Я, мы улавливаем, однако, пару слов. Дрянь!
Чтобы какой-то паршивец, какой-то мудак... Не на того напал. Лоутон. Ничтожество. Пустое место. Это он дрянь. Это он мусор.
В углу автопарка двое придурков в форме чешут языками с транспортным инспектором. Подхожу к ним.
- Все в порядке? Показываю удостоверение.
- Да, - нервно отвечает один.
- Итак, офицер?..
- Кэмерон, сэр.
- Так вот, констебль Кэмерон, предлагаю вам и вашему коллеге прекратить чесать яйца и заняться делом. Вы знаете,
Алан. Алан Лоутон. Когда-то, в не столь уж давние времена, был членом забастовочного комитета. Как дела, приятель? Чем промышляешь теперь, через десять лет после закрытия последней шахты? Как живешь сейчас, когда в родном поселке тебя считают уже не героем-социалистом, а занудливым придурком.
(на твоем счету две забастовки, Брюс. Три забастовки - ты на улице.)
как власти нашего города относятся к любым проявлениям неподобающего поведения в общественных местах?
- Да... мы... - запинаясь, лепечет он. Сосунок.
- Полагаю, вы здесь на дежурстве?
- Да, сэр.
- Рад слышать. Там, у стены, какой-то подонок. - Показываю в направлении Лоутона. - Оскорбляет пассажиров, включая меня. Заберите этого мерзавца или мне придется заняться вами. Ясно?
- Да, сэр. - Констебль Кэмерон поворачивается к напарнику. - Идем.
Они бегут через площадку и хватают ничего не понимающего Лоутона.
Лоутон всегда мне нравился, но, похоже, он так никуда и не продвинулся со времени тех славных для него деньков шахтерских забастовок. Все, что я могу для него сделать, это освежить засранцу память. Я и сам как будто возвращаюсь в прошлое, наблюдая за тем, как парни в синем запихивают бедолагу в полицейскую машину.
ВЫХОД ЧАРЛИ
Новый офис в Саут-Сайде уже выглядит не лучшим образом: на стеклянных дверях жирные отпечатки пальцев, на столах черные следы от сигарет, на доске объявлений плохо отпечатанные, выцветшие плакаты. В воздухе запах дезинфектанта, того самого, которым пользуются во всех учреждениях, чтобы скрыть, хотя и безуспешно, запах мочи. Какая-то старушка пытается взять в оборот дежурного сержанта, но Сэмми Брайс настоящий профессионал, и вывести его из равновесия не так просто.
- Понимаю, - говорит он, - но если нет заявления, то мы бессильны что-либо сделать.
- А что же мне делать? - спрашивает она.
- Вам следует обратиться в ближайший к месту правонарушения полицейский участок.
- Но мне сказали, что любой полицейский участок... От отчаяния старуха едва не плачет.
- Любой, если есть заявление.
Я подмигиваю Сэмми - он не самый плохой парень из тех, что носят форму - и поднимаюсь наверх к Дэви Маклафлину.
Детектив-сержант Маклафлин занимается делом Блейдси, который по возвращении из родного Ньюмаркета мало того что недосчитался жены, так еще и умудрился попасть за решетку. Маклафлин для этого случая как раз то, что надо: рыжий ублюдок-папист, вонючий кусок расовой блевотины.
- Так ты хорошо знаешь Клиффа и Банти Блейдс? - спрашивает он.
Конечно, разговаривать с этим конопатым недоделком удовольствие небольшое, но делать нечего, и я придаю лицу озабоченное выражение.
- Да, Дэви, мы друзья их обоих. С Блейдси, то есть с Клиффом Блейдсом, я знаком уже пару лет, а вот с Банти познакомился относительно недавно. Ей пришлось довольно нелегко из-за звонков какого-то психопата, и Блейдси хотел, чтобы я помог ей, поддержал...
- Тебе приходило в голову, что звонит он сам? Я вздыхаю и медленно качаю головой.
- Дэви, я служу в полиции столько, что уже и вспоминать не хочется, и такое дело у меня не первое. Должен признаться, я даже представить себе не мог что-то подобное. - Тяжелая пауза. - Теперь-то понятно, что для него главным в игре был элемент риска, это его заводило. Как же он меня!
Я бью кулаком по столу.
- Не изводи себя так, приятель, - утешает меня Маклафлин. Хм, не такой уж он и плохой парень... для католика. - Нам всем приходится отключаться от работы и жить своей жизнью. Иногда мы просто ошибаемся в людях.
- Но Дэви, я чувствую себя полным кретином...
- Брюс, у каждого из нас есть частная жизнь, и нельзя подозревать в каждом встречном Джеки Трент. Сказать по правде, выходя за дверь управления, каждый забывает о работе и становится просто человеком.
Ты, может, и становишься. Но ты же папист, так что не равняй себя с другими. Если у тебя вся родня уголовники, то ты, конечно, поневоле забываешь о работе.
- Я хочу его видеть.
- Не думаю, что это хорошая мысль, Брюс.
- Дай мне всего пару минут. И не беспокойся, я эту мразь и пальцем не трону, - обещаю я.
- Ладно.
Он сдвигает рыжие брови. Пусть Маклафлин и католик, пусть и против абортов, но полицейский на все сто.
Иду к камере, где держат Блейдси. Рядом с ним придурок в форме, который при моем появлении выходит.
Блейдси ничего не говорит, но в глазах его вспыхивает надежда. Рад меня видеть. Этот жалкий ублюдок действительно рад меня видеть!
Думает, что я могу водить дружбу с таким вот гнусным извращенцем. Надо сразу показать ему, что и как.
- Ах ты пиздюк! - с ходу бросаю я. - Вонючка! Срань! Ты же с самого начала меня наебывал! Нес всю эту чушь про Фрэнка Сайдботтома! Дрочил у меня под носом!
Блейдси просто раздавлен несчастьем.
- Нет! - протестует он.
Вид у него настолько жалкий, что мне трудно смотреть ему в глаза. Я отворачиваюсь, но игра есть игра, и положение, как говорится, обязывает. Как всегда, либо ты, либо тебя.
- Брюс, ты должен поверить, это не я!
- Не выводи меня, а то сделаю так, что голова из задницы вылезет!
Я делаю шаг к нему, и Блейдси съеживается и отступает. Я останавливаюсь, отворачиваюсь, потом иду вокруг него, припоминая все выпавшие мне несправедливости, все унижения и несчастья, которых было столько, что этому пиздюку и не снилось. Развожу руками и качаю головой.
- Ну зачем? Зачем ты это делал, Клифф? Зачем втянул во все это меня? А я-то думал, мы друзья!
- Я ничего не делал! Мы с тобой друзья, Брюс! - жалобно ноет Блейдси. И тут силы его покидают. - Я ничего не деееелааал... нееее деееелааал...
Он вцепляется зубами в рукав своего клетчатого пиджака, чтобы заглушить рыдания.
Противно смотреть, как хнычет взрослый мужчина. Никакой гордости, мать его... Ну разве видел кто-нибудь, чтобы я вот так вот раскисал? Хуй вам! Мы всегда держим себя в руках. А этому мудаку стоило бы умереть, покончить с собой, взяв пример с Клелланда. Будь моя воля, так кончали бы все эти недоделки; я бы заставлял их накладывать на себя руки - проводил бы естественную психическую селекцию. Сидел бы на телефоне доверия и оказывал услуги человечеству; если бы мне звонили такие вот разъебаи, я бы говорил: да, все правильно, вы и должны испытывать отчаяние. Дайте миру отдохнуть от себя, покончите с собственной никчемной жизнью. А если вам требуется помощь, я буду через несколько минут. Блейдси. Мусор. Отстой. Шваль, И не хуй туг с ним рассусоливать. Смотрю на него и начинаю учащенно дышать.
