— Я не могу терпеть больше, — прошептала я, крепче прижимая его голову к себе.
— Не нужно терпеть, хочу чувствовать тебя, — в ответ простонал Артем. Я не сопротивлялась больше, поддаваясь Артему, а он делал со мной все что хотел. Комната закружилась перед глазами, я перестала сдерживать стоны и крики. Мне было все равно, что кто-то нас сможет услышать. Голова то и дело билась о кровать. Я ничего не замечала, пока Артем не прошептал, пододвигаясь ко мне, целуя мои закушенные до крови губы, и крепко держа голову.:
— Ну зачем же так биться, тише, тише, Солнышко!
Я тяжело дышала. Снова почувствовала его губы на своей груди. Эмоции опять захлестнули меня с новой силой.
Артем
Мысли путались, связно думать никак не получалось. Какая же она страстная! И вся такая моя! Почувствовал, как она испытала первый оргазм. Сам уже был на пределе, как сдержался, сам не понял. Поклялся, что сделаю для моей девочки все, что она только пожелает. Принялся целовать ее живот, грудь, лаская и поднимаясь выше. Какое у нее совершенное тело! Впился поцелуем в губы, она страстно отвечала. Я потерся о ее живот, чувствуя, как с каждым мгновением становлюсь тверже, хотя куда больше то? Пальцем поглаживал влажные складки, пока стон не сорвался с ее губ. Начал осторожно входить внутрь. Она шире развела ноги, приглашая. Такая тесная, стало немного страшно, А вдруг ей будет больно?
— Тебе будет больно, — прохрипел я.
Она открыла глаза, в которых плескалась невероятная нежность, и доверие.
— Я знаю. Только не останавливайся, — тихо попросила она. Я собрал всю силу воли, продолжил осторожно проникать внутрь, так хотелось резко войти, до конца. Но еле сдерживался уже из последних сил. Наткнувшись на преграду, в который раз подумал, что теперь я ее никуда не отпущу. Даже если земля остановиться, пусть хоть весь мир перевернется. Разорвав преграду, резко остановился, прислушиваясь к ее ощущениям. Приподнявшись, посмотрел в ее глаза. Она улыбалась, в уголках глаз собрались слезинки. Я осторожно сцеловывал их, шепча, что больше больно не будет. Почувствовал, что она расслабилась, опять стал медленно двигаться. Плавные толчки и покачивания сменились резкими, на каждое движение она отвечала стоном, от которого хотелось рычать, что я и делал. Она опять шептала что-то, сквозь звон в ушах не мог разобрать ничего. Почувствовал как она вцепилась ногами, руки судорожно ласкали спину, шею, голову. Я понял, что уже не могу остановиться, начал еще быстрее двигаться в ней, приводя нас обоих ко взрыву в нашем с ней мире. Где были только мы, наши прикосновения и сердцебиение. Одно на двоих.
Преодолевая слабость, скатился с Дуси на кровать, она запротестовала, крепче прижимаясь ко мне.
— Я сильно тяжелый для тебя, солнышко! — рассмеялся я.
— Не хочу тебя отпускать, — захныкала она, как маленький ребенок.
— И не нужно, — ответил я, устраивая ее на своей груди. Я громко зевнул. — Что-то мой Лучик совсем вымотал своего мишку.
Она сонно засмеялась, обвела контуры татуировки на груди пальчиком и поцеловала медведя.
— Он тебе так нравиться? — счастливо вздыхая и удобнее устраиваясь, спросил я.
— Угу, обожаю его, — сказала она, засыпая.
— А как я тебя обожаю, — тихо прошептал я в ее волосы, совершенно уверенный, что она не слышит моей последней фразы.
Спать не хотелось, я лежал и любовался ее лицом. В лунном свете, проникающим через окно, она казалась не настоящей, сказочной. Мой самый замечательный сказочный солнечный Лучик.
Глава 6
Всеволод
Я шел по коридору нашей школы. Вокруг куча учеников, наверно, перемена. Впереди промелькнула знакомая макушка.
— Ульяна! Стой!
Я побежал к ней, она оглянулась. Остановилась, сделала шаг навстречу.
— Всеволод Аристархович?
Я замер на месте, что ж так официально то?
— Уль, ну что ты как не родная? Это же я Сева!
— Пошел бы ты, Сева, на хххутор, бабочек гонять! — крикнула она. Все кругом замерли, посмотрели на меня. Шепот со всех сторон.
— Это Сева — идиот! — толпа начала скандировать, хлопая в ладоши. Я закрыл руками уши, побежал к Ульяне. Она улыбнулась, повернулась и пошла в противоположном направлении.
— Уля, подожди! — бежал я за ней, но она все быстрее удалялась от меня. Когда я уже почти дотянулся до ее плеча, она остановилась, повернувшись ко мне показала средний палец. И почему-то маминым голосом сказала:
— Сынок, ты гонишь! А я думала ты у меня умный!
Я сел в кровати. Огляделся. Судя по обстановке я не дома. Вспомнил сон. Улька! Посмотрел на часы. 8.30. Сейчас вообще утро или вечер? А день-то какой? Последнее что помню, как ехали на дачу к Медведю. Судя по обстановке, сходится, я у него на даче. Посмотрел на телефон. Круто. Вторник. А вчера вроде воскресенье было. Прям и машину времени не нужно, бутылка водки и путешествия по временному континууму обеспечены. Пропущенные вызовы от шефа пять, от мамы десять, от отца три. Видно, очень меня искали. Интересно, чего от меня хотели-то? Ладно, потом позвоню. Вышел из спальни, зашел в ванную. Мдаа, отражение точно не мое. Какой-то наглый чувакоид без разрешения пробрался в дом и пугает честных граждан своим фейсом. Умылся. Попытался вспомнить, сколько выпил вчера и позавчера. Вроде бы и не много, только все без закуски. Принял душ. Жить стало легче. Спустился вниз. На кухни никого. Заглянул в коридор, на вешалке одежды много. Значит я тут не один. Людии, вы где? Посмотрел в окно. Во дворе стоял джип Медведя и ауди Лехи. О, мозгомойка гарантирована. Янка мне мозг съест.
На кухне заварил кофе. Порылся в шкафчиках в поисках волшебных таблеточек. Шаги в коридоре и голос:
— О, добро пожаловать на Землю, друг! — насмешливо сказал Алекс. Я обернулся, увидел в его руках таблетки. Вот, он, настоящий друг!!
Мы сели за стол, начали пить кофе. Голова чугунная, гудела как царь-колокол.
— Лех, че делать то а?
— Ну, позавтракать нужно. Проголодался я, — сказал Алекс, подходя к холодильнику. В комнату вошла Яна, весело улыбаясь. Посмотрела на меня убогого, сиротливо сидящего за столом. Подошла ближе, со всего размаху влепила мне затрещину. Я виновато посмотрел на нее. Она села рядом.
— Больно же, — обиженно пробормотал я.
— Правда? Ой извини! — сказала она, улыбаясь. Размахнулась, опять отвесила мне затрещину, — А так?
— Лех, уйми терминатора, а? — попросил я, потирая голову рукой.
— Если я ее уйму, то не удержусь и сам настучу тебе по твоей тупой башке. Так что пусть лучше она, — он повернувшись к Яне, с улыбкой добавил, — Не ушибла руку, солнышко? Может тебе сковороду дать?
— Не надо! — попросил я.
— Да нет, милый. Его больше бить нельзя, кто знает, какие будут последствия? Зачем рисковать! — и обернувшись ко мне, елейным голосом проговорила, — Ну как тебе спалось, ослик?
