Ыш держался рядом с Джейком, маленькая лисья мордочка
напряглась, он тихонько поскуливал.
Пахло, конечно, жарящимся мясом, но не свининой.
4
«В любой момент, пока будет такая возможность, между нами
должно быть десять футов, отец», — так наставлял его Джейк на тротуаре у
«Дикси-Пиг», поэтому, когда они приближались к стойке метрдотеля, Каллагэн
сдвинулся вправо, на положенное расстояние.
Джейк также велел ему кричать во весь голос, как можно
громче и дольше, и Каллагэн уже открыл рот, чтобы выполнить и этот приказ,
когда вновь услышал голос Белизны, который произнес одно только слово, но
больше и не требовалось.
«Scoldpadda».
Каллагэн по-прежнему держал «ругер» у правой щеки. Теперь
его левая рука нырнула в нагрудный карман. И хотя взгляду преподобного не
доставало той предельной четкости, с какой воспринимал происходящее его юный
спутник, Каллагэн тоже видел предостаточно: оранжево-алые электрические факелы
по стенам, свечки на каждом столе в стеклянных сосудах цвета хэллоуинских тыкв,
накрахмаленные салфетки. Левую стену обеденного зала украшал гобелен: рыцари и
их дамы пировали за длинным столом. А царящая в зале атмосфера
свидетельствовала о том, что гости «Дикси-Пиг» (Каллагэн, конечно, не мог знать
истинной причины, не мог сказать, какие именно факторы привели их в такое
состояние) приходили в себя после некоего волнительного события, скажем, маленького
пожара на кухне или автомобильной аварии на улице.
«Или рождения ребенка, — подумал Каллагэн, когда его пальцы
сомкнулись на черепашке. — Всегда полезно сделать паузу между закуской и
основным блюдом».
— А вот идут ка-маи
[2]
Гилеада! — прокричал
взволнованный, нервный голос. Не человеческий, Каллагэн в этом, можно сказать,
не сомневался. Слишком уж скрипучий, чтобы быть человеческим. И в дальнем конце
комнаты разглядел чудище, эдакого гибрида птицы и человека, в прямых джинсах и
простой белой рубашке, над воротником которой торчала голова в темно-желтых
перышках. А блестящие глазки напоминали капли расплавленного гудрона.
— Взять их! — приказала эта отвратительно-нелепая тварь и
отбросила салфетку. Под ней оказалось оружие. По предположению Каллагэна, из
арсенала армий будущего, вроде того, что можно увидеть в сериях «Стар Трека».
Как оно называлось? Лучевики? Глушаки?
Какая разница. Эти игрушки не шли ни в какое сравнение с
оружием Каллагэна, и ему хотелось, чтобы все увидели, что он может
противопоставить птицетвари. Вот он и смахнул с ближайшего со стола приборы,
тарелки, сосуд со свечей, жестом фокусника сдернул скатерть. Недоставало только
в столь критический момент зацепиться ногой за полотно и упасть. А затем с
легкостью, неделей раньше не поверил бы, что такое возможно, вскочил сначала на
один из стульев, потом на стол. И тут же вскинул над головой руку с черепашкой,
держа ее за нижнюю, плоскую часть панциря, чтобы все присутствующие могли
хорошенько ее разглядеть.
«Пожалуй, я мог бы им еще и спеть, — подумал он. — Может,
„Лунный свет тебе к лицу“ или „Я оставил сердцев Сан-Франциско“».
С того момента, как они переступили порог «Дикси-Пиг»,
прошло ровно тридцать четыре секунды.
5
Учителя средней школы, часто общающиеся с большими группами
учеников, в классах или на собраниях, скажут вам, что от подростков, даже если
они только-только из душа и одеты во все чистое, так и разит гормонами, которые
активно вырабатывают их тела. Аналогичный запах идет и от любой группы людей,
пребывающих в состоянии нервного напряжения, и Джейк, со своей обострившейся до
предела восприимчивостью, его уловил. Когда они проходили мимо стойки
метрдотеля (Центральную вымогательскую по терминологии отца Джейка), запах
этот, идущий от гостей «Дикси-Пиг», едва чувствовался, то есть пик
напряженности для них миновал, и выброс гормонов сходил на нет. Но едва
птицетварь подал голос из своего угла, сидевшие за столиками «заблагоухали»
этой вонью. В ней чувствовался металлический привкус, прямо таки, как у крови,
и этого хватило, чтобы Джейк подобрался, изготовившись к бою. Да, он видел, что
Птичка Твити
[3]
сбросил салфетку со стола. Да, заметил спрятанное под ней
оружие. Да, понял, что стоящий на столе Каллагэн представлял собой легкую цель.
Но вышеперечисленное тревожило Джейка куда меньше, чем мобилизующая сила рта
Птички Твити. Джейк уже отводил назад правую руку, чтобы бросить первую из девятнадцати
тарелок и ампутировать голову вместе со ртом, когда Каллагэн поднял черепашку.
«Не сработает, здесь не сработает», — подумал Джейк, но даже
до того, как успел полностью сформулировать эту мысль, ему стало ясно:
черепашка действует и на эту компанию. Он знал это по идущему от них запаху,
который быстро очищался от агрессивности. И те, кто успел подняться из-за
столов, «низкие люди» с запылавшими алым дырами во лбу, вампиры, с
разгорающимися синими аурами, вновь сели на стулья, чего там, плюхнулись,
словно внезапно потеряли контроль над мышцами.
— Взять их, это те, о ком Сейр… — Твити смолк. Его левая
рука, возможно, у кого-то и повернулся бы язык назвать таковой отвратительную
птичью лапу с когтями, коснулась рукоятки оружия будущего и упала, повисла, как
плеть. Глаза разом потускнели. — Это те, кого Сейр… С-с-сейр… — вновь пауза. А
потом вопрос. — О, сэй, эта прекрасная вещица, которую вы держите в руке, что
это?
— Ты знаешь, что это, — ответил Каллагэн. Джейк не
останавливался, и Каллагэн, помня, что сказал ему на подходе к «Дикси-Пиг» юный
стрелок («Постарайся, чтобы всякий раз, посмотрев направо, я видел твое лицо»),
спрыгнул со стола, чтобы оставаться вровень с мальчиком, по-прежнему держа
черепашку над головой. Он буквально ощущал тишину, повисшую в обеденном зале,
но…
Был и другой зал. Оттуда доносился грубый смех и хриплые
выкрики: там гости продолжали веселиться, совсем рядом, слева от них, за
гобеленом, на котором пировали рыцари со своими дамами. «Что-то там происходит,
подумал Каллагэн. — И уж точно не вечер покера у „Лосей“
[4]
.
Он слышал, тихое, учащенное дыхание Ыша, вырывающееся сквозь
его вечную улыбку. Идеальный маленький двигатель, вот что напомнили Каллагэну
эти звуки. На них накладывались другие, резкие постукивания и щелчки, идущие
снизу. Они заставили Каллагэна стиснуть зубы, его пробил холодный пот. Что-то
пряталось под столами.
Ыш увидел приближающихся насекомых и застыл, как охотничья
собака, подняв одну лапу, вытянув вперед морду. В эти мгновения двигалась
только темная, бархатистая кожа над верхней губой, оттягивала ее назад, обнажая
острые, как бритва, зубы, расслаблялась, и губа скрывала их, снова оттягивала.
