– Конечно, имеете, – заверил ее слегка струхнувший парень. С матерями подружек отношения у него не ладились. Высокий мускулистый космолетчик с трехдневной щетиной, жгучими мексиканскими очами и нахальной белозубой улыбкой, отчетливо пахнущей пивом, почему-то вызывал у них неприязнь с первого взгляда (видно, это как-то было связано с приязнью дочерей). – Но, к сожалению, она сейчас не на корабле.
– А где? – еще подозрительнее осведомилась тетка.
Пилот замешкался. Сообщать любящей мамаше (судя по рассказам Полины, даже гиперлюбящей), что ее единственное дитятко отправилось на слет контрабандистов торговать коноплей, было, наверное, слишком опрометчиво.
– По магазинам гуляет, – соврал он.
– В два часа ночи? – Тетка нервически повысила голос, похоже навыдумывав себе ужасов похлеще контрабанды.
– Эм-м-м… Ну да, в местном мегамаркете большая ночная распродажа, вот Полли и решила чуток прибарахлиться, – принялся выкручиваться Теодор.
– Одна?!
– Нет, с капитаном.
– Одни?!!
– Она помогает выбирать подарки его жене и детям, – нашелся пилот, но материнское сердце и не подумало успокоиться:
– То есть он бессовестно использует мою девочку в личных целях?
Кошка, которой порядком надоело подвешенное состояние, внезапно извернулась и сумела-таки достать Теда задними лапами.
– Ы-ы-ы, убью заразу!
Парень выронил бунтовщицу и потряс рукой, расшвыривая по пульту яркие капли крови. Одна шлепнулась аккурат в центр веб-камеры и, судя по побелевшему лицу собеседницы, на большом экране смотрелась очень эффектно. Больше тетка никаких вопросов не задавала, а секундой позже вообще отключилась.
Пилот выругался и пошел в медотсек за коллоидом.
* * *
В рюмки Вадим подливал одинаково, но напился гораздо быстрее Станислава: ему-то не приходилось нервничать, как там «доченька» и не распотрошат ли контрабандисты его судно, проверяя, тот ли он, за кого себя выдает, или возжелав завладеть «товаром» бесплатно.
– Конопля, Славик, это уже вчерашний даже не день, а год, – заплетающимся языком вещал «старый друг». – И навара мало, и, если захапают, влепят по полной, как за жесткую наркоту. Да и тот еще геморрой с ней, поработал я чуток на лотке и бросил, слишком стремно: не знаешь, что эти нарконавты ради дозы выкинут. Моему напарнику одна стерва в ломке ухо откусила, прикинь?
Через полчаса Станислав проникся искренним сочувствием к работе внедренного в бандитское логово оперативника: эту болтовню противно было даже слушать, не говоря уж о том, чтобы поддакивать.
– Так что бросай, Славик, эту гадость, – Вадим задушевно приобнял друга свободной рукой, – правильно моя мамочка говорила: «Наркотики – зло!» То ли дело работорговля…
Станислав поперхнулся, одну половину рюмки разлив, а вторую выкашляв.
– Дрянная водка, ага, – согласился бывший сослуживец, опрокидывая в горло полную стопку и даже не морщась. – Но ничего, скоро провернем одно козырное дельце, и будет мне не только на коньячок, но и на икорку.
– А это разве не… мм… стремно?
– Откуда? Главное, правильно товар подобрать, – буднично, как о перевозке скота, сообщил Вадим. – Чтоб не сильно брыкался и никто его не хватился, а если и хватился, то не подкопался. Кстати, моему боссу нужны надежные люди, – подмигнул он, – хочешь, порекомендую?
– Я подумаю, – пробормотал капитан, еле сдерживая тошноту. – Вначале дочку надо вырастить и пристроить, а потом уж можно и в авантюры пускаться.
– Семья – это святое! – икнув, согласился Вадим. – Только почему – потом? Если согласишься, она у тебя такой завидной невестой станет, что женихи в очередь выстроятся.
– А зачем нам такой жених? – Станислав все же достаточно захмелел, чтобы в нем взыграла отцовская ревность. – Счастье за деньги не купишь!
– Вот за что я, Славик, тебя люблю, – Вадим в очередной раз подлил себе водки, разбавив ее прочувственной слезой, – так это за доброе сердце. Вроде глянешь со стороны: сухарь сухарем, убьет и не поморщится, а в глубине души – ребенок, который до сих пор в сказки о благородных рыцарях – или, хе-хе, уже разбойниках? – верит. Помнишь, как ты меня с простреленной ногой три километра на себе тянул, а Рыжее Западло орал, бластером тряс и требовал бросить, потому что отступление задерживаем?
«Лучше бы бросил», – с досадой подумал Станислав.
– Ты мне теперь как брат родной, – торжественно объявил Вадим, так хлопнув друга по плечу, что в суставе хрустнуло. – Мой корабль – твой корабль, твои проблемы – мои проблемы! Если что – обращайся, как для себя постараюсь!
– Вадик, я тебя тоже очень люблю, – терпение «братца» лопнуло, а тут кстати и бутылка к концу подошла, – но мне пора на работу. Очень рад был с тобой поболтать, надеюсь, не в последний раз.
Друг разочарованно застонал, однако настаивать не стал. Свистнул бармену и взглядом велел заменить пустую бутылку на полную. Выдернув из подставки салфетку, начертил на ней несколько цифр и букв.
– Во, если надумаешь – пиши. Нам такие люди всегда нужны!
– Обязательно. – Станислав комком сунул бумагу в карман и тяжело сполз с высокого пристоечного стула. Помотал головой, пытаясь сообразить, какая из дверей выход, а какая – вход в туалет, потом решил, что сгодятся обе, и двинулся к ближайшей.
Вадим остался сидеть у стойки, пьяно ухмыляясь танцовщице.
* * *
Без Станислава Федотовича Полине стало совсем тоскливо, и она раззевалась так, что покупатели, даже не прицениваясь, обходили их стол по большой дуге. Несмотря на солидные размеры ангара, в нем уже становилось душновато, отчего в сон клонило с еще большей силой.
Сосед-коноплевод тоже заскучал: пик продаж миновал и контрабандист решил размять ноги, прогулявшись вдоль ряда.
– Что, конкуренты, не идет торговля? – насмешливо поинтересовался он у Полины.
– Идет, – возразила девушка, уязвленная самодовольной рожей конкурента – круглой, сытой, с пижонской бородкой. – Ка… Папа как раз пошел заключать договор на всю партию.
– Да ну? – опешил коноплевод. – Кому это барахло нужно, да еще за такую цену?
– Это не барахло, а последнее достижение селекции, с повышенным содержанием каннабиноидов, – презрительно осадила его Полина. – Один куст заменяет три обычных.
Коноплевод скептически хмыкнул, но дальше не пошел. Рассмотрел коноплю так и эдак, задумчиво теребя бородку, и решил:
– Ладно, возьму на пробу. Даже если врешь, вы мне своей «конкуренцией» неплохую прибыль принесли, могу пожертвовать на бедность.
Полина опомнилась и выхватила горшок из-под загребущих рук покупателя.
– Извините, но куст уже забронирован! – испуганно затараторила она. – У нас партия – ровно сто штук, и это сотый.
