Эдди добрался до самой нижней ветви дерева, спасшего ему
жизнь, и уселся на нее верхом. Его била дрожь.
– Пресвятая Дева Мария, Матерь Божья, – выговорил он. – Вот
он, тут, у меня под носом, а все ж таки не ве…
Медведь вновь резко повернулся в его сторону. Эдди проворно
спрыгнул с дерева и кинулся к Роланду и Сюзанне. Медведь не обратил на это
внимания; пошатываясь, как пьяный, он медленно двинулся к сосне, былому убежищу
Эдди, безуспешно попытался обхватить ее и осел на колени. Теперь стали слышны
иные звуки, идущие из медвежьего нутра, – звуки, натолкнувшие Эдди на мысль об
огромном моторе, в котором от чрезмерной нагрузки ломается привод.
Чудовище сотрясла судорога; зверь выгнул спину, вскинул
передние лапы и в неистовстве всадил когти себе в морду. Брызгая во все
стороны, хлынула кишащая червями кровь. Гигант упал – земля так и задрожала – и
затих. Медведь, проживший столько удивительных столетий, медведь, которого
Древнее Племя величало Мьяр, "мир под миром", издох.
Глава 9
Эдди подхватил Сюзанну, стиснул в объятиях, сцепив липкие
руки у нее на пояснице, и крепко поцеловал. Сюзанна потрогала его щеки,
коснулась шеи, взъерошила мокрые волосы. Ею владело настойчивое абсурдное
желание ощупывать молодого человека до тех пор, пока она полностью не убедится
в его реальности.
– Эта медвежуть меня чуть не сцапала, – сказал Эдди. – Я как
на взбесившихся каруселях прокатился. Вот это выстрел! Господи Иисусе, Сьюзи!
Какой выстрел!
– Надеюсь, первый и последний, – ответила Сюзанна… но
какой-то едва слышный голосок в самой середке у нее возразил. Он, этот голосок,
намекнул, что она ждет не дождется,когда же представится возможность вновь
проделать что-нибудь подобное. И был он, этот голосок, холодным. Холодным и неприветливым.
– Что… – начал Эдди, оборачиваясь к Роланду, но Роланда на
прежнем месте уже не было. Он не спеша шел к медведю, который теперь лежал на
земле, задрав мохнатые колени. В медведе что-то приглушенно урчало и
похрипывало – странные внутренности зверя по инерции продолжали медленно делать
свое дело.
Роланд увидел свой нож, глубоко всаженный в дерево
неподалеку от покрытого шрамами ветерана, спасшего Эдди жизнь. Стрелок выдернул
его и вытер о рубаху из мягкой оленьей кожи, сменившую лохмотья, составлявшие
его гардероб, когда их троица покидала взморье. Он стоял над медведем, глядя на
него с выражением жалости и удивления.
"Здравствуй, незнакомец, – думал он. – Здравствуй,
старый друг. Я никогда не верил в тебя. По-настоящему – не верил. Аллен, наверное,
верил, а уж Катберт верил точно, я знаю (Катберт верил во всеи вся),но я не
витал в облаках и смотрел на вещи трезво. Я полагал, ты – всего лишь детская
сказка… очередной ветерок, что гуляет в пустой голове моей старой няньки, дабы
в конце концов улизнуть через бормочущий чепуху рот. Ты же все это время был
здесь – еще один беженец из минувших времен, такой же, как колонка на постоялом
дворе и старые машины под горами. Быть может, Мутанты-Недоумки, поклоняющиеся
их поверженным останкам, – последние потомки тех людей, что некогда жили в этом
лесу, пока наконец не бежали твоего гнева? Я не знаю этого и никогда не узнаю…
но мне кажется, это так. Да. Потом явился я со своими друзьями – беспощадными
новыми друзьями, которые мало-помалу становятся так похожи на моих беспощадных
старых друзей. Мы пришли, прядь за губительной прядью свивая колдовскую нить,
заключая в ее магический круг и себя, и все, чего бы мы ни коснулись… и вот ты
лежишь у наших ног. Мир вновь сдвинулся с места, но на сей раз, дружище, не прихватил
тебя с собой".
Тело чудовища еще излучало сильный болезненный жар. Паразиты
полчищами покидали пасть и бахромчатые ноздри медведя, но почти мгновенно
умирали. По обе стороны косматой головы росли восковой белизны горки крошечных
тел.
Медленно приблизился Эдди. Теперь он нес Сюзанну, как матери
носят младенцев – на бедре.
– Что это было, Роланд? Ты знаешь?
– По-моему, он назвал его Стражем, – сказала Сюзанна.
– Да, – от изумления Роланд едва ворочал языком. – Я-то
думал, никого из них не осталось, не должно былоостаться… если, конечно, они
существовали не только в сказках да небылицах.
– Кто бы он ни был, крыша у него съехала напрочь, – заметил
Эдди.
По губам Роланда скользнула едва заметная улыбка.
– Проживи две или три тысячи лет, и у тебя крыша напрочь
съедет.
– Две или три тысячи… Господи Иисусе!
Сюзанна вмешалась:
– Значит, медведь? Да неужели! А это что? – Она показывала
на толстую заднюю лапу зверя, где было прикреплено что-то, с виду напоминавшее
квадратную металлическую бирку. Бирка почти заросла жесткой спутанной шерстью,
но послеполуденное солнце обнаружило ее, обозначив поверхность из нержавеющей
стали одной-единственной крохотной ослепительной звездочкой.
Эдди опустился на колени и нерешительно потянулся к бирке,
сознавая, что из утробы поверженного исполина все еще несутся странное
пощелкиванье и стрекот. Он посмотрел на Роланда.
– Валяй, – разрешил стрелок. – Он готов.
Эдди отвел в сторону клок шерсти и наклонился поближе. В
металле были оттиснуты слова. Надписи сильно пострадали от времени, но Эдди
обнаружил, что, приложив небольшие усилия, может их прочесть.
"НОРТ-СЕНТРАЛ ПОЗИТРОНИКС, ЛТД."
Грэнит-сити
Северо-восточный коридор
Разработка 4 СТРАЖ
Серия # АА 24123 СХ 755431297 L 14
Тип/вид МЕДВЕДЬ ШАРДИК
– СУБЪЯДЕРНЫЕ ЯЧЕЙКИ ЗАМЕНЕ НЕ ПОДЛЕЖАТ -
– Вот те раз, эта штука – робот,– негромко вымолвил Эдди.
– Не может быть, – сказала Сюзанна. – Когда я попала в него,
у него потекла кровь.
– Может, и так, только у обычных заурядных медведей радары
из башки не торчат. И, насколько мне известно, обыкновенные заурядные медведи
не доживают до двух или трех ты… – Эдди внезапно осекся, глядя на Роланда.
Когда молодой человек вновь заговорил, в его голосе слышалось отвращение: –
Роланд, что ты делаешь?
Роланд не ответил – да отвечать и не требовалось. Чтоон
делает, было совершенно ясно: стрелок ножом выковыривал медведю глаз. Завершив
эту хирургическую операцию, проделанную быстро, ловко и аккуратно, Роланд
мгновение удерживал сочащийся липкой влагой бурый студенистый шар в равновесии
на лезвии ножа, затем резким движением стряхнул его в сторону. Из зияющей дыры выбралось
еще несколько червяков. Судорожно извиваясь, они попытались сползти с морды
зверя вниз и издохли.
Роланд наклонился над глазницей Шардика, могучего
медведя-стража, и заглянул внутрь.
