Мужчина пошатнулся, часто заморгал, пытаясь удержаться в сознании, и Станислав, спохватившись, поспешно спросил:
– У станции есть запасной выход со стыковочным узлом и гасилкой?
– Да, конечно. – Рудокоп справился с приступом слабости и упрямо расправил плечи. – В конце аварийного тоннеля.
– Отлично. Объясните нашему пилоту, как его найти, и он подгонит туда корабль. Зайдете через шлюз, а мы дезактивируем скафандры и перенесем раненых.
– Вы подгоняйте, а мы начнем носить, – решил мужчина. – Для них дорога каждая минута.
– Хорошо. – Станислав поймал испуганный взгляд женщины: вдруг внезапно появившиеся спасатели так же неожиданно исчезнут или вообще померещились ей от духоты, ран и усталости? – Михалыч, останься здесь. Мало ли какие технические накладки возникнут, с дверями опять же. Парни, пошли за кораблем!
* * *
Спустя два часа транспортник покинул Самородок, но прошло еще не меньше шести часов, прежде чем на корабле удалось навести зыбкое подобие порядка. Спасенных оказалось тридцать семь, из них на ногах держались восемнадцать, а успешно их переставляли только семеро. Всех надо было осмотреть, подлечить, разместить, напоить и накормить. Бедняги не ели больше суток, так что хохские консервы пришлись весьма кстати. Никто не привередничал, даже мальчишка умял две банки.
И только когда все более-менее устаканилось и уже не надо было разрываться между десятью проблемами, равно требующими волевого капитанского решения, Станислав позволил себе кухонный стул и кружку полупрозрачного чая из остатков заварки. Компанию ему составил Харальд, рослый рудокоп, вынужденно принявший на себя обязанности командира. Выглядел он неважно, но, как и Станислав, не давал себе расслабляться, пока не убедится, что с его подопечными все в порядке.
Сделав несколько глотков, рудокоп немного ожил и принялся сдержанно (и оттого еще более трагично) рассказывать, что же произошло на станции. По-хорошему надо было прогнать его в каюту, приказав не издеваться над организмом, но Станислав понимал, что сейчас Харальду куда важнее выговориться, иначе все равно не уснет.
– Нападение застало нас врасплох. На станции оказался предатель, один из охранников. Он пристрелил напарника, впустил работорговцев и потом улетел вместе с ними.
– И что, никто даже не оказал сопротивления?
– Оказали, конечно. У большинства ребят были если не бластеры, то станнеры и ножи… Но против киборгов они бесполезны.
– Что, у них и киборги были?
– Да, пять или шесть. Их пустили вперед, и сопротивление очень быстро прекратилось. В прямом смысле слова. Большинство спасшихся – те, кто кинулся наутек в первые же секунды. Например, тот мальчишка, Рикки. Бедный ребенок так испугался, что, когда я нашел его, забившегося под койку, он брыкался и визжал как резаный, не веря, что я человек… Кстати, у вас на борту есть киборги? Он уже раз сто спросил, точно ли нет.
– Да откуда им взяться у простых грузоперевозчиков? – Станислав Федотович рассудил, что если рудокопы до сих пор не раскусили Дэна, то не стоит лишний раз нервировать бедолаг, переживших такой кошмар. Надо только предупредить рыжего, чтобы не вздумал снова выпендриваться.
– Точно? А если найдем? – неловко пошутил Харальд.
– Ой, если уж даже мы за месяц найти не смогли… – вырвалось у капитана. – Кхм. Слушай, Харальд, а среди этих подонков случайно не было высокого, худощавого мужчины с темно-русыми волосами до плеч? Суетливый, но выправка военная. Примерно моего возраста.
Рудокоп неуверенно покачал головой.
– Я видел далеко не всех. Во время нападения я работал в мастерской и, пока мародеры до нее добрались, успел вооружиться лазерным паяльником и затаиться за дверью. Потом обменял паяльник на бластер, – Харальд хищно усмехнулся, давая понять, что обмен был не совсем добровольным, – отбил у них еще пару человек и спрятался. Я эту станцию монтировал, я ее как свои пять пальцев знаю.
Разговор прервал зуммер комма.
– Стас, мне очень нужна криокамера, – обеспокоенно сообщил Вениамин. – Одному из раненых совсем худо.
– Ну выкиньте оттуда предыдущих пассажиров, – устало приказал капитан, глянул на вытянувшееся лицо собеседника и поспешно пояснил: – Не волнуйтесь, им все равно, они уже мертвые. В смысле они были мертвые, еще когда мы их туда засовывали.
– Оригинальная у вас подборка грузов, – с оторопью заметил рудокоп.
– Что значит – выкинуть?! – возмущенно встряла в разговор Полина. – А как же морально-этический долг и почтение к усопшим? А дипломатические отношения с Мераком? И вообще мы с Вениамином Игнатьевичем хотели побольше образцов тканей из трупов наковырять, для статьи! Давайте мы их лучше в термопленку завернем и в кладовую положим, там похолоднее, за сутки не успеют оттаять.
– Делайте что хотите, – отмахнулся капитан, лишь бы его наконец оставили в покое. На фоне Самородка проблемы мороженых меракийцев казались сущей ерундой.
Станислав отхлебнул почти безвкусной, зато горячей воды и со вздохом признался:
– Подборка команды тоже та еще.
* * *
После полуночи в корабле стало душновато: система регенерации воздуха, не рассчитанная на такое количество пассажиров, работала на пределе, но содержание кислорода все равно неуклонно, по одной-две десятых процента в час, падало. К счастью, измученные рудокопы спали, расходуя его по минимуму, а к обеду команда рассчитывала посадить транспортник на Шии-Раа. Планета принадлежала андромедцам, но кислородная атмосфера, мягкий теплый климат и слабосоленые моря сделали ее популярным туристическим курортом, так что к людям там привыкли. Найдется и специализированная клиника, и человеческое консульство, которое возьмет рудокопов под опеку и поможет вернуться домой.
Из-за Шии-Раа транспортник отклонился от трассы, и ее пришлось прокладывать заново. Возвращаться к Самородку и продолжать с того же места было слишком рискованно: Михалыч и так еле-еле, посулами и угрозами, выцедил из затухающего реактора необходимую для гашения энергию. К тому же залитая кровью станция не располагала ко второму свиданию.
Корабль переполняли непривычные звуки, но Дэн мигом засек тихие шаги и обернулся. На пороге пультогостиной, кутаясь в одеяло, стоял худенький взъерошенный мальчик, часто моргая припухшими то ли со сна, то ли от слез глазами.
– Привет, – сказал он и шмыгнул носом.
– Привет, – осторожно отозвался рыжий. Нет, киборг прекрасно знал, что такое дети, откуда они берутся и как туда попадают. Он иногда видел их, когда сопровождал хозяев вне корабля, и после побега, в городе, но до сих пор ни разу к ним не приближался и уж тем более не разговаривал. Судя по обрывочной информации, это следовало делать как-то по-особенному, и Дэн опасался, что пацан сразу его раскусит. Поэтому ограничился нейтральным: – Ты почему не спишь?
– А так, – пожал плечами мальчишка и подошел поближе. Край одеяла с шуршанием волочился по полу. – Во что ты играешь?
