Он пронес косолапа по узкому проходу и, аккуратно переступив
через поддельные булыжники, – под Висячим Фонтаном города Лада. Едва они
благополучно миновали опасную зону, стрелок наклонился, собираясь выпустить
Чика, и в этот миг барабаны смолкли.
– Эйк! – нетерпеливо тявкнул Чик. – Эйк-Эйк!
– Да, но сперва – одно маленькое дельце, которым нельзя
пренебречь.
Роланд отвел Чика еще на пятнадцать ярдов в глубь проулка,
нагнулся и подобрал обломок бетона. Задумчиво перебрасывая его из руки в руку,
он вдруг услышал на востоке пистолетный выстрел. Усиленный репродукторами
грохот барабанов похоронил под собой звуки сражения Эдди и Сюзанны с шайкой
оборванцев-Зрелых, но этот выстрел стрелок расслышал явственно и улыбнулся:
выстрел почти наверняка означал, что Дийны добрались до колыбели, – первая
добрая весть за день, который уже казался долгим, как целая неделя.
Роланд повернулся и бросил бетонный обломок. Прицелился он
так же точно, как в Речной Переправе, когда бросал камень в допотопный
светофор; снаряд угодил в самый центр потемневшего спускового устройства, и
один из ржавых тросов лопнул с резким гнусавым звоном. Мраморный фонтан полетел
вниз и перевернулся вверх тормашками – второй трос застопорил падение, всего на
миг, однако, по мнению Роланда, человеку с быстрой реакцией этого вполне
хватило бы, чтобы убраться из зоны сброса. Потом и этот трос оборвался, и
фонтан бесформенной глыбой розового камня рухнул вниз.
Когда фонтан с оглушительным грохотом грянулся на мостовую,
Роланд не мешкая присел за грудой стальных балок. Чик проворно вскочил к нему
на колени. Полетели куски розового мрамора, некоторые были величиной с тачку.
Несколько мелких осколков впились Роланду в лицо, другие стрелок стряхнул с
шубки Чика. Он выглянул из-за временного прикрытия. Фонтан раскололся надвое,
как огромная тарелка. "Этой дорогой мы возвращаться не станем", –
подумал Роланд. Проход, с самого начала узкий, теперь был полностью перекрыт.
Слышал ли Джейк, как упал фонтан, ломал голову Роланд, и
если слышал, то что подумал? Понапрасну гадать насчет Режь-Глотки он не стал.
Тому неминуемо должно было прийти в голову, что от стрелка осталось мокрое
место, – этого-то и хотел Роланд. Придет ли Джейк к такому же выводу? Мальчик
вряд ли поверит в то, что стрелка можно убить с помощью такого простого
приспособления, слишком хорошо он знает Роланда… но если Режь-Глотку достаточно
застращал Джейка, тот, возможно, соображает не вполне четко и ясно. Так или
иначе, было уже поздно терзаться, и если бы Роланду пришлось пережить все
снова, он сделал бы то же самое. Режь-Глотку, умирающий или нет, успел выказать
и смелость, и звериную хитрость. Если теперь пират утратит бдительность,
значит, уловка того стоила.
Роланд поднялся.
– Чик, – ищи Джейка.
– Эйка! – Чик вытянул длинную шею, шумно обнюхал камни
брусчатки, очертив носом полукруг, уловил запах Джейка и засеменил по следу.
Роланд побежал за ним. По прошествии десяти минут зверек остановился у крышки
люка в мостовой, обнюхал булыжник вокруг нее, посмотрел вверх, на Роланда, и
тоненько тявкнул.
Опустившись на одно колено, стрелок увидел путаницу следов и
широкую полосу царапин на булыжнике мостовой. Он подумал, что эту крышку
двигают очень часто. Неподалеку в щели меж двух камней мостовой стрелок заметил
сгусток кровавой мокроты и сощурился.
– Это отродье бьет его, – пробормотал он.
Стрелок оттащил крышку в сторону, заглянул в люк и развязал
кожаный шнурок, который стягивал на груди его рубаху. Подхватив косолапа на
руки, Роланд сунул его к себе за пазуху. Чик оскалил зубы, и на миг Роланд
кожей груди и живота ощутил растопыренные когти зверька, острые, как
миниатюрные ножички. Потом Чик втянул когти и затих, поблескивая глазами из
ворота рубашки стрелка и пыхтя, как паровоз. Роланд чувствовал, как быстро
бьется подле его сердца сердечко косолапа. Он вытянул кожаный шнурок из
пробитых в рубашке дырочек и отыскал в кошеле другой, подлиннее.
– Сейчас смастерим тебе сворку. Мне это не по душе, а тебе
понравится и того меньше, но внизу будет очень темно.
Роланд связал два куска кожаного шнура и сделал на конце
поводка широкую петлю. Ее он накинул Чику на голову. Он ожидал, что Чик опять
окажет зубы, но ничего подобного косолап не сделал. Он лишь поднял на Роланда
обведенные золотистой каймой глаза и снова нетерпеливо тявкнул:
"Эйк!"
Роланд зажал в зубах свободный конец самодельной сворки,
уселся на край канализационного колодца – если это был канализационный колодец
– и ощупью нашел верхнюю перекладину лестницы. Спускался он медленно и
осторожно, острее чем когда-либо сознавая, что ему недостает половины кисти и
что стальные перекладины – скользкие от масла и чего-то более густого и
плотного, вероятно, мха. Чик теплым тяжелым грузом висел между рубашкой и
животом стрелка, дыша отрывисто и тяжело, но мерно. В тусклом свете золотые
колечки в глазах косолапа блестели, точно медальоны.
Наконец нащупывавшая опору нога стрелка с плеском ступила в
воду на дне колодца. Он бросил быстрый взгляд на монетку белого света в вышине
и подумал: "Здесь-то и начинается самое трудное". В туннеле было
тепло и сыро и пахло, как в древнем склепе. Где-то неподалеку монотонно, гулко
капала вода. Чуть дальше Роланд расслышал урчание механизмов. Он вытащил
чрезвычайно благодарного ему Чика из-за пазухи и поставил в неглубокую воду,
вяло бежавшую по канализационному туннелю.
– Теперь дело за тобой, – пробормотал он на ухо косолапу. –
Ищи
Джейка, Чик. Ищи Джейка!
– Эйка! – тявкнул тот и быстро зашлепал в темноту. Голова
зверька покачивалась на длинной шее из стороны в сторону, как маятник. Роланд
шел следом, обернув конец сыромятного поводка вокруг изувеченной правой руки.
Глава 24
Колыбель (она, бесспорно, была достаточно велика для того,
чтобы получить в сознании молодых людей надлежащий статус имени собственного),
стояла посреди площади впятеро большей той, где они наткнулись на поврежденный
памятник, и, хорошенько присмотревшись, Сюзанна поняла, до чего же в
действительности стар, сер и непоправимо запущен остальной Лад. Колыбель сияла
такой чистотой, что глазам делалось больно: ослепительно белые стены, колонны и
ступени – ни плюща, ни грязных каракулей. Не было и вездесущей желтой степной
пыли. Когда молодые люди приблизились, Сюзанна поняла почему: по стенам
Колыбели нескончаемыми потоками струилась вода – она вытекала из отверстий,
спрятанных в тени окованных медью карнизов. Другие потайные сопла через равные
промежутки времени выпускали фонтанчики, которые омывали ступени, превращая их
в каскад водопадов.
– Ух ты, – присвистнул Эдди. – Рядом с этим Грэнд-Сентрал –
автобусная станция в Литтл-Бздюлинге, Небраска.
– До чего ты поэтичен, милый, – сухо сказала Сюзанна.
