Я просто сжимал свои пакеты. Я знал, что в любой момент могу остановить этот кошмар, сказав: «Я брат Тони Стрэнга», – но я не хотел этого делать. Я это я, а речь шла о Рое Стрэнге.
Рой Стрэнг.
Я держал еду.
– За какой клуб болеешь? – мимоходом спросил Гамильтон, как будто между нами ничего не произошло; нож он убрал обратно в карман.
– «Хибз», – ответил я.
Меня-то футбол особенно не интересовал, но папа и Тони, как и большинство моих товарищей по району, болели за «Хибз», так что этот ответ был наиболее безопасен.
– «Хебз»! «Хебз»! – повторил он, пародируя мой еще не сломавшийся голос.
Он оторвал от кулька немного бумаги и вытащил несколько кусочков. Я стоял как вкопанный. Я пытался что-то сказать, но слова не выходили у меня изо рта.
– Пиздуй отсюда, пока жив! – рявкнул он, схватил меня за волосы, рванул вниз, пока мое лицо не ударилось о его колено. Я почувствовал, как моя нижняя губа разбилась о передние зубы, и рот мой наполнился сладковатым привкусом собственной крови. Сжимая пакеты, я медленно поднял голову, меня трясло от злости и обиды.
– Отъебись ты, Хамми, мудила! – крикнул парень постарше, блондин, и припустил за Гамильтоном, между ними завязалась потешная потасовка, а я тем временем дал деру. Нижняя губа мне казалась огромным куском резины во рту.
Когда я пришел домой, отец взглянул на меня, потом на порванный кулек, который я тщетно пытался скрыть.
– Кто-то испортил мой ужин!
Я сказал, что проголодался по пути и съел несколько кусочков. Он глянул на меня сурово.
– А что с твоим ртом?
Я почувствовал слабость в коленях, у меня больше не было сил пороть эту неубедительную чепуху, это бы еще больше его разозлило. Уставившись в пол, я рассказал ему все, что произошло. Я поднял голову и увидел, как Ким во все глаза смотрит на меня, и ее случайно вырвавшееся «о-о-о-ох» еще больше усилило мои страдания. Бернард, искать которого бесполезно, когда надо послать кого-нибудь за едой, самоотверженно сражался с улыбкой, кривившей его лицо, и проигрывал. Все мы ожидали, что отца забычит и он отвесит мне звонкую пощечину, но он лишь с грустью взглянул на меня.
– Тебе придется научиться как следует постоять за себя, Рой. Ты же Стрэнг, или кто, – устало казал он, презрительно покачивая головой.
Я поклялся отомстить этому гондону Гамильтону, но так и не выполнил своей клятвы. Сначала его послали в исправительную школу для малолетних преступников в Полмонте, потом он просто исчез из поля зрения. Джилкрайста, его закадычного дружка, перевели в другую школу в противоположном конце города. Этого урода я еще встречал, да и шлюшек его тоже.
Только это было потом.
В школе, однако, было куда легче. Распространявшиеся вести о том, что Гамильтон меня отделал, не роняли моего достоинства, ведь он был старшеклассник, к тому же крутой. На самом деле от того, что я-таки не обосрался, статус мой еще больше повысился. В школе и в районе вместе тусовались в основном только я, Дикси, Вилли, Брайан, Монти и Пенман. Нас никто особо не трогал, и мы никого не трогали.
Так продолжалось довольно долго. Мы здорово веселились. Однажды ночью мы вломились в школу, собираясь перевернуть все вверх дном. Мы забрались в самый ненавистный класс, куда должны были приходить каждое утро на перекличку, и в верхнем ящике стола нашли ремень самой нелюбимой училки – мисс Грэй.
Мы стали со всей дури полосовать друг другу руки этим ремнем, куда жестче, чем лесба Грэй или кто-либо из наших учителей, при этом, как сильно мы ни лупасили, все равно было совсем не так больно. Тут Брайану пришла в голову отличная мысль – он вытащил верхний ящик и заставил этого психа Вилли в него насрать. Вилли отложил дымящуюся личинку, и Брайан вставил ящик обратно в стол. Какое-то время мы ржали, как ебанутые, и тут Брайан говорит:
– Утром мы придем и доведем эту соплежуйку Грэй. Она полезет за ремнем…
– О-о-о… охуеть! – заржал Пенман.
– Тогда давайте не будем ничего крушить… сделайте так, чтобы никто не догадался, что мы взломали класс. А я пока дойду до библиотеки, – сказал я.
В библиотеке я прихватил пару книг о птицах: «Городские птицы Британии» и «Энциклопедия тропических птиц Шермана», том 1.
На следующий день мы довели-таки лесбу Грэй. Мы кричали: «Рис-рис-рис», пока не получилось: «Сри-сри-сри». Такие выходки заставили бы ее грудь вздыматься, если бы она у нее была; в итоге она завелась и полезла в ящик за ремнем. Грэй всегда била ремнем по столу, что означало, что все мы должны заткнуться и послушать, что она говорит. А говорила она всегда одно и то же: «С утра пораньше в понедельник, или в пятницу в конце дня, или середина недели – не самое лучшее время, чтобы испытывать мое терпение!»
Всегда один и тот же бред.
– Так! – заорала она, открывая ящик и засовывая туда руку. – Серое, дождливое утро не самое лучшее время, чтобы испытывать мое… Она нащупала ремень и застыла, другой рукой слегка приоткрыв ящик, она заглянула вовнутрь и чуть не задохнулась, пытаясь сдержать блевотину. Мы напрягли ягодицы, чтобы не заржать. Брайан стал красный как рак, глаза слезились. Мисс Грэй вытащила ящик, прикрыв говно и свою запачканную руку листом бумаги А4. Она понеслась к выходу, держа ящик в свободной руке. – Животные! Гребаные свиньи! – шипела она, в ответ мы только охали-ахали, пораженные ее сквернословием. Грэй завопила на Бриджет Хислоп, зазнайку, которую Брайан прозвал Фригидный Писиглот, чтобы та открыла дверь, и сиганула по коридору к учительским туалетам.
Круто было.
Хорошие были времена, но потом возникла проблема, требующая решения.
Но об этом я пока что не хочу говорить. Я хочу вернуться на охоту, в погоню за Марабу. То есть ГЛУБЖЕ, ведь нам с Сэнди удалось, видишь, вытянуть из Доусона еще немного припасов… нет, что-то не так,
ГЛУБЖЕ
ГЛУБЖЕ
ГЛУБЖЕ
После того как мы наглядно показали, как Марабу изгоняют фламинго, старый жирдяй Доусон снабдил нас дополнительно добрым количеством оснащения и съестных припасов.
– Поедете по этой дороге – держите ухо востро, там полно террористов, – прогудел Доусон нам вдогонку.
Мы снова отправлялись в дорогу на джипе и были весьма довольны собой.
– Весело, правда, Сэнди?
– Да, – улыбнулся Сэнди, – что бы там дальше ни случилось, знай, что с тобой я провел лучшие часы своей жизни.
Я аж зарделся от смущения и, чтобы сменить тему, заставил Сэнди рассказать еще одно из своих приключений со львами.
– Был такой случай: меня занесло в деревню, жители которой были до смерти запуганы ненасытным львом-каннибалом. Они буквально боялись выходить из своих хижин, запасы продовольствия подходили к концу, вокруг царила антисанитария – мусор выбрасывался прямо за порог. Селян не в чем было винить, ведь за месяц они потеряли троих человек. Короче, было около трех ночи, я и моя команда, размещенная на постой в одной из хижин, спали беспробудным сном, как вдруг кто-то вышиб дверь, и не успели мои парни опомниться, как огромный лев схватил одного, по имени Можемба, и, вцепившись в бедро, потащил его прочь из хижины. Меня это не на шутку взбесило: разбуженный поднявшийся суматохой, я быстро схватил винтовку и выстрелил зверюге в область сердца. Мне очень повезло, конечно же, в тот момент я стрелял наугад, времени целиться у меня не было.
