– Скажешь, что отец отпустил тебя поискать подарок на день рождения, но пока ничего интересного не находится.
– А если найдется? – с надеждой спросила Полина.
– Доченька, – выразительно сказал капитан, – ты не забыла положить в карман бумажку?
Девушка притихла, с опаской и одновременно жгучим любопытством посматривая на дальние ряды. Наверное, она все-таки отправилась бы на разведку, но тут очередной покупатель равнодушно скользнул взглядом по конопле, прошел дальше, вздрогнул, обернулся, вытаращил глаза, завопил:
– Славик! – и стал энергично проталкиваться в обратном направлении.
Капитану жутко захотелось нырнуть под прилавок или, напротив, сделать каменное лицо и заявить: «Вы обознались». Но тогда охрана точно занесет его в подозреваемые, поэтому пришлось выдавить из себя приветственную улыбку и воскликнуть:
– Вадим! Какими судьбами?
– Лопни мой скафандр, это и вправду ты! – Старый знакомый полез обниматься прямо через прилавок, Полина едва успела выдернуть попавший в «клещи» горшок.
Не сказать, чтобы бывшие космодесантники особо дружили во время службы – так, приятельствовали по необходимости. К тому же Вадим получил ранение и уволился в запас на четыре года раньше Станислава. Но на гражданке любой однополчанин кажется «братишкой», не говоря уж о парне из одного взвода, с которым ты не раз стоял спина к спине.
В другой ситуации Станислав ему бы тоже обрадовался.
– А я слыхал, что ты на пенсию вышел! – Вадим обогнул прилавок и сжал капитанские виски ладонями. Станислав ужаснулся, что друг сейчас еще и целоваться полезет, но тот лишь покрутил его голову из стороны в сторону, придирчиво изучая со всех сторон. – Ну, думаю, спекся наш Славик, осел на лавочке вместе с бабками-пенсионерками. А ты, оказывается, вон какой молодец – в наркоторговлю подался!
У Станислава предательски заалели уши.
– Я тебя даже не сразу узнал, – продолжал фонтанировать восторгом от встречи сослуживец, – поседел, раздобрел, вон даже брюшко наметилось. Хорошо бизнес идет?
Капитан поспешно втянул живот, в который раз дав себе зарок отжиматься и качать пресс не от случая к случаю, а ежедневно утром и вечером.
– Да так, помаленьку, – пробормотал он.
Сам Вадим особо не изменился, только волосы отпустил до плеч, вокруг глаз прибавилось морщин да движения стали какие-то суетливые. Слева на поясе у него все так же висел в ножнах здоровенный армейский нож, знакомый Станиславу еще по службе, справа торчала из кобуры рукоять бластера, новехонького и раза в два массивнее, чем у капитана.
– А это кто, твоя подружка? – Друг наконец обратил внимание на Полину.
– Дочка. – Станислав неловко приобнял ее за талию, надеясь, что делает это в достаточной мере отечески.
– Такая взрослая? – изумился Вадим. – Ты ж вроде говорил, что даже не женат! Грехи юности, э? – лукаво подмигнул он.
Станислав потупился и со вздохом развел руками.
– Хорошенькая какая! – Сослуживец отступил на шаг, чтобы получше разглядеть «родственников». – Вся в отца, даже на подбородке такая же ямочка упрямая. И характер, похоже, твой, да?
Капитан с девушкой в замешательстве уставились друг на друга, впервые заметив эти чертовы ямочки.
– Эм-м-м… А ты-то сам как?
– О-о-о, моих приключений на целую книгу хватит! – мечтательно закатил глаза Вадим. – Да и тебе, наверное, есть чем похвастаться, старый пройдоха! Пойдем-ка в бар, тяпнем по маленькой и большой, а дочурка тут и одна справится, верно? – Друг на правах «дядьки» ущипнул ее за щеку.
Полина пискнула и оскорбленно шлепнула его по руке, но нахал только расхохотался.
– Пойдем, – согласился Станислав, поняв, что иного выхода у него просто нет. – Полли, если что – сразу вызывай. Снаружи ангар, похоже, экранирован, но друг с другом мы связаться можем.
– Да, папочка, – уныло согласилась Полина.
* * *
– И даже связи с ними нет! – досадливо сказал Теодор, в десятый раз убедившись в этом прискорбном факте. – Черт, еще четыре с половиной часа ждать…
– Иди спать, – посоветовал Дэн, вставший из-за пульта как раз с этой целью.
Вениамин с Михалычем уже легли, рассудив, что если до шести утра новостей все равно не будет, то лучше промотать время.
– У меня ни в одном глазу, – отмахнулся пилот, поковырялся в настройках вирт-окна и внезапно оживился: – Ого, да в этой дыре есть инфранет!
– Это же не простая дыра, а контрабандная, – заметил навигатор. – И цена на него, наверное, такая же.
– Ничего, если просто новости посмотреть и почту слить, много не набежит.
Тед пошел заваривать кофе, но в банке оказалось пусто. Пришлось идти в кладовую, долго шарить по полкам в поисках новой и последней, а потом принимать душ, ибо какой-то придурок (пилот старательно отгонял подозрение, что это он сам) поставил на край верхней полки початый пакет с содой, который Тед нечаянно смахнул себе на голову.
Зато удалось скоротать еще сорок минут.
К пульту Тед вернулся в новой черной майке с пентаграммой, держа в левой руке яблоко, а в правой – перочинный нож для его разделки. Дэна в пультогостиной уже не было, коммуникатор капитана по-прежнему безмолвствовал, в шлюз никто не ломился.
– Опять ты! – возмутился парень, положил яблоко на край пульта и за шкирку вытащил из кресла пригревшуюся кошку.
Та вытянулась мочалкой и завыла, виляя хвостом. Пилот прикинул расстояние до диванчика, собираясь подарить наглому животному восхитительное ощущение полета, но размахнуться не успел: в центре экрана замигала иконка срочного вызова.
– Маша, соедини! – поспешно крикнул Теодор, надеясь, что капитан нашел-таки способ с ними связаться.
Искин послушно развернул диалоговое окно, однако в нем возник не Станислав и даже не честные контрабандисты с его телом, а незнакомая тетка лет сорока пяти, темноволосая, слегка полноватая и, судя по воротнику, в простом домашнем халате. Да и вообще вызов оказался инопланетным, аж с Нового Бобруйска.
– Здрасьте, – разочарованно сказал Тед.
– Доброй ночи, – с запинкой отозвалась тетка, как-то диковато на него глядя. – Извините, не знала, что у вас уже так поздно.
– Ничего, я все равно не спал, – успокоил ее пилот и, спохватившись, воткнул ножик в яблоко. В поле обзора камеры оно не попадало, но хруст вышел очень характерный.
Собеседница вздрогнула и напряглась еще больше.
– Тогда разбудите, пожалуйста, Полину, а то неизвестно, когда в следующий раз удастся с вами связаться.
– Зачем?
– Что значит – зачем? – оскорбилась тетка. – Я что, не имею права поговорить с родной дочерью, которая уже неделю почему-то мне не звонит и не пишет?
