– Это летунов. А хассы умные, они на человека с бластером уже в лоб не прут, норовят со спины зайти. Был тут у нас один старик-ученый, так он вообще уверял, что это не животные, а разумные существа, со сложным языком и обычаями. Все мечтал вступить с ними в контакт, объяснить, что мы жители далеких звезд и пришли с миром… Ну, в контакт-то он в итоге вступил, да… – Бьёрн как-то скис и замолчал.
– Это не показатель отсутствия разума, – возразила незаметно подкравшаяся Полина. – На Земле тоже существовали племена каннибалов, которые предпочитали, чтобы к ним приходили с ужином, а не с миром.
Теодор вздрогнул и оглянулся. Вениамин и Михалыч тоже паслись совсем рядом, пытаясь рассмотреть, чем парень так увлечен. Не пиявками же!
– Кыш отсюда! – встревожился пилот. – А то охранники заметят, что мы что-то замышляем.
– А мы что-то замышляем? – оживилась девушка.
– Не заметят, – успокоил Теда Вениамин, – им сейчас не до нас.
Бьёрн всмотрелся в третью фигуру под навесом, похоже ругавшуюся с двумя другими, и презрительно проворчал:
– А, опять Рэтт приперся. Значит, и Казак уже здесь. Он только с Рэттом летает, это его личный «счастливый» пилот.
Теодор скривился. Возвращение бандитского главаря было совсем некстати. Впрочем, Казак частенько отлучался с планеты. Раскрученный бизнес требовал постоянного присмотра: тут продать, там купить, здесь налет возглавить. Наверняка еще не раз представится случай… Стоп! Рэтт? Пилот?!
Тед так разволновался, что торопливо свернул карту, сунул Бьёрну на хранение и целеустремленно, в открытую пошел к навесу.
– Тебе чего тут надо, скотина… – Охранники угрожающе поднялись ему навстречу, но Тед, не обращая на них внимания, громко обратился к одноногому гостю с неизменной трубкой в зубах:
– Эй, я тебя наконец вспомнил! Ты же Рэтт Манкс, пилот третьей космической эскадрильи, девятое звено, «Стальные крысы»! Сто восемь сбитых вражеских кораблей! Семь тысяч световых лет налета! – И, видя, как подозрительный прищур постепенно сменяется польщенной ухмылкой, торопливо продолжил: – Я… Да я вырос на твоих подвигах! У меня все статьи о твоем звене в отдельной папочке собраны, и даже календарь две тысячи сто двадцать пятого года с автографами трех самых знаменитых космолетчиков до сих пор дома над кроватью висит, выиграл его в викторине по героям третьего галактического конфликта!
– Да, – скромно подтвердил одноногий, выпятив грудь и пыхнув дымом, – было времечко…
Охранники растерянно переводили взгляды с одного пилота на другого, не понимая, что тут происходит и как на это реагировать.
– А здесь-то ты как оказался? Я думал, ты еще в сто двадцатом из космофлота на заслуженный отдых ушел!
– Ушел, ха! – хмыкнул Рэтт, невольно втягиваясь в разговор. – «Ушли» меня… В девятом звене от первого набора только я к концу войны уцелел, а когда командир сменился, вообще тоскливо стало. Ни командного духа, ни личной инициативы, от курса ни на градус не уклонись, лишнюю ракету не выпусти…
– А как же ваш последний вылет, «Осиный дождь»? О нем же все инфосайты трубили, чистая победа, переломный момент!
– Вот сразу после него и… Ладно, чё ты от меня хочешь? – Общество столь пылкого поклонника начало тяготить одноногого. Охранники уже угорали со смеху, а тот, что на всякий случай зашел Теду за спину, еще и передразнивал, закатывая глаза и заламывая руки, как влюбленный под балконом. – Чтоб я за тебя словечко перед Казаком замолвил?
Тед опомнился:
– На фига мне твой Казак сдался? У меня свой капитан есть. И я лучше сдохну, чем работорговцев возить стану!
– Сдохнешь, – зловеще пообещал Рэтт, перебрасывая трубку в другой угол рта и снова набычиваясь. – А перед этим будешь плакать и умолять, чтобы Казак передумал.
– Как ты, да? – Тед ляпнул это просто так, отгавкнуться, но, на свою беду, угадал.
Охранники дернулись к ним, однако парень лишь облизнул разбитую губу и поправил респиратор. У Теда наконец-то начал вырисовываться план побега, и пункт «разболеться» в него не входил. Ничего, с этим одноногим пнем можно и попозже разобраться.
Но маленькую месть парень себе все-таки позволил: дождался, когда Рэтт отсквернословится и пойдет к бараку, отвернулся и негромко, но внятно сказал, вроде бы ни к кому конкретно не обращаясь:
– Ушли его, как же! В молодости, может, и был асом… Да только видел я, как он сейчас летает – я б его влегкую сделал.
Рэтт дернулся обратно, однако ближайший охранник оказался быстрее.
– Заткни хлебало и работай! – рыкнул он, сильно, но беззлобно пихая Теда к полю.
Второй надсмотрщик откровенно лыбился, глядя на побелевшее от ярости лицо старого пилота.
– Ты как? – встревоженно прошептала Полина, когда одноногий наконец убрался восвояси.
– Нормально. – Теду очень хотелось пощупать ноющую губу, но от перепачканной пиявочным соком перчатки ей точно лучше не станет. – Похоже, старикашку здесь не слишком любят.
– Еще бы, – хмыкнул Бьёрн. – Та еще крыса, вечно все вынюхивает и шефу доносит. Своих же закладывает, а заодно и нам достается. Зачем ты вообще к нему полез?
– Сглупил… Ладно, проехали, – отмахнулся парень. Но до конца дня оставался таким хмурым и задумчивым, что даже Бьёрн начал за него волноваться.
* * *
Дэн отлепился от земли и, не дожидаясь, когда «птичка» зайдет на второй круг, добежал до конца поляны и нырнул в кусты. Несмотря на солидный размер, нападала тварь практически беззвучно и двигалась слишком быстро даже для киборга. Тень, на которую он поначалу не обратил внимания – она пробегала по земле не впервые, – внезапно съежилась и почернела, Дэн едва успел откатиться в сторону и залечь. Грязь, кровь и потеки шоаррской краски превратили рабочий комбез в камуфляжный, что уже не раз спасло рыжему жизнь. Хотя именно сожрать его мало кто пытался – местные твари нападали по большей части от страха, охраняя территорию или приняв киборга за свою естественную пищу. От этого, конечно, было не легче, но если соблюдать определенные правила (Дэн записал еще одно: «В дневное время обходить прогалины лесом»), то многих проблем удастся избежать.
Прямо сказать, киборг и сам кого-нибудь с удовольствием бы съел. Все эти дни его организм работал в минус, восполнить удавалось не больше половины. Если бы Дэн так не спешил, можно было бы поискать во мху почки – мелкие и водянистые, зато безвредные. Но тратить на сбор еды по пять часов в день было непозволительной роскошью. Киборгу и так приходилось постоянно останавливаться, разжигать огонь и приводить себя в норму.
Запаса прочности оставалось примерно на девять дней. Потом придется или пересмотреть стратегию, сделав упор на выживание, а не на поиски, или тупо упасть и сдохнуть (а то и в обратном порядке).
Дэн бегло осмотрел расцарапанную руку и двинулся дальше, на ходу слизывая выступившую кровь – жалко терять даже такие крохи. Несмотря на жестокие условия эксплуатации (по большей части – в качестве кастета), грязный и обшарпанный комм на запястье работал, по-прежнему показывая отсутствие сигнала с корабля и других устройств. Либо до них не меньше десяти километров, либо что-то глушит сигнал, а вероятнее всего – и то и другое. Как бы тщательно работорговцы ни замаскировали лагерь, он производит не только радио– и электромагнитные волны, но и звуки с запахами, которые ничем не заглушить.
