Эндрью и Том бросились на Филиппа, который стал с ними бороться с диким упрямством пьяного. Но затем внезапно ослабел и впал в плаксивую чувствительность.
- Мэнсон, - хныкал он, цепляясь за плечо Эндрью, - вы славный малый. Я люблю вас больше, чем брата. Я и вы, если будем держаться вместе, можем спасти всю проклятую медицинскую профессию.
Он стоял, как потерянный, с блуждающим взглядом. Потом голова его повисла на грудь, все тело обмякло. Он позволил Эндрью свести его в соседнюю комнату и уложить в постель. Когда голова его очутилась на подушке, последнее, что он изрек, была слезливая просьба, обращенная к Эндрью:
- Обещайте мне одно, Мэнсон: ради Христа, не женитесь на знатной даме!
На другое утро он напился еще сильнее прежнего. Эндрью махнул на него рукой. Он отчасти подозревал, что юный Сиджер тайком доставляет Денни виски, несмотря на то, что на его вопрос Том, побледнев, стал клятвенно уверять, что он ничего подобного не делает.
Всю неделю Эндрью вдобавок к своим визитам обходил и пациентов Денни. В воскресенье после завтрака он пошел на Чэпел-стрит. Филипп был уже на ногах, аккуратно одет, выбрит, словом - имел безупречный внешний вид, но осунулся, и руки у него тряслись. Тон его был холоден и трезв.
- Я догадываюсь, что вы делали за меня всю работу, Мэнсон.
Дружеская интимность последних, дней исчезла бесследно. Ее сменили сдержанность, ледяная чопорность.
- Это пустяки, - неловко возразил Эндрью.
- Напротив, это вам, вероятно, причинило много затруднений.
Тон Денни был так неприятен, что Эндрью побагровел. Ни слова благодарности, ничего, кроме этого упрямо-холодного и дерзкого высокомерия!
- Если уж хотите знать правду, мне было черт знает как трудно эту неделю! - буркнул он.
- Будьте уверены, что я постараюсь как-нибудь вознаградить вас.
- За кого вы меня принимаете?! - вскипел Эндрью. - За какого-нибудь кучера, который ждет от вас подачки? Если бы не я, миссис Сиджер телеграфировала бы доктору Николсу и вас бы вышвырнули вон. Вы заносчивый, недопеченный сноб, вот вы кто! И следовало бы хорошенько набить вам морду.
Денни закурил папиросу. Пальцы у него дрожали так сильно, что он едва мог удержать в них спичку. Он сказал иронически:
- Очень деликатно с вашей стороны выбрать такой момент для того, чтобы вызывать меня на драку. Истинно-шотландская тактичность. Как-нибудь в другой раз я вам, может быть, доставлю это удовольствие.
- Заткните глотку! - оборвал его Эндрью. - Вот список ваших больных. Крестиками отмечены те, которых следует навестить в понедельник.
Он в бешенстве выбежал из дома Денни. "А, будь он проклят! - возмущался он мысленно. - Какое право он имеет держать себя так, как будто он - царь и Бог! Можно подумать, что он мне делает одолжение, разрешая вместо него исполнять его обязанности!"
Но, пока он шел домой, возмущение его мало-помалу остывало. Он искренно любил Филиппа, и теперь ему уже была понятна эта сложная душа: стыдливо-замкнутая, чрезмерно впечатлительная, легко уязвимая. Только эти свойства заставляли Денни укрываться в защитную скорлупу жесткости. Воспоминание о недавнем запое, о том, в каком состоянии его видели люди, вероятно, сейчас было для него пыткой.
Не в первый раз удивлялся Эндрью тому, что этот умный и одаренный человек зарылся в такую дыру, как Блэнелли. Филипп был талантливым хирургом. Давая наркоз во время его операций, Эндрью видел, как он на кухонном столе вырезал у больного шахтера желчный пузырь. Пот ручьями тек с его красного лица и волосатых обнаженных рук, но все его действия были образцом быстроты и точности. Человеку, который так работал, можно было многое простить.
Несмотря на это, Эндрью, придя домой, все еще испытывал жгучую обиду при воспоминании о холодности Филиппа. И когда он, войдя в переднюю и повесив на вешалку шляпу, услышал голос миссис Пейдж, звавшей его, у него совсем не было желания откликнуться на этот зов.
- Это вы, доктор?.. Доктор Мэнсон! Вы мне нужны!
Эндрью сделал вид, что не слышит, и хотел было подняться по лестнице в свою комнату. Но, когда он уже взялся рукой за перила, голос Блодуэн донесся снова, еще резче, еще громче прежнего.
- Доктор! Доктор Мэнсон! Вы мне нужны!
Эндрью обернулся и увидел, что миссис Пейдж выплыла из гостиной, лицо ее было необычно бледно, черные глаза так и горели от сильного волнения. Она подошла ближе.
- Вы что, оглохли? Неужели не слышали, как я кричала, что вы мне нужны?
- В чем дело, миссис Пейдж? - спросил он, с раздражением.
- В чем дело? - Она задышала чаще. - Это мне нравится! Он еще спрашивает! Нет, это мне нужно у вас кое-что спросить, мой милый доктор!
- Так спрашивайте! - огрызнулся Эндрью.
Лаконичность его реплик, видимо, злила Блодуэн до невозможности.
- Так вот, мой любезный джентльмен, может быть, вы потрудитесь объяснить мне, что означает это!..
Она достала из-за корсажа, обтягивающего ее полную грудь, какую-то бумажку и, не отдавая ее Эндрью, угрожающе размахивала ею перед его глазами. Он узнал чек, который дал ему Джо Морган. И, подняв голову, увидел за спиной Блодуэн Риса, укрывшегося за дверью гостиной.
- Да, да, смотрите! - продолжала Блодуэн. - Я вижу, вы узнаете эту бумажку. Так отвечайте же нам немедленно, как вы посмели внести эти деньги в банк на свое имя, когда они принадлежат доктору Пейджу и вам это известно.
Эндрью почувствовал, что кровь стремительной волной бросилась ему в голову.
- Они мои. Джо Морган дал мне их в виде подарка.
- Подарка! Ого! Это мне нравится! К сожалению, его уже нет в Блэнелли, и он не может уличить вас во лжи.
Эндрью ответил сквозь стиснутые зубы:
- Если не верите мне, можете ему написать.
- Как же, у меня только и дела, что рассылать письма по всему свету! - И, теряя последние остатки сдержанности, она заорала: - Да, я вам не верю. Вы воображаете, что вы очень хитры! Явились сюда и думаете, что вам удастся забрать в свои руки всю практику, тогда как вы обязаны работать за доктора Пейджа! Но вот это показывает, кто вы такой. Вы вор, вот вы кто, самый обыкновенный воришка!
Она точно выплюнула ему в лицо это слово, полуобернувшись за поддержкой к Рису, который, стоя в дверях, издавал горлом какие-то неодобрительные звуки и был еще желтее обычного. Эндрью стало ясно, что виноват во всей истории Рис, который, помедлив в нерешительности несколько дней, в конце концов примчался-таки к Блодуэн с этой новостью. Он яростно сжал кулаки. Спустившись со второй ступеньки, на которой стоял, он подошел к ним, не сводя грозного и пристального взгляда с узких бескровных губ Риса. Он был вне себя от злости и жаждал
