- В ногу с прогрессом! Да я за всю неделю не был ни на одном заседании их дурацких секций. Нет, нет, дружище, важно не это, а то, что на съезде встречаешься с людьми, заводишь знакомства. Ты представить себе не можешь, каких влиятельных людей я успел расположить к себе за эту неделю. Вот для того-то я и приехал на съезд. Вернувшись в Лондон, я им позвоню по телефону, стану бывать у них, играть с ними в гольф. А там - помяни мое слово - с их помощью налажу свои дела.
- Я не совсем тебя понимаю, Фредди, - сказал Мэнсон.
- Боже мой, это так же просто, как расколоть полено. Я пока остаюсь на службе, но уже присмотрел себе славный кабинетик в Вест-Энде, на дверях которого шикарно будет выглядеть изящная медная дощечка с надписью: "Фредди Хемсон, бакалавр медицины". Когда эта дощечка появится на дверях, мои новые знакомые будут направлять ко мне пациентов. Ты же знаешь, как это делается между врачами: взаимные услуги. По пословице: "Почеши мне спину, а я тебе почешу". - Фредди с наслаждением отхлебнул глоток белого вина и продолжал: - Кроме того, полезно потолкаться и среди мелкой провинциальной братии. Иногда они тоже могут прислать мне в Лондон подходящую дичь. Да вот хотя бы ты, старина, - через год-другой и ты будешь направлять ко мне в Лондон пациентов из вашего - как бишь его? - Блэн... ну, не помню, как оно называется.
Кристин быстро глянула на Хемсона, как будто хотела что-то сказать, но сдержалась. Она больше не поднимала глаз от тарелки.
- Ну, а теперь расскажи о себе, Мэнсон, сын мой, - сказал Фредди с улыбкой. - Что у тебя нового?
- Да ничего особенного. Я принимаю в бревенчатой амбулатории, делаю в среднем тридцать визитов в день. Лечу большей частью шахтеров и их семьи.
- Не велик успех! - соболезнующе покачал головой Фредди.
- А я очень доволен, - спокойно возразил Эндрью.
Вмешалась Кристин:
- Но ведь тут настоящая работа!
- Да, вот недавно, например, у меня был очень интересный случай, - сказал Эндрью. - Я даже написал заметку в "Журнал".
Он коротко описал Хемсону болезнь Имриса Хьюза. Но хотя Фредди усиленно делал вид, что слушает с интересом, глаза его все время шныряли по залу.
- Да, это блестяще, - заметил он, когда Мэнсон кончил. - А я думал, что зоб встречается только в Швейцарии или где-то там еще. Во всяком случае ты, надеюсь, содрал с него за это дело кругленькую сумму. Да, кстати о гонорарах. Сегодня один парень сообщил мне самое лучшее решение вопроса о гонораре. - Фредди опять оживился, увлеченный поданной ему кем-то сегодня идеей получать плату за визиты наличными. Его красноречивые разглагольствования продолжались до самого конца обеда. Наконец он встал, бросив на стол салфетку.
- Пойдемте пить кофе на террасу. Мы закончим там нашу конференцию.
К трем четвертям десятого его сигара была докурена, запас анекдотов иссяк, и Фредди, тихонько зевнув, посмотрел на свои платиновые часы-браслет.
Но Кристин его предупредила.
Она весело взглянула на Эндрью, выпрямилась и спросила:
- Нам как будто пора ехать?
Мэнсон хотел было возразить, что до отхода поезда еще полчаса, но Фредди сказал:
- А мне, пожалуй, надо собираться на этот проклятый бал. Неудобно задерживать компанию, с которой я иду.
Он проводил их до дверей и долго и дружески прощался с обоими.
- Ну, старина, - пробормотал он, в последний раз пожав руку Эндрью и фамильярно потрепав его по плечу, - когда я повешу вывеску в Вест-Энде, я не забуду тебя известить.
Выйдя на теплый вечерний воздух, Эндрью и Кристин молча шли по Парковой улице. Эндрью смутно понимал, что вечер вышел не такой удачный, как они рассчитывали, во всяком случае - обманул надежды Кристин. Он ожидал, чтобы она заговорила, но Кристин молчала. Наконец он сказал неуверенно:
- Боюсь, что вам было очень скучно слушать все эти больничные истории.
- Нет, - возразила Кристин, - мне они вовсе не показались скучными.
Оба помолчали. Затем Эндрью снова спросил:
- А Хемсон вам не понравился?
- Не особенно. - Она вдруг повернулась к нему.
Сдержанность ей изменила, глаза сверкали благородным негодованием:
- И такой-то вот, напомаженный, сидит весь вечер и глупо ухмыляется и смеет обращаться с вами покровительственно!
- Покровительственно? - повторил удивленный Эндрью.
Она сердито кивнула головой.
- Он был просто невыносим. "Один парень сообщал мне наилучшее решение вопроса о гонораре". И это сразу после того, как вы ему рассказали о замечательном случае с Имрисом! И еще назвал эту болезнь зобом! Даже я знаю, что это как раз обратное явление. А его предложение направлять к нему пациентов! - Она скривила губы. - Дальше уж некуда! - Она докончила, совсем рассвирепев: - Ох, я едва сдерживалась, так меня злило то, что он считает себя выше вас!
- Не думаю, чтобы он считал себя выше меня, - сказал Эндрью озадаченно. - Правда, он сегодня произвел впечатление человека, занятого только самим собой. И это, может быть, просто такое настроение. Он самый симпатичный человек из всех, кого я знаю. Мы были очень дружны в университете. Вместе зубрили.
- Вероятно, он находил, что вы ему полезны, - бросила Кристин с необычной для нее горечью. - Он подружился с вами для того, чтобы вы ему помогали учиться.
Эндрью огорченно запротестовал:
- Не говорите гадостей о людях, Крис.
- Нет, вы, должно быть, слепы! - вспыхнула она, и злые слезы заблестели у нее на глазах. - Надо быть слепым, чтобы не видеть, что он за человек. И он испортил нам все удовольствие от поездки. Все было отлично, пока он не явился и не начал говорить о себе. А в Викториа-холл был чудный концерт, и мы могли пойти туда! Но мы не попали на концерт, а теперь уже слишком поздно идти куда-нибудь - только он не опоздает на свой идиотский бал!
Они шли до станции на некотором расстоянии друг от друга. В первый раз Эндрью видел Кристин рассерженной. И он тоже сердился - на себя, на Хемсона да и на Кристин. Но ведь она права: вечер испорчен. Теперь, украдкой поглядывая на ее напряженное бледное лицо, он чувствовал, что все вышло прескверно.
Они пришли на станцию. Неожиданно, когда они поднимались на верхнюю платформу, Эндрью увидел на противоположной стороне двух человек, которых узнал сразу: миссис Бремвел и доктора Гэбела. В эту минуту был подай поезд, который шел в Порткоул, на морское побережье. Гэбел и миссис Бремвел сели вместе в этот поезд, улыбаясь друг другу. Раздался свисток паровоза, и поезд отошел. Эндрью овладело вдруг неприятное чувство. Он бегло посмотрел на Кристин, с надеждою, что она не заметила этой пары. Только сегодня утром он встретил Бремвела, и тот, поговорив о хорошей погоде, сообщил, удовлетворенно потирая костлявые руки, что жена уехала на два дня к матери в Шрусбери.
