– Когда ты была там, ты видела мужчин, которые называют себя
Большими охотниками за гробами?
– Я видела, как Джонас и еще один, в плаще, разговаривали во
дворе.
– А Дипейпа не видела? Рыжеволосого?
Она покачала головой.
– Ты знаешь игру в «Замки», Сюзан?
– Да. В детстве отец показывал мне, как в нее играть.
– Тогда ты знаешь, что красные фигуры устанавливаются на
одном краю доски, а белые – на другом. Как они обходят Холмы или Укрепления и,
маскируясь, подкрадываются друг к другу. В Хэмбри происходит то же самое. Как и
в игре, теперь главный вопрос – кто первым обнаружит себя. Ты понимаешь?
Она тут же кивнула.
– В игре тот, кто первым высунулся из-за Укреплений,
подставляется под удар.
– В жизни тоже. Всегда. Но иногда оставаться в Укрытии очень
трудно. Я и мои друзья пересчитали все, что мы решились пересчитать. Считать
остальное…
– К примеру, лошадей на Спуске.
– Да, именно так. Считать лошадей все равно что высунуться
из-за Укрытия. Или волов, которые, как нам известно…
Ее брови взлетели вверх.
– В Хэмбри нет волов. Вы, должно быть, ошиблись.
– Ошибки нет.
– Где?
– На «Рокинг Аш».
Брови опустились, сошлись у переносицы.
– Это ранчо Ласло Раймера.
– Да… брата Кимбы. Но в Хэмбри в эти дни можно найти и
другие сокровища, припрятанные по разным углам. Лишние фургоны, лишняя упряжь,
лишние мешки и бочки с провиантом. Чего только не распихано по амбарам и сараям
членов Ассоциации конезаводчиков…
– Уилл, нет!
– Да. И это еще не все. Но начать их считать – значит
высунуться. Подставиться, обречь себя на поражение. Последние дни стали для нас
сущим кошмаром… мы пытаемся изображать бурную деятельность, лишь бы не перейти
на Спуск, где таится главная опасность. Но не смотреть туда нам все труднее и
труднее. А недавно мы получили сообщение…
– Сообщение? Как? От кого?
– Думаю, тебе об этом лучше не знать. Но из сообщения мы
поняли, что некоторые из ответов, которые мы ищем, могут обнаружиться на СИТГО.
– Уилл, ты думаешь, эти ответы помогут мне узнать, что
случилось с моим отцом?
– Точно не знаю. Возможно и помогут, но уверенности в этом у
меня нет. Одно мне понятно: так я смогу сосчитать нечто важное, не боясь, что
меня застукают за этим занятием. – Кровь его достаточно остыла, и теперь он мог
держать ее за руку. И Сюзан уже пришла в себя. Но на всякий случай надела
перчатки. Береженого Бог бережет.
– Пошли. Я знаю тропу.
12
В слабом свете луны Сюзан вывела его из апельсиновой рощи, и
они направились к скрипу и грохоту нефтяного поля. От этих звуков по спине
Роланда побежал холодок. Он пожалел, что не взял с собой один из револьверов,
запрятанных под половицами бункера «Полосы К».
– Ты можешь доверять мне, Уилл, но это не значит, что я могу
тебе помочь, – говорила Сюзан еле слышно. – Всю жизнь я прожила неподалеку от
нефтяного поля, но бывала там считанные разы. Поначалу в детстве, с
мальчишками.
– А потом?
– С отцом. Его всегда интересовали Древние, и тетя Корд
говорила, что он плохо кончит, если будет совать нос в их наследство. – Сюзан
шумно сглотнула. – И он действительно плохо кончил, хотя я сомневаюсь, что
Древние имели к этому хоть малейшее отношение. Бедный отец.
Они подошли к проволочному ограждению. За ним, как часовые,
высились нефтяные вышки, огромные, как лорд Перт. Сколько из них работает,
подумал Роланд. Вроде бы она говорила, девятнадцать. А какие ужасные звуки они
издавали! Словно кто-то душил жутких чудовищ. Разумеется, дети могли пойти
сюда, только выпендриваясь друг перед другом. Это же царство призраков.
Он раздвинул две проволоки, чтобы она могла проскользнуть
между ними. потом она проделала то же самое для него. Оказавшись по другую сторону
забора, Роланд увидел на ближайшем столбе ряд белых фарфоровых цилиндров. По
одному на каждую проволоку.
– Ты понимаешь, для чего они? – спросил он Сюзан, постучав
по одному из цилиндров.
– Да, когда-то по проволоке пропускали электрический ток.
Чтобы сюда не приходили посторонние. – Она помолчала, потом добавила: – Когда
ты прикасаешься ко мне, по мне тоже пробегает электрический ток.
Он поцеловал ее в шею, пониже уха. Она задрожала всем телом,
прижалась к нему, тут же отстранилась.
– Надеюсь, твои друзья хорошо нас охраняют.
– Можешь не сомневаться.
– Какой сигнал опасности?
– Крик ночного ястреба. Я очень бы хотел, чтобы мы его не
услышали.
– Я тоже. – Они взялись за руки и двинулись дальше.
13
Когда впереди первый раз полыхнул выброс попутного газа,
Уилл едва слышно выругался (так эмоционально на памяти Сюзан ругался только ее
отец), а его свободная рука цапанула бедро.
– Успокойся! Это всего лишь свечка! Газовая труба!
Он заметно расслабился.
– Его они и используют, так?
– Да. На газе работает несколько машин… все равно что
игрушки. Одна делает лед.
– При встрече шериф угостил нас чаем со льдом.
На второй выброс, ярко-желтый, с синим отливом. Роланд никак
не отреагировал. Разве что без особого интереса взглянул на три газовые емкости
позади устройства, которое жители Хэмбри называли «свечкой». Рядом лежала груда
ржавых баллонов, в которые, должно быть, закачивали газ перед отправкой
заказчику.
– Ты видел это раньше? – спросила Сюзан. Он кивнул.
– Наверное, Внутренние феоды странные и удивительные. –
Голос ее звучал застенчиво.
– Я начинаю думать, что на Внешней Дуге странностей ничуть
не меньше. – Он повернулся, вытянул руку. – Что это за сооружение? Осталось от
Древних?
– Да.
В восточной части СИТГО земля резко уходила вниз. Склон
зарос лесом, но его прорезала широкая просека. Внизу Роланд увидел
полуразрушенное здание, окруженное грудами битого кирпича и обвалившимися
дымовыми трубами, которые связывала сложная система трубопроводов. Роланд
догадался об этом по одной устоявшей дымовой трубе. Что бы ни делали там
Древние, при этом вырабатывалось много дыма.
