– Мальчик, я думаю, ты допустил ошибку, – по-отечески
пожурил он мальца, стоявшего в дверях. – Я считаю… – Рука, сжимавшая резинку
рогатки, чуть опустилась… или Дипейпу это привиделось.
И он перешел от слов к делу.
3
О том, что произошло потом, в Хэмбри говорили тридцать лет.
Через три десятилетия после падения Гилеада и крушения Альянса об этом все еще
говорили. К тому времени уже добрых пятьсот стариков заявляли, что в тот вечер
пили пиво в «Приюте» и все видели своими глазами.
Пусть и молодой, Дипейп в быстроте мог поспорить со змеей.
Однако он не успел прицелиться, не то чтобы выстрелить в Катберта Оллгуда.
Зазвенела резинка, металлический шарик прорезал заполняющий салон табачный дым,
и Дипейп закричал. Его револьвер полетел на пол, чья-то нога отшвырнула его
подальше (пока Большие охотники за гробами находились в Хэмбри, никто не
признавался, что именно его нога отшвырнула револьвер, после их отъезда число
героев перевалило за сотню). Все еще крича, он не переносил боли. Дипейп поднес
окровавленную руку к вылезающим из орбит глазам. Надо сказать, ему повезло.
Шарик Катберта попал в кончик указательного пальца и лишь вырвал ноготь. Чуть
ниже, и Дипейп смог бы пускать дымовые кольца через собственную ладонь.
Катберт тем временем уже перезарядил рогатку и вновь
растянул резинку.
– А теперь, если вы уделите мне капельку внимания, добрый
сэр…
– Я не могу говорить за него, – раздался за его спиной голос
Рейнолдса, – но считай, что я тебе внимание уделю, партнер. Не знаю, то ли тебе
повезло, то ли ты действительно умеешь управляться с этой хреновиной, но в
любом случае ты отстрелялся. Ослабь резинку и положи рогатку. Думаю, ей самое
место на столике, что стоит перед тобой.
– Какой же я слепец, – печально вздохнул Катберт. – Вот к
чему приводит тяжелое детство.
– Я ничего не знаю о твоем тяжелом детстве, братец, но тебе
следовало быть осмотр??тельнее, все так, – согласился Рейнолдс. Он стоял сзади и
чуть левее Катберта, а тут вытянул руку, пока юноша не почувствовал упершееся
ему в затылок дуло револьвера. Затем Рейнолдс взвел курок. В могильной тишине
«Приюта» звук этот прозвучал очень громко. – Теперь клади рогатку на стол.
– Премного сожалею, добрый сэр, но я вынужден отклонить ваше
предложение.
– Что?
– Видите ли, моя рогатка нацелена на голову вашего милого
приятеля… – начал Катберт. Дипейп тут же дернулся, но юноша осадил его: – Стой
смирно! Только шевельнись, и ты – труп!
Дипейп застыл, прижав окровавленный палец к вымазанной в
сосновой смоле рубашке. Впервые он выглядел испуганным, и впервые за эту ночь…
впервые за все то время, что Рейнолдс провел под началом Джонаса… он
почувствовал, что ситуация выходит из-под его контроля… только как такое
остряку и приставить револьвер к его голове? Сейчас он покончите этими шутками
раз и навсегда.
А Катберт, понизив голос, продолжил:
– Если вы выстрелите в меня, шарик вылетит, и ваш друг тоже
умрет.
– Я в это не верю. – ответил Рейнолдс, но ему не понравился
собственный голос. В нем отчетливо слышалось сомнение. – Никто на такое не
способен.
– А почему бы не предоставить решать вашему другу? – В
голосе Катберта зазвучала добродушная смешинка. – Эй, мистер Очки! Вы хотите,
чтобы ваш друг пристрелил меня?
– Нет! – панически взвизгнул Дипейп. – Нет, Клей! Не
стреляй!
– Значит, ситуация патовая, – вырвалось у Рейнолдса.
Недоумение, которое сквозило в его голосе, в следующее мгновение сменилось
ужасом. потому что он почувствовал, как лезвие очень большого ножа надавило ему
на адамово яблоко.
– Отнюдь, – возразил ему Ален. – Опусти револьвер, друг мой,
а не то я перережу тебе горло.
4
Стоя за вращающимися, чуть выше пояса дверями, прибыв очень
вовремя, Джонас наблюдал за этим шоу сначала с улыбкой, потом с презрением и,
наконец, с ужасом. Сначала один из альянсовых поганцев разбирается с Дипейпом,
а когда Рейнолдс вроде бы прижимает его к стенке, второй парнишка, с круглым
лицом и широкими плечами дровосека, приставляет нож к горлу Рейнолдса. Оба не
старше пятнадцати и без стрелкового оружия. Великолепно. Зрелище почище
бродячего цирка, если б не проблемы, которые могли возникнуть, если не
направить события в нужное русло. Смогут ли они завершить начатое в Хэмбри,
если окажется, что его громилы боятся детей, а не наоборот?
Возможно, еще есть время остановиться и предотвратить
убийства. Если ты этого хочешь. А хочешь ли?
Джонас решил, что да. Они еще могут выйти из этой стычки
победителями, если предпримут правильные шаги. Но он также решил, что альянсово
отродье не покинет феод Меджис живыми. Спасти их могло только чудовищное
везение. Но где еще один? Диаборн? Хороший вопрос. Важный вопрос. Не хотелось
бы попадать в то самое положение, в каком оказались сейчас Рой и Клей. Только
публичного унижения им и не хватало.
В салуне Диаборна не было, это точно. Джонас повернулся,
оглядывая Южную Главную улицу в обеих направлениях. Целующаяся Луна (с
полнолуния прошло только два дня) освещала ее как днем. Никого ни на мостовой,
ни на дальней стороне, рядом с магазином продовольственных товаров. А на
крыльце магазина только тотемы, изображающие хранителей Луча: медведя,
черепаху, рыбу, орла, льва, летучую мышь и волка. Семь из двенадцати, в лунном
свете яркие, как мраморные, и, несомненно, дети от них в восторге. Только
тотемы, никаких мужчин. Хорошо. Отлично.
Джонас всмотрелся в темный проулок между продовольственным
магазином и лавкой мясника, заметил движущуюся среди каких-то коробок тень,
напрягся, тут же расслабился, увидев зеленые кошачьи глаза. Кивнул и вновь
повернулся к дверям салуна, открыл левую и, переступив порог, вошел в «Приют
путников». Ален услышал скрип петли, но револьвер Джонаса уперся ему в висок,
прежде чем он начал поворачиваться.
– Сынок, если ты только не брадобрей, я думаю, что тебе
следует опустить этот ножичек. Второго предупреждения не будет.
– Нет. – ответил Ален.
Джонас, который ожидал, что ему тут же подчинятся, и не
рассматривал никаких других вариантов, остолбенел.
– Что?
– Вы меня слышали. – ответил Ален. – Я сказал нет.
5
После того как трое юношей поблагодарили хозяев
Дома-на-Набережной и, попрощавшись, отбыли. Роланд предложил своим друзьям
поразвлечься самостоятельно (он резонно рассудил, что в итоге они забредут в
«Приют путников», но надолго там не задержатся и не попадут ни в какую
передрягу: денег на карточные игры у них не было, а с холодного чая не
разбушуешься). Сам же он въехал в город по другой дороге, привязал коня у
общественной коновязи на нижнем из двух рынков города (Быстрый только раз
ткнулся в него мордой, более ничем не выразив обиду) и отправился бродить по
пустым спящим улочкам, низко надвинув на глаза шляпу и заложив руки за спину.
