Он бегом кинулся через площадь к путникам, таща слепую за
собой. Она беспомощно спотыкалась, и Сюзанна уже ждала того неизбежного
момента, когда женщина упадет. Но первым упал мужчина; он тяжело рухнул на
колени, и его спутница болезненно распростерлась рядом с ним на булыжнике
Великой Дороги.
Глава 5
Джейк почувствовал у щиколотки что-то пушистое и посмотрел
вниз. Рядом с ним к земле припал страшно встревоженный Чик. Джейк протянул руку
и осторожно погладил зверька по голове – не только чтобы успокоиться, но и
чтобы успокоить. Мех у косолапа оказался шелковистый и невероятно мягкий.
Мгновение мальчику казалось, что косолап убежит, но тот только поднял голову,
поглядел на Джейка, лизнул ему руку и вновь стал смотреть на новых людей.
Мужчина пытался помочь женщине подняться, но не слишком успешно. Мерси тянула
шею, в жадном смущении вертя головой из стороны в сторону.
Человек по имени Сай рассек ладони о камень мостовой, но не
замечал этого. Позабыв о своей спутнице, он сорвал с головы сомбреро (Джейку
эта шляпа казалась большущей, как тележное колесо) и прижал его к груди.
– Добро пожаловать, стрелок! – вскричал он. – Милости
просим! А я-то думал, весь ваш род исчез с лица земли – истинно говорю!
– Благодарю за добрый прием, – молвил Роланд Высоким Слогом.
Он осторожно взял слепую за плечи. Женщина на миг съежилась от страха, потом
успокоилась и позволила поднять себя с земли. – Покройся, старец. Солнце палит.
Старик послушно нахлобучил шляпу и стоял, глядя на Роланда
блестящими глазами. Спустя секунду-другую до Джейка дошло, что это был за
блеск: Сай плакал.
– Стрелок! Говорил же я тебе, Мерси! Я, как углядел пистолю,
сразу сказал: стрелок!
– Стало быть, это не луни? – спросила Мерси, словно не в
силах поверить. – Верно не луни, Сай?
Роланд повернулся к Эдди.
– Проверь предохранитель и дай ей револьвер Джейка.
Эдди вытащил "Ругер" из-за пояса, проверил
предохранитель и нерешительно вложил пистолет в руки слепой. Та охнула, чуть не
выронила его, потом изумленно огладила и подняла к старику лицо с пустыми
глазницами на месте глаз.
– Огнестрел, – прошептала она. – Силы небесные!
– Да, навроде того, – небрежно отозвался старик, забирая у
нее пистолет и возвращая его Эдди, – настоящий-тоогнестрел у стрелка, а другой
– у его товарки. Слышь, Мерси, а кожа-то у ней как есть черная… батюшка мой
сказывал, у гарланцев такая.
Чик тоненько, визгливо тявкнул. Джейк обернулся и увидел,
что по улице к ним идут еще люди – всего пятеро или шестеро. Подобно Саю и
Мерси, все они были весьма преклонного возраста, а одна старуха, которая
ковыляла, опираясь на клюку, точно ведьма из сказки, казалась решительно
древней. Они подошли ближе, и Джейк понял, что двое в этой группе –
братья-близнецы. Длинные седые волосы спадали на плечи пестревших заплатами
домотканых рубах. Кожа была белая, как тонкое льняное полотно, а глаза –
розовые. "Альбиносы", – подумал он.
Старая карга, похоже, была тут главная. Опираясь на клюку,
она ковыляла к отряду Роланда, не спуская с пришельцев зеленых, как изумруды,
глаз-буравчиков. Легкий степной ветерок играл краем ветхой шали. Взгляд старухи
остановился на Роланде.
– Привет тебе, стрелок! Что за приятная встреча! – Она тоже изъяснялась
Высоким Слогом, и Джейк, как и Эдди с Сюзанной, отлично все понял, хотя
догадывался, что в родном мире эти слова показались бы ему бессмысленным
набором звуков. – Добро пожаловать в Речную Переправу!
Стрелок, который тоже снял шляпу, поклонился старухе, трижды
быстро хлопнув себя по горлу беспалой правой рукой.
– Благодарствую, праматерь-саи.
В ответ послышался смешок, и Эдди вдруг понял, что Роланд
сделал старухе остроумный комплимент. У него мелькнула мысль, уже посещавшая
Сюзанну: "Вот какой он был… вот как держался. Во всяком случае, и так
тоже".
– Может, ты и стрелок, да только кем ни рядись, под одежкой
ты обыкновеннейший олух, как все мужчины, – сказала старуха, переходя на низкий
слог.
Роланд опять поклонился.
– Красота всегда лишала меня разумения, матушка.
На сей раз она прямо-таки закудахталаот смеха. Чик прижался
к ноге Джейка. Близнец-альбинос кинулся вперед подхватить почтенную даму,
поскольку та качнулась назад в своих пыльных потрескавшихся башмаках. Однако
старуха сама удержала равновесие и сделала повелительный жест: тише. Альбинос
ретировался.
– Ты в странствии, стрелок? – Зеленые глаза, устремленные на
Роланда, проницательно поблескивали; морщинистые губы то поджимались, то
выпячивались.
– Да, – ответил Роланд. – Мы странствуем в поисках Темной
Башни.
Обитателей поселка эти слова, казалось, только озадачили,
однако старуха отшатнулась и загородилась рукой, выставив пальцы
"рожками", – знак, оберегающий от сглаза и обращенный не к ним, понял
Джейк, а куда-то на юго-восток, куда вела тропа Луча.
– Печально слышать! – воскликнула она. – Ибо никто из тех,
кому выпало пуститься на поиски сего исчадья зла, не воротился! Так говорил мой
дед и дед деда моего! Ни един!
– Ка,– терпеливо промолвил стрелок, словно это все
объясняло… собственно, начинал понимать Джейк, для Роланда это так и было.
– Да, – согласилась старуха, – злобная бестия ка!Что ж,
делай, что призван, посвяти жизнь свою назначенной стезе и умри, когда сия
стезя приведет тебя к поляне средь дерев. Преломишь ли ты с нами хлеб, прежде
чем поспешить дальше, стрелок? Ты и твой отряд рыцарей?
Роланд вновь отвесил поклон.
– Мы давным-давно не преломляли хлеб ни с кем, кроме как
между собою, праматерь. Гостить долго мы не можем – но вкусим от вашей пищи с
благодарностью и удовольствием.
Старуха повернулась к остальным. Она заговорила звенящим
надтреснутым голосом, и все же не от него, а от самих слов по спине у Джейка
пробежал холодок.
– Се возвращаются добро и свет! Минули черные дни, прошли
горькие времена – вновь грядет чистота! Воспряньте же духом, поднимите головы,
ибо дожили и видите: колесо касызнова начинает вращение!
Глава 6
Следом за старухой (звали ее тетушка Талита) они пересекли
площадь и подошли к церкви с покосившимся шпилем, согласно поблекшему щиту на
лужайке, полоненной буйной порослью бурьяна, – храму Крови Предвечной. Поверх
этих слов выцветшей до призрачного воспоминания о зелени краской было начертано
другое послание: "СМЕРТЬ СЕДЫМ".
Резво ковыляя, тетушка Талита провела их через разгромленную
церковь по центральному проходу мимо разбитых в щепы и перевернутых скамей,
вниз по короткому лестничному пролету в кухню, так разительно отличавшуюся от
разора наверху, что Сюзанна удивленно заморгала. Здесь все так и сверкало
чистотой. Деревянный пол был очень стар, но, должным образом натертый, сиял
собственным ясным и прозрачным внутренним светом. Целый угол занимала
безукоризненно чистая черная плита, а сложенные в кирпичной нише по соседству
поленья казались и хорошо подобранными, и хорошо просушенными.
