Роланд услышал ее, когда она подошла практически вплотную…
будь она врагом, а не другом, он бы успел выхватить револьвер и выстрелить, но
она оставила ему лишь несколько секунд. Глаза его вспыхнули от счастья, когда
он увидел ее, сердце учащенно забилось.
Она остановилась, когда он повернулся, и просто смотрела на
него, по-детски сложив руки на животе. Он шагнул к ней, и руки поднялись, как
ему показалось, в испуге. Роланд остановился, ничего не понимая. Но он лишь
неправильно истолковал ее жест. Она тоже могла остановиться, но приняла другое
решение. Шагнула к нему, высокая юная женщина в юбке-брюках и черных сапогах.
Сомбреро висело за спиной, прижатое к толстой косе.
– Уилл Диаборн, мы встретились на счастье и на горе, –
успела сказать она дрожащим голосом, а потом он закрыл ей рот поцелуем, и они
жадно припали друг к другу под оставшейся четвертушкой Мешочной Луны.
10
В своей одинокой хижине на Коосе Риа сидела за кухонным
столом, склонившись над магическим кристаллом, который полтора месяца назад
привезли ей Большие охотники за гробами. Лицо ее купалось в розовом сиянии, но
теперь никто не принял бы его за лицо молоденькой девушки. Невероятная
жизненная сила (лишь несколько долгожителей Хэмбри хотя бы приблизительно
представляли себе, как стара Риа с Кооса) позволила отмерить ей не один
жизненный срок, отпущенный обычным людям, но теперь она иссякала: хрустальный
шар высасывал ее, как вампир – кровь. За ее спиной комната стала еще более
грязной и захламленной. В эти дни у нее не находилось времени на уборку: шар не
отпускал ее от себя. Если она не смотрела в него, то думала о том, чтобы
посмотреть…
О да! Чего она только не увидела!
Эрмот обвился вокруг ее худых ног, возбужденно шипя, но она
словно и не замечала его. Склонилась еще ниже над хрустальным шаром,
зачарованная тем, что видела в нем.
Девушку, которая приходила к ней и которую она признала
чистой и непорочной. И юношу, которого она увидела, впервые взглянув в шар.
Того самого, которого приняла за стрелка, прежде чем поняла, что он слишком
молод.
Глупая девчонка, которая пришла к Риа, напевая какую-то
дурацкую песенку, зато ушла молча, как рыба. Непорочная тогда и, возможно,
непорочная до сих пор (во всяком случае, она целовалась и обжималась с юношей с
жадностью и скромностью девственницы), но вряд ли она останется таковой, если
они и дальше будут заниматься тем, чем занимались сейчас. Похоже, Харта Торина будет
ждать неприятный сюрприз, когда он уложит свою вроде бы невинную молодую
наложницу в постель. Конечно, есть способы обмануть мужчину (мужчины просто
молили о том, чтобы их обманули), к примеру, очень кстати может оказаться
пузырек с кровью поросенка, но девчонка об этом не знает. И поделом ей!
Подумать только, она сможет увидеть, как эта заносчивая нахалка расстанется с
честью. Прямо отсюда, с помощью этого чудесного кристалла! Великолепно!
Замечательно!
Риа едва не ткнулась носом в хрустальный шар, запавшие
глазницы залил розовый огонь. Эрмот, чувствуя, что на него внимания не обратят,
уполз от стола в поисках какой-нибудь живности. Масти отпрянул от змея,
выплевывая кошачьи ругательства, шестиногая уродливая тень заплясала по стене.
11
Роланд почувствовал, что сейчас эмоции возьмут верх над
рассудком. Но каким-то образом ему удалось отступить на шаг. Отступила и Сюзан,
с широко раскрытыми глазами, раскрасневшимися щечками. Он видел заливший их
багрянец даже в слабом свете месяца. Низ живота у него так и налился свинцом.
Сюзан повернулась вполоборота, и он увидел, что сомбреро
съехало набок. Протянул дрожащую руку, поправил его. Она сжала его пальцы,
потом наклонилась, чтобы поднять перчатки для верховой езды, которые сбросила,
потому что хотела ощущать под ладонями его кожу. Когда разогнулась, кровь
отхлынула от головы, и Сюзан покачнулась. И упала бы, если б не его руки,
ухватившие ее за плечи. Когда она повернулась к нему, в глазах у нее застыла
тревога.
– Что же нам делать? Уилл, что же нам делать?
– То, что считаем достойным. Как мы всегда делали. Как учили
нас наши отцы.
– Это безумие.
Роланд, который не находил в происходящем ничего безумного,
предпочел промолчать.
– Ты знаешь, как это опасно? – спросила она и продолжила,
прежде чем он успел ответить: – Да, ты знаешь. Я вижу, что знаешь. Если нас
увидят вместе, последствия будут серьезными. Если нас увидят…
По ее телу пробежала дрожь. Роланд протянул руки, чтобы
привлечь ее к себе, но она отпрянула назад.
– Лучше не надо, Уилл. Если ты обнимешь меня, мы так и будем
целоваться. Или таковы и были твои намерения?
– Ты знаешь, что нет.
Она кивнула.
– Твои друзья нас охраняют?
– Да. – Тут его лицо неожиданно осветила улыбка, которая так
ей нравилась. – Но они достаточно далеко и не видят нас.
– Возблагодарим за это богов. – Она рассмеялась, потом
приблизилась к нему вплотную, и ему с большим трудом удалось подавить желание
прижать ее к себе. Сюзан же пристально смотрела ему в глаза. – Кто ты на самом
деле. Уилл?
– Практически тот, за кого себя выдаю. В этом-то все и дело,
Сюзан. Меня и моих друзей послали сюда не потому, что мы пили и дебоширили, но
нас посылали и не с тем, чтобы мы раскрывали вражеские заговоры. Мы – обычные
мальчишки, которых в минуту опасности отправили в более спокойные места. Все,
что произошло потом… – Роланд покачал головой, показывая, что тут он бессилен,
а Сюзан вновь вспомнила слова отца о том, что ка – тот же ветер, ураган.
Налетая, он может унести твоих кур, твой дом, твой амбар. Даже твою жизнь.
– А Уилл Диаборн – настоящие имя и фамилия?
Он пожал плечами.
– Одно имя ничем не отличается от другого, если сердце
подсказывает, что обмана нет. Сюзан, сегодня ты побывала во дворце мэра. Мой
друг Ричард видел, как ты скакала…
– Да, на примерке. В этом году я выбрана Девушкой Жатвы… это
выбор Харта, я тут ни при чем. Глупость, конечно, и переживания для Олив, но
ничего не поделаешь.
– Ты будешь самой прекрасной Девушкой Жатвы. На все времена.
– Голос его звучал абсолютно искренне, и Сюзан вновь зарделась. На этот раз от
удовольствия. Между обедом в полдень и праздничным костром с фейерверками в
сумерках Девушке Жатвы предстояло появиться на людях в пяти костюмах, один
красивее другого (в Гилеаде костюмов было девять, так что Сюзан не знала, что
ей, можно сказать, повезло), и она с радостью надела бы все пять для Уилла,
будь он Юношей Жатвы. Но в этот год в юноши определили Джейми Макканна, бледного
и некрасивого подростка, заменившего Харта Торина, который явно не проходил по
возрасту. А еще с большей радостью она надела бы для него шестой костюм –
серебристую рубашонку на тонких бретельках и подолом, едва прикрывающим бедра.
Этот костюм предназначался для глаз Марии, ее служанки, Кончетты, портнихи, да
самого Харта Торина. В этом костюме ей, наложнице, предстояло возлечь на ложе
старика после завершения праздника.
