Теперь от этой троицы Роланда и Катберта отделял только один
человек, Хэш Ренфрю, с громадным пятизарядным револьвером.
– Да проклянут вас боги! – крикнул Ренфрю. – Ах вы поганые
членососы! – Он бросил поводья, для устойчивости положил ствол револьвера на
сгиб локтя. Ветер, завывая, окатил его песком. Роланд даже не подумал о том,
чтобы притормозить, метнуться в одну или другую сторону. В голове у него вообще
не было никаких мыслей. Там неистово пылал огонь битвы. С рвущимся сквозь
зажатые в зубах поводья криком Роланд мчался на Хэша Ренфрю и трех мужчин за
его спиной.
23
Джонас окончательно понял, что происходит, лишь услышав
крики Уилла Диаборна:
(Хайл! Ко мне! Пленных не брать!)
боевой клич, которым испокон веку подбадривали себя стрелки.
Все сразу встало на свои места, доносящиеся сзади выстрелы уже не вызывали удивления.
Он развернул коня, уголком глаза увидел, что Рой повторяет его маневр, но куда
больше, чем действия Роя, его волновал магический кристалл, такой могучий и
такой хрупкий, мешок с которым болтался взад-вперед у шеи лошади.
– Это же мальчишки! – воскликнул Рой. От изумления его
физиономия стала еще глупее.
– Диаборн, мерзавец! – прохрипел Хэш Ренфрю, его револьвер
выстрелил.
Джонас увидел, как с головы Диаборна сорвало сомбреро. А
потом мальчишка начал стрелять, и Джонасу за всю жизнь не доводилось видеть
лучшего стрелка. Ренфрю приподняло над седлом и отбросило назад, но он не
выпустил из руки револьвера и еще дважды выстрелил в синее небо, прежде чем
мертвым шмякнуться оземь.
Ленджилл более не пытался сдернуть с плеча ручной пулемет.
Лишь таращился на летящего на него, окутанного пылью всадника.
– Назад! – крикнул он. – Именем Ассоциации конезаводчиков
приказываю тебе…
Черная дыра появилась в центре его лба, чуть повыше того
места, где сходились брови. Руки взлетели вверх, с растопыренными пальцами,
словно он решил сдаться. Так он и умер.
– Сукин сын, гребаный сукин сын! – заверещал Дипейп.
Попытался вытащить револьвер, но он зацепился за пончо. Попыток этих Дипейп не
оставлял и в тот момент, когда пуля из револьвера Роланда разворотила ему рот
до самого адамова яблока.
Как такое могло случиться, в изумлении думал Джонас. Нас
слишком много.
Но случилось. Мальчишки из Привходящего мира с блеском
использовали эффект внезапности, провели классический маневр, описанный во всех
учебниках: именно так рекомендовалось действовать стрелкам в том случае, когда
противник значительно превосходил их в численности. И джонасовская коалиция
ранчеров, ковбоев и крепких парней рассыпалась как карточный домик.
Те, кто не умер, улепетывали во всех направлениях, словно за
ними гналась сотня дьяволов, вырвавшихся из ада. Гналась не сотня, и не
дьяволов, но нападавшие сражались, как добрая сотня этих исчадий ада. Везде в
пыли валялись трупы, и Джонас увидел, как один из мальчишек, прикрывающий
остальных с тыла, Стокуорт, налетел на ковбоя, ударом кулака выбил из седла и
прострелил ему голову, пока тот падал. О боги, подумал Джонас. Да ведь это же
Кройдон, владелец ранчо «Пиано»!
Да только теперь он уже ничем не владел. А Диаборн уже летел
на Джонаса, потрясая револьверами.
Джонас схватился за веревку мешка, завязанную на роге
передней луки, в мгновение ока развязал ее, поднял мешок, оскалив зубы, его
седые волосы развевались на ветру.
– Подойди ближе, и я разобью его! Я серьезно, паршивый
щенок! Не смей приближаться!
Роланд не придержал лошадь, даже не задумался над словами
Джонаса. Вспоминая потом случившееся, он пришел к выводу, что в тот момент
думали за него руки. Вообще воспоминания были какие-то смутные, словно видения
в потускневшем зеркале или в колдовском магическом кристалле.
Боги, это он, подумал Джонас. Сам Артур Эльдский пришел,
чтобы лишить меня жизни!
И когда дуло револьвера Роланда глянуло на него, огромное,
как шахтный тоннель, Джонасу вспомнились слова, которые этот молокосос бросил
ему во дворе сгоревшего ранчо: Душа такого человека, как ты, не может покинуть
запад.
Я знал, думал Джонас. Даже тогда я знал, что дело идет к
этому. Но, конечно, он не рискнет шаром. В этом ка-тете он главный, и он не
рискнет…
Ко мне! – закричал Джонас. – Их только трое. Ко мне, трусы!
Но он остался один. Ленджилл лежал на боку, рядом со своим
идиотским пулеметом, невидящие глаза Роя смотрели в синее небо, Куинт ускакал,
Хуки погиб, ранчеры и ковбои, что были с ним, полегли, как скошенная трава.
Только на Клея он мог бы рассчитывать, да только в этот критический момент тот
находился совсем в другом месте.
– Я его разобью! – прокричал он неотвратимо надвигающемуся
на него мальчишке с холодными, как смерть, глазами. – Клянусь всеми богами, я
его…
Роланд взвел курок револьвера и выстрелил. Пуля пробила
центр татуированной руки, что держала веревку, и ладонь исчезла, оставив только
пальцы, торчащие в разные стороны из кровавого месива. На мгновение Роланд
увидел вытатуированный гроб, потом его залила хлынувшая кровь.
Мешок полетел вниз. Но в тот момент, когда Быстрый врезался
в коня Джонаса и отбросил его в сторону, Роланд мягко подхватил мешок на
согнутую руку. Джонас, видя, что лишился бесценного магического кристалла,
издал яростный крик, схватил Роланда за плечо и едва не вытащил из седла. Кровь
Джонаса горячим дождем окропила лицо стрелка.
– Отдай его, негодяй! – вторая, здоровая рука Джонаса
нырнула под пончо, выхватила револьвер. – Отдай, он мой!
– Уже нет, – ответил Роланд. Быстрый развернулся,
удивительно быстро и грациозно для такого крупного животного, и Роланд дважды
выстрелил Джонасу в лицо. Лошадь Джонаса встала на дыбы и сбросила седоволосого
на землю. Он упал на спину, его руки и ноги дернулись и застыли.
Роланд перекинул мешок через плечо и поскакал к Катберту и
Алену, готовый прийти на помощь… которая, однако, не потребовалась. Бок о бок
они сидели на лошадях, широко раскрытыми глазами оглядывая усеянную трупами
землю, глазами юношей, впервые прошедшими огонь и еще не верящими, что обошлись
без ожогов. Ранило только Алена: пуля вспорола ему левую щеку. Рана зажила
быстро, но шрам остался до самой смерти. Ален так и не смог вспомнить, кто
подстрелил его и когда. Он вообще мало что помнил с того момента, как началась
стрельба. То же самое произошло и с Катбертом.
– Роланд. – Катберт дрожащей рукой смахнул пот с лица. –
Хайл, стрелок.
– Хайл.
Катберт забрал у Роланда неиспользованные стальные шарики.
