просто подчиниться и пойти, куда поведут.
Мы спускаемся к машине, я закуриваю, но потом вспоминаю, что собиралась делать это пореже, и выбрасываю сигарету.
– Поедем, Лори, покатаемся, – предлагает Джер, помогая мне сесть в машину.
– Ну, поедем.
Едем за город, в сторону аэропорта. Там грязно, три дня шли дожди, и все расквашено. Джер останавливается около какой-то уже открывшейся придорожной кафешки, выходит и покупает большую бутылку зеленого чая.
– Люблю такой, – поясняет он, садясь обратно.
– Надо же… я тоже такой люблю. И вообще пью только зеленый.
– Видишь, как у нас много общего, – улыбается Джер и берет меня за руку. – Ты представляешь, Лори, а ведь я всю ночь думал о нас. О том, как у нас сложится с тобой. И, знаешь, я почему-то уверен, что все будет хорошо, – он чуть тянет меня к себе, и я оказываюсь в его руках.
Странное дело, но мне совершенно не хочется сопротивляться. Вообще не хочется, скорее, наоборот… мне вдруг понравилось целоваться с ним, понравилось то, как он держит меня, как чуть поглаживает сквозь трикотажную блузку.
– Ты не хочешь перевезти ко мне свои вещички? – спрашивает он, накручивая на палец прядь моих волос.
– А не рано? – Я открываю глаза и смотрю на него снизу вверх.
– Боишься?
– Нет. Просто не хочу торопить события. Ты сам сказал: пока я сама не захочу к тебе.
– А ты не хочешь?
Я хочу. Но демонстрировать свое желание не очень стремлюсь, даже не могу объяснить почему.
Джер машет рукой, давая понять, что я могу делать все, что захочу.
– Слушай… раз уж у нас такое общение… – решаюсь я задать давно мучающий меня вопрос. – Если я не вторгаюсь туда, где мне не место…
– Длинное предисловие, Лори, я такие не люблю. Спрашивай.
– Расскажи мне, из-за чего у вас с Костей постоянно какое-то соперничество, а?
– Наблюдательная девочка, подметила, – усмехается он. – Бабы, детка, во всем и всегда виноваты бабы. Ты ведь его жену знаешь? – Я киваю. – Ну, вот… а должна была она быть моей женой. Вот так-то, Лори. Буквально за месяц до свадьбы он у меня ее увел. И она ушла, сучка. Теперь вот плачет – мол, дура была, может, простишь…
– А ты? – Я уже слышала одну версию этой истории, вытрясла из Кости, когда пыталась выяснить причину того, почему он так легко спускает мне все, что связано с Джером. Разумеется, он рассказывал чуть-чуть по-другому…
– А что я? – На лице его появляется какое-то странное выражение – не то сожаления, не то досады. – Ты знаешь, я с ней замутил пару лет назад, когда приезжал… Но вот честно, Лори, ощущение, как будто тряпку грязную пожевал… такой осадок остался… Я думал, что смогу простить, а оказывается – нет, не могу. Двенадцать лет… И видеть ее не хочу больше!
Я никогда раньше не считала Костю сволочью, как бы больно он мне ни делал, но вот почему-то именно сейчас приходит ощущение, что он такой и есть, и что я тоже виновна в том, что все получилось так, как получилось. Хотя… если бы она сама не захотела – вряд ли кто-то заставил бы ее насильно. Получается, что они и поженились в тот день, на который была назначена свадьба с Джером… Да-а…
– Я долго терпел, Лори, почти двенадцать лет. Я общался с ним, правда, с ней не виделся, но с ним-то постоянно. И все ждал случая ударить его побольнее. А сейчас вот перегорел. Или просто стал старше? Не хочу, не нужны мне его мучения, пусть живет. Это я к тому говорю, чтобы ты себя не чувствовала сейчас чем-то вроде моего способа наказать Костю, поняла? – Джер притягивает меня к себе и заглядывает в глаза. – Ты слышишь, Лори? Ты тут вообще ни при чем.
– Мне все равно.
– Неправда! Я же просил тебя не врать мне. Ты сидишь сейчас и думаешь, как выпутаться, потому что противно тебе все это. Так вот, повторяю: не заморачивайся. Ты – это ты, и все, что у меня с тобой, не имеет никакого касательства к Косте, понятно? – Он неожиданно перетаскивает меня с сиденья на колени и начинает торопливо целовать. Словно думает, что я вырвусь и уйду. – Лори… я тебя прошу…
– Не надо, Джер… я никуда не уйду, обещаю…
– Ты умница, девочка… такая умница…
Да уж… умница… почему мне сейчас не противно, не стыдно, хотя по идее должно бы? Какая жизнь паскудная…
– Джер, поедем домой, а? Мне вечером на работу.
– Тебя встретить?
– Нет, не нужно.
– Ну, как скажешь. А позвонить тебе можно будет вечерком попозже?
– Да, конечно. Звони.
* * *
Звоню я ему сама этим же вечером. Друзья пригласили на шашлыки, и я сразу решила, что поеду только с Джером. Был еще и тайный умысел. Это – наши общие с Костей друзья, и он тоже непременно туда приедет, а мне совершенно не хотелось с ним встречаться, да еще и одной. Я решила честно предупредить Джера о том, что будет Костя, чтобы потом он не обвинял меня.
Джер согласился сразу, но предупредил, что поедет на машине и пить за рулем не будет.
– Что ты… Они – серьезные люди, с уважением относятся к чужому выбору, так что силой никто в горло заливать не станет, – успокоила я.
– А насчет Кости не переживай. Я не позволю ему приближаться.
Вечеринку испортил начавшийся дождь. Хозяева очень просили не разъезжаться сразу, все надеялись, что распогодится хоть немного и можно будет продолжать, однако небо полностью затянуло сизыми тучами, и не было похоже, что дождь прекратится. Мы с Джером сидели в его машине, и он уже планировал вечер дома – с заездом в ресторан, с пиццей и вкуснейшими копчеными колбасками. Я так заслушалась, что не заметила, как к машине подошел Костя и постучал в стекло. Джер поморщился, но вышел. Они удалились под ближайшее дерево и начинали о чем-то разговаривать. Мне не было слышно, а любопытство обуревало. Осторожно приоткрыв окно, я сразу услышала, как Костя возбужденно говорит:
– …не понимаешь! Я тебе совершенно серьезно говорю: она очень больна, и неизвестно, как долго она сможет еще… чисто физически это ей будет не по силам.
– Это не твое дело уже, – отрезал зло Джер. – Неужели ты думаешь, что все дело в сексе, как у тебя? Нет. Мне просто с ней интересно. Тебе никогда не приходило в голову просто поговорить с ней? Сесть – и поговорить? Она бы тебе много нового открыла. Ты же ничего не видишь, кроме ее тела. А зря!
– А ты, значит, видишь что-то другое?
– Я – да, другое.
– Ты только учти: она не станет гарем терпеть, она может быть только единственной – и никак по-другому.
