Надпись на двери в фильме отсутствовала, и только Сюзанна
знала, что это слова Данте. «ОСТАВЬ НАДЕЖДУ, ВСЯК СЮДА ВХОДЯЩИЙ», – прочитали
они.
Роланд протянул правую, о двух пальцах руку, толкнул дверь.
Она открылась.
4
За дверью глазам Джейка, Сюзанны и Эдди предстал зал, в
интерьере которого странным образом перемешались элементы тронного зала, как
представляли его себе иллюстраторы сказки Л. Фрэнка Баума и Блейна Моно. На
полу лежал толстый ковер (светло-синий, как в салоне для баронов). Сводчатый
потолок уходил в темно-зеленую высь, как в кафедральном соборе. Стеклянные
колонны, поддерживающие потолок, светились зеленым и розовым светом. Розовая
краска точно такого же оттенка покрывала корпус Блейна. Джейк видел, что
поверхность колонн не гладкая, на ней вырезаны тысячи и тысячи различных
изображений, и все они пугали, будоражили. Преобладали среди них лица с
раззявленными в крике ртами.
А прямо перед ними, превращая их в жалких муравьев,
возвышался громадный, зеленого стекла трон. Джейк попытался прикинуть его
размеры, но не получилось. Не нашлось объектов сравнения – за исключением трона
другой мебели в зале не было. Подумал, что спинка трона высотой в добрых
пятьдесят футов, но с тем же успехом она могла быть и в полтора, и в два раза
выше.
Украшал спинку широко раскрытый глаз, только на этот раз
красный, а не желтый. Подсветка трона ритмично мигала, оживляя глаз: он
«бился», словно сердце.
Над троном, словно трубы средневекового органа,
расположились тринадцать здоровенных цилиндров, каждый пульсировал своим
цветом. Каждый, кроме того, что располагался по центру. Черный, как полночь, и
застывший, как смерть.
– Эй! – крикнула Сюзанна с кресла. – Есть тут кто-нибудь?
От ее голоса цилиндры сверкнули так ярко, что Джейку
пришлось прикрыть глаза. Мгновение тронный зал переливался всеми цветами
радуги. А затем свет ушел из цилиндров, они потемнели, умерли, как колдовской
кристалл в истории Роланда, когда ему (или управляющей им силе) казалось, что
пора передохнуть. Но подсветка зеленого трона осталась, то усиливаясь, то
слабея.
Они услышали новый звук, что-то зажужжало, словно включился
в работу очень древний сервомеханизм. Он привел в действие панели на
подлокотниках трона, которые, сдвинувшись, открыли черные щели в шесть футов
длиной и два – шириной. Из щелей повалил розовый дым. Поднимаясь, он темнел и
становился ярко-алым. Образуя очень уж знакомую зигзагообразную линию. Джейк
понял, что это за линия, еще до того, как в дыме появились слова:
(Лад, Кандлтон, Рейлейя, Песий водопад, Дашервилл, Топика)
Карта-схема маршрута Блейна. Роланд мог говорить что угодное
том, как все переменилось, что ощущение Джейка, будто он оказался пленником
кошмара,
(это самый жуткий кошмар в моей жизни, и это истинная
правда)
всего лишь иллюзия, созданная сбитым с толку разумом и
испуганным сердцем, но Джейк знал, что это не так. Это место могло напоминать
тронный зал Оза, Великого и Ужасного, но на самом деле они вновь попали в объятия
Блейна Моно. Поднялись к нему на борт, и скоро опять начнется марафон загадок.
От ужаса Джейку хотелось кричать.
5
Эдди узнал голос, который прогремел из дымящейся
карты-схемы, зависшей над зеленым троном, но не поверил, что с ним говорит
Блейн Моно. Не верил он и в то, что они имеют дело с Колдуном Оза. С каким-то
колдуном, возможно, но этот дворец – не Изумрудный город, а Блейн мертв, как
собачье дерьмо. Эдди погнал его домой с пером в заднице.
– ПРИВЕТСТВУЮ ВАС ВНОВЬ, МАЛЕНЬКИЕ ПУТНИКИ!
Дымящаяся карта-схема пульсировала, но Эдди более не
ассоциировал ее с голосом, хотя здешнему хозяину очень этого и хотелось. Нет,
голос шел из цилиндров.
Он глянул вниз, увидел побледневшее лицо Джейка, присел
рядом с ним.
– Это все фокусы, дружок.
– Н-нет… это Блейн… он… не умер…
– Умер, будь спок. А все это – чуть более громкая версия
школьных объявлений. Кому после уроков положено явиться в комнату шесть для
занятий с логопедом. Усек?
– Что? – Джейк вскинул голову, его губы дрожали, глаза блестели
от слез. – Что ты…
– Эти цилиндры – динамики. Любой писк можно превратить в
гром с помощью двенадцати колонок фирмы «Долби». Разве ты не помнишь фильм? Его
голос должен звучать громко, Джейк, потому что он – балаболка. Всего лишь
балаболка.
– ЧТО ТЫ ТАМ ШЕПЧЕШЬ ЕМУ, ЭДДИ ИЗ НЬЮ-ЙОРКА? РАССКАЗЫВАЕШЬ
ОЧЕРЕДНУЮ ГЛУПУЮ ШУТКУ? ИЛИ ОДНУ ИЗ ТВОИХ ДРЯННЫХ ЗАГАДОК?
– Да, – ответил Эдди. – Именно ее. «Сколько нужно биполярных
компьютеров, чтобы ввернуть лампочку?» Кто ты, приятель? Я прекрасно знаю, что
ты не Блейн Моно. Так кто ты?
– Я… ОЗ! – прогремел голос. Замерцали стеклянные колонны. И
цилиндры за троном. – ОЗ ВЕЛИКИЙ! ОЗ МОГУЧИЙ! А КТО ВЫ?
Сюзанна подкатилась к зеленым ступеням, что вели к трону,
такому громадному, что даже лорд Перт показался бы рядом с ним карликом.
– Я – Сюзанна Дин, маленькая и увечная. Мне с детства
внушали, что в основе общения должна лежать вежливость, а не грубость. Мы
здесь, потому что нас тут ждут… иначе мы не получили бы новой обувки.
– ЧТО ТЫ ХОЧЕШЬ ОТ МЕНЯ, СЮЗАННА? ЧТО ТЫ ХОЧЕШЬ ОТ МЕНЯ,
МАЛЕНЬКАЯ КРЕСТЬЯНОЧКА?
– Ты знаешь, – ответила она. – Мы хотим того же, что и все,
насколько мне известно… вновь вернуться домой, потому что нет второго такого
места, как дом. Мы…
– Нельзя вернуться домой, – испуганно прошептал Джейк. –
Нельзя вновь вернуться домой. Так сказал Томас Вулф [Томас Вулф (1900-1938) –
известный американский писатель и драматург. Прославился монументальными
романами-эпопеями.], и это правда.
– Это ложь, сладенький, – возразила Сюзанна. – Чистая ложь.
Вновь вернуться домой можно. Для этого надо лишь найти подходящую радугу и
пройти под ней. Мы ее нашли. А дальше, как ты понимаешь, придется только
работать ножками.
– ТЫ ХОЧЕШЬ ВЕРНУТЬСЯ В НЬЮ-ЙОРК, СЮЗАННА ДИН? ЭДДИ ДИН?
ДЖЕЙК ЧЕЙМБЕРЗ? ЭТОГО ВЫ ПРОСИТЕ У ОЗА, ВЕЛИКОГО И МОГУЧЕГО?
– Нью-Йорк нам больше не дом, – ответила Сюзанна. Такая
маленькая и такая бесстрашная, в новом кресле-каталке у подножия громадного,
пульсирующего зеленым цветом трона. – Так же как и Гилеад не дом для Роланда.
Верни нас на Тропу Луча. Туда мы хотим попасть, потому что там наш дом.
Единственный дом, который у нас есть.
– УХОДИТЕ! – выкрикнул голос из цилиндров. – УХОДИТЕ И
ВОЗВРАЩАЙТЕСЬ ЗАВТРА! ТОГДА МЫ И ОБСУДИМ ЛУЧ! ТРАЛЯ-ЛЯ-ЛЯ, СКАЗАЛА СКАРЛЕТТ, МЫ
ПОГОВОРИМ О ЛУЧЕ ЗАВТРА, ПОТОМУ ЧТО ЗАВТРА БУДЕТ ДРУГОЙ ДЕНЬ!
